По просьбе Мерси Уоллес не упомянул о серебристом фургоне с разными шинами, зато сообщил о длинном плаще подозреваемого и о том, что он часто бывает в магазинах, супермаркетах и торговых комплексах. Корреспондент задал ему прямой вопрос о количестве жертв, и Уоллесу пришлось ответить, что их предполагаемое число – пять, а то и шесть.
Хесс поужинал, сидя перед "ящиком".
Через час он уже плыл по черным волнам Тихого океана и смотрел на красные от заката облака. Ему казалось, что вода отпугнет от него смерть, смоет боль, а также поможет стереть из памяти страшные картины: сумочку Ронни, напичканную внутренностями, банки с формальдегидом и прибор для бальзамирования, вены, вздувающиеся от жидкости, мертвеца, в которого вливают фальшивую жизнь...
Выйдя на берег, Хесс растерся большим жестким полотенцем и пошел домой по оставленным им же следам на песке.
Разрывался телефон. Звонила Камала Петерсен. Она сказала, что не набрала номер Мерси, так как та убила бы ее.
– Она меня чуть не кокнула, когда я вспомнила о коктейлях...
– Хорошо, что не кокнула. Чем могу быть полезен?
– Ну, надеюсь, вы меня не пришибете. Я просто смотрела Си-эн-би, а там показывали этого парня, ну, насильника! Стоит ему только голову высунуть, как на него сразу же набрасываются журналисты. Даже в окне его снимают! Я посмотрела внимательно и поняла – это мог быть и он! В супермаркете! Если ему прилепить усы – ну просто вылитый тот парень! Похож на рок-звезду восьмидесятых или Пола Ньюмена в "Буффало Билл и индейцы".
Хесс удивился, почему Камала сразу не заметила сходства.
– Вы думаете, что видели в супермаркете Колеску?
– Да. Я, конечно, поклясться не могу, как меня просила Мерси во время просмотра фотографий. Но это мог быть он! После двух его появлений в кадре я словно очнулась. А потом, ночью, мне приснился сон, будто я снова в супермаркете и вижу его, насильника из новостей! Те же глаза! Грустные, задумчивые, но вместе с тем насмешливые.
– Значит, вы сравнивали его с человеком из сна, а не с тем, кого художница рисовала по вашим описаниям?
– Да.
– Понятно.
Хесс вздохнул, взял пульт и включил Си-эн-би. Шел сюжет о пожаре в каньоне Трабуко. О кастрированном насильнике ни слова. Хесс убрал звук.
– Камала, у Колеску темные короткие волосы. У парня из супермаркета, по вашим словам, светлые и длинные. Мы полагаем, что он не надевал парик. В салоне нашли его волос, и он оказался настоящим, человеческим, а не синтетическим.
– Сейчас делают парики из натуральных волос!
– Наверное.
– Знаю, вы с Мерси считаете меня чокнутой, но я не такая! Просто мне всегда нужно время, чтобы информация утряслась в голове.
Хесс вспомнил о выпитых ею коктейлях и о том, как она забыла о них рассказать. Безответственность? Нечестность? Глупость?
Слегка навеселе, "повернутая" на журналах о моде, на старом кино и телевидении. Каждый человек напоминает ей кого-то с глянцевой картинки. Вот такая у нас свидетельница! И та не может выступать в суде из-за гипноза.
– Камала, а вы тогда не заметили, что у парня на голове парик?
– Нет.
– Но ведь ваша профессия связана с внешностью, красотой, модой, не так ли?
– Может, парик был очень качественный. Я специализируюсь по косметике. Но скажу вам одно – классный парик от натуральной гривы отличить очень трудно! А если правильно надеть и грамотно постричь, то вообще невозможно! Особенно на расстоянии.
Хесс хмыкнул. Девушка была права. К тому же она дала довольно точное описание, если водитель ночного автобуса, ла Лонд и продавец из магазина сразу узнали человека с рисунка. Да и сам Тим заметил некоторое сходство во взгляде Колеску и предполагаемого убийцы.
Но если это Колеску, то почему она не обратила особого внимания на его фотографии? Или снимки в газете?
С другой стороны, ее версия была логичной: ранее осужденный насильник скрывал свое настоящее лицо и вновь совершал преступления. Колеску был уже довольно известен, и общественность вполне ожидала от него подобных действий. Он может стать для многих козлом отпущения. Хесс представил его с усами и светлой шевелюрой.
До среды они с Мерси имели полное право допросить Колеску и обыскать его дом. Пока парень находился на условном сроке, он не имел никаких прав. Но послезавтра закончится курс его лечения и формально он станет свободным гражданином. Если Колеску хранит парик, сани и прибор для бальзамирования, то Хессу и Мерси останется только найти их и взять убийцу.
Хесс смотрел на экран – крутили рекламу автомобилей марки "мерседес". Сексапильная блондинка садилась в красную блестящую машину. В машинах женщины чувствуют себя в безопасности. А зря!
– Камала, и еще один вопрос. Мой телефон вам дала Мерси?
– Да, на тот случай, если не смогу ее найти. Ладно, пусть убивает меня. Зато я поступила по совести.
– Конечно. Вы молодец, Камала.
– По телевизору сказали, что этого парня кастрировали. А врачи заявили, что изнасилование – это "скорее не сексуальный акт, а акт агрессии".
– Так принято считать.
"И если бы ты видела, что можно сделать с женщиной при помощи бутылки, биты или дула!"
– Его совсем недолго показывали, – сказала Камала. – Но один раз хорошо было видно, когда он высунулся из-за двери. Его выдают глаза! Точно вам говорю, мистер Хесс! Влажные, грустные, как у Омара Шарифа в фильме "Доктор Живаго" или у Лона Чейни в "Оборотне", ну, до того как он превратился в волка. Этот насильник выглядел таким напуганным, как загнанный зверь.
– Он и вел себя по-зверски!
– Да, конечно. Он убил тех женщин...
– И видимо, не только их.
– Я теперь боюсь доверять мужчинам!
– Нужно просто быть осторожной.
– Буду. Спасибо.
Попрощавшись с Камалой, Хесс набрал номер Мерси.
28
Следующим утром Колеску смотрел по телевизору, как копы подходят к его дому. Всю информацию он черпал из "ящика" – выходить за дверь ему не хотелось.
Те самые, что ищут Похитителя Сумочек! Колеску узнал о них из прессы. Сразу ясно, что за сволочи этот Хесс, похожий на фашистского генерала, и его верная сучка доберман Рэйборн! Богатая фантазия Мороса моментально превратила их в единого монстра с четырьмя ногами.
Ритм его сердца участился. По лицу побежали мелкие мурашки. Колеску сидел и ждал, когда полицейские постучат в дверь. Чего им надо?
Он очень вымотался за эти дни. Толпа отнимала у него последние силы, а тот телевизионщик, прикинувшийся адвокатом, добил окончательно. Сейчас Колеску был готов сдаться и пустить себе пулю в лоб.
