— Тогда, может быть, ты отведешь нас в более тихое место,
где мы спокойно пообщаемся?
— С удовольствием, сир. Королева попросила меня ответить на
все ваши вопросы по дороге во дворец. А вот про клоунов она ничего не говорила.
В Эмомире вообще не место толстым клоунам. Возможно, это какой-нибудь шпион,
сир. Может, лучше оставим его здесь, вместе с этим эмо-мусором?
Эгор посмотрел в добрые щенячьи глазки Тик-Така, которые
наполнились слезами обиды.
— Ну уж нет, этот клоун мой друг, и он пойдет с нами. Вперед
и с песней!
Ученый кот, который воспринял это как буквальную команду,
тут же двинулся вперед, замурлыкав песню «Сиге», и не абы какую, а любимую
Егором «Lovecats».
«Спасибо, что не „Boys don`t cry"», — подумал Эгор, идя
вслед за котом. За ним, обиженно сопя, поплелся клоун. Троица тут же
столкнулась с невозможностью быстро покинуть площадь. Увидев Эгора, к нему
одновременно кинулись десятки эмо-кукол — мальчиков и девочек. Многие из них
держали в руках куски плоти монстров, некоторые судорожно дожевывали и глотали,
но все кричали наперебой:
— Эмобой, ты наш герой!
— Эмобой, возьми нас с собой!
— В Эмомир пришла любовь!
Все эти истеричные куклы были словно близнецы с конвейера:
одинакового роста, около полутора метров, с одинаково непропорционально
большими головами и коротенькими ручками и ножками, одинаково одетые и
одинаково накрашенные. Отличались они друг от друга только мелкими деталями:
значками, полосатыми гетрами на руках и ногах, надписями на майках, пряжками на
ремнях и рисунками на кедах, размерами сумок-почтальонок или рюкзачков.
Мальчиков от девочек отличало еще большее количество косметики и нарочитая манерность.
«Смешные куклы, — подумал Эгор, — но только что-то слишком много их». Их
действительно было пугающе много и становилось все больше и больше. Под ногами
у кукол болтались плюшевые медведи, которые тоже пытались прорваться к Эгору.
— Именем королевы приказываю разойтись! — завопил кот и
притопнул ногой в черной узкой джинсине и кеде.
— Нет, мерзкий ботаник! Ты не уведешь у нас Эмобоя! Он наш!
Мы так ждали его! — наперебой заверещали куклы, продолжая обступать Эгора со
всех сторон.
Тут из толпы в сужающийся круг выпрыгнула одна из кукол с
розовыми волосами и черно-белой челкой, упала перед Эгором на колени и в
экстазе рванула на груди футболку с надписью «Tokio Hotel». Футболка с треском
разорвалась, и Эгор испытал странное неудобство, увидев две симпатичные
аккуратные розовые грудки, на одной из которых красовалось выколотое готической
чернильной вязью имя «Эгор», а на другой — такое же разбитое пополам сердце,
как и на тыльных сторонах его ладоней. Кукла трагически захлопнула глаза с
длиннющими ресницами и прокричала:
— Эгор-Эмобой, возьми меня с собой или просто возьми меня,
мой герой.
Толпа негодующе заголосила, кот зашипел, клоун с
любопытством поглядывал на кукольные прелести, а Эгор, к своему стыду,
почувствовал знакомую тяжесть пониже пряжки ремня.
«Этого еще не хватало. Хотя… Хоть что-то осталось от
прежнего Трушина. Только, похоже, великовато наследство».
— Фу-у! — ревела толпа. — Паззерка несчастная.
— А сами-то кто? — огрызнулась кукла, устроившая стриптиз. —
Возьми мое сердце, герой!
Она резко воткнула свою правую руку под левую грудь и с
розовым фонтанчиком выдернула свое идеальное кукольное сердечко и протянула
отпрянувшему Эгору.
— Мы — трупозеры, а ты попозерка, тусовщица дешевая.
Кукла в майке с Губкой Бобом и с проколотым гвоздиком носом
схватила стоящую на коленях выскочку за челку и оттащила в толпу. Однако, как
известно, дурной пример заразителен, и сразу несколько кукол, в первых рядах
осаждавших, с экстатическими стонами оголили свои бесстыжие кукольные бюсты
перед Эгором. Правда, сердца свои вырывать не стали.
— А мне здесь начинает нравиться, — причмокнул Тик-Так,
любуясь обнаженными кукольными телами.
Однако в толпе разыгрывалась настоящая заваруха. Куклы
поприличнее, а особенно куклы-юноши, которым, видимо, нечего было показать,
стали хватать за волосы и пинать раздевающихся, которых становилось все больше.
Те, в свою очередь, стали отвечать. Мишки Тедди активно принимали участие в
драке, кусая за ноги всех подряд. В воздух полетели клочья маек и челок, значки
и гетры, а вскоре и оторванные кукольные ноги и руки. Над площадью гремело
нескончаемым громом:
— Паззер! Паззерка! Трупоззерка!
Быстро поняв, что грех не воспользоваться такой суматохой,
кот, клоун и Эмобой стали энергично пробиваться вперед. Под их ногами хрустели
россыпи значков, а может, и кукольных сердец. Они шли, стараясь не смотреть под
ноги, осторожно обходя драчунов. Безобразия на площади сопровождались жестким
саундтреком: плач, стоны, визг, рыки, шепот, срывающийся на крик, вопли,
переходящие в вой, — вся эта какофония до боли напомнила Эгору концерт группы
«Underoath», до дыр засмотренный на DVD его любимой Кити. Словно услышав его
мысли, клоун сказал:
— Жестокое рубилово. Реальный эмо-сейшн.
Тем временем драка переросла в настоящее побоище. В руках у
кукол заблестели опасные бритвы, полетели розовые брызги.
— Кровь? — поразился Эгор.
— Нет, — не оглядываясь и ускоряя шаг, сказал кот, —
эмо-заменитель.
Хотя троица старалась аккуратно лавировать в толпе, Эгору
все-таки пару раз перепало, и довольно чувствительно, сумкой по спине и один
раз прилетело по колену круглой тяжелой пряжкой ремня с надписью «АС/DC».
Клоуну повезло меньше. Какой-то мишка, весь заплатанный и в кожаных трусах,
впился зубами в его коротенькую ножку. Тик-Так, не останавливаясь, а только
тихо подвывая, протащил его пару шагов, потом двумя ловкими движениями оторвал
незадачливому мишке сначала тело от головы, а потом мордочку от своей ноги и со
вздохом раскидал их в разные стороны.
— Надеюсь, им не больно? — спросил кота Эгор, когда они
наконец-то выбрались из толпы, которая уже ни на что, кроме выяснения
отношений, не обращала внимания.
— Больно. Но так им и надо, позерам, — ответил ученый кот,
резко заворачивая на одну из тихих улиц, отходивших от площади.
От толпы дерущихся отделилась стройная фигурка и быстро
догнала героя со свитой.
— Я с вами. Котик, ты не против?
— Я не против. Королева же сказала, что ты всегда можешь
вернуться, Мания, — сказал кот.
