– Салли умерла?
– Довольно внезапно. Я не лицемерка. Тогда мне уже
исполнилось одиннадцать, и, понимая все происходящее, я только радовалась ее
смерти. Радовалась тогда и радуюсь сейчас.
– Вы росли вместе с Элеонорой?
– Я пыталась выступать в роли старшей сестры и матери
одновременно. Практически сразу же после смерти Салли отец позвал меня к себе и
объяснил мои обязанности. Я хотела оправдать его надежды. Тогда мне еще
нравилась Элеонора. Я ненавидела ее мать, но не имела ничего против нее самой.
– Но вы возненавидели ее позднее?
– Да.
– Насколько позднее? – спросил Мейсон, переглянувшись с
Деллой Стрит.
– Вскоре, – призналась миссис Джордан. – Когда Элеоноре
исполнилось пять лет, мне стало ясно, что она точная копия своей матери. Она в
раннем возрасте поняла, что выглядит как ангелочек, и начала пользоваться своим
невинным выражением лица. Конечно, голубые глаза и золотистые волосы,
напоминающие нимб, здорово ей в этом помогали. Она всегда представляла себя
маленькой несчастной сироткой, в результате чего люди выворачивались наизнанку,
только бы что-нибудь для нее сделать. Потом она поняла, что можно использовать
мужчин, – и тут остановить ее стало просто невозможно.
– Продолжайте, – попросил Мейсон.
– Она давно разбила бы сердце отцу, если бы он знал про все
ее проделки. До него никогда не доходили все детали. Тут постарались мы с
Биллом. Иногда привирали, иногда приукрашивали события. Однажды мы уехали
отдыхать, и предполагалось, что Элеонора находится вместе с нами. Нам пришлось
подтвердить ее алиби. Мы вели себя словно парашютисты, оказавшиеся в стане
врага и пойманные с поличным.
– Она не отдыхала с вами?
– Нет. Одному богу известно, где она тогда находилась, но
отцу она сообщила, что едет вместе с нами. Мы даже не подозревали об этом. Мы
позвонили домой, чтобы поинтересоваться, как идут дела у отца, и он спросил,
нравится ли путешествие Элеоноре. Мне потребовалась доля секунды, чтобы уяснить
ситуацию, и ради него я ответила, что она просто наслаждается жизнью.
– Ваш отец ее очень любит?
– Она его просто загипнотизировала. Точно так же, как в свое
время и ее мать. Правда, как мне кажется, теперь у отца понемногу открываются
глаза.
– И вы считаете, что призрак, о котором написано в газетах…
– Я не считаю, я знаю, – перебила Ольга Джордан. – Даже если
бы газеты не поместили ее фотографию, я все равно поняла бы, что речь идет об
Элеоноре. Как раз в ее стиле. Она убежала вместе с Дугласом Хепнером. Следует,
наверное, ожидать худшего. Ей пришлось вернуться в лоно семьи, но она чего-то
боится. Что-то заставляет ее играть на симпатиях других и пускать пыль в глаза
отцу. Поэтому она устроила танцы в обнаженном виде при свете луны, ее
арестовала полиция – что, несомненно, она спланировала заранее, – она смотрела
на них своими невинными, широко раскрытыми голубыми глазами и заявляла, что
ничего не помнит. Все прошлое якобы стерто из ее памяти. Полиция отвезла ее в
больницу, ее фотографию поместили во всех газетах, и предполагается, что семья
тут же кинется ей на помощь, что мы наймем психиатров, все будут бегать кругами
возле несчастной Элеоноры, память начнет к ней потихоньку возвращаться, тут
всплывет то, чего она боится, и ее, естественно, простят.
Мейсон прищурился, внимательно разглядывая миссис Джордан.
– Тогда почему бы вам не отправиться в больницу, не
идентифицировать ее и не покончить с этим? – спросил он. – Если она затеяла
игру так, как вы описали, то что вы можете предпринять? Зачем консультироваться
с адвокатом?
– Я пришла к вам, мистер Мейсон, потому что мне все это
надоело до чертиков. К тому же я хочу по возможности избавить отца от лишних
переживаний. Я боюсь… того, что Элеонора совершила на этот раз.
– Почему?
– Она переборщила… даже для нее это уж слишком.
– Что вы от меня хотите?
– Чтобы вы поехали вместе со мной в больницу, присутствовали
во время идентификации и взяли все в свои руки. Вы знаете, как избежать
огласки, как разговаривать с журналистами. Потом я попрошу вас заставить
Элеонору рассказать вам, что она натворила на этот раз, от чего она скрывается,
почему она использовала именно этот способ завоевания симпатий окружающих и
возвращения в семью.
– А дальше?
– А дальше вы должны использовать всю свою находчивость и
изобретательность, чтобы урегулировать все вопросы, которые придется
урегулировать, разобраться со сложившейся ситуацией таким образом, чтобы в
газеты просочилось как можно меньше информации и чтобы у отца не случился
сердечный приступ.
– А как у него вообще со здоровьем? – решил выяснить Мейсон.
– Физически с ним все в порядке, но у него определенное
положение в обществе. Он занимается оптовой торговлей драгоценностями,
специализируясь на бриллиантах. Люди ему доверяют. Его слово приравнивается к
письменным гарантиям. Если случится что-то, что унизит его в глазах других,
например, скандал в нашей семье, то это… убьет его.
– И вы предполагаете, что Элеонора…
– Я думаю, что последняя выходка моей сестры превосходит все
предыдущие, – перебила миссис Джордан. – Они все бледнеют перед этой. Элеонора
наверняка здорово постаралась.
Мейсон колебался.
– Миссис Джордан, – наконец обратился он к посетительнице, –
боюсь, что ваши подозрения и предубежденность против Элеоноры сыграли свою
роль. Вы уже придумали какой-то сценарий – но это только работа вашего
воображения. Почему бы вам не подождать…
Она покачала головой.
– У нас нет времени, мистер Мейсон. Элеонору знает много
людей. Скорее всего, в больницу уже позвонили несколько человек и сообщили, кто
она на самом деле. Нам необходимо действовать быстро. – Миссис Джордан раскрыла
сумочку и вынула сложенный листок бумаги. – Я понимаю, что вы занятой человек,
мистер Мейсон, и ваши услуги стоят дорого. Я выписала вам чек на двадцать пять
тысяч долларов. Это аванс.
Мейсон в удивлении приподнял брови.
– Обычно, когда люди консультируются у адвоката, они
спрашивают у него… – начал он.
– Я в курсе, но у нас другая ситуация. Это очень срочное
дело.
– Итак, вы хотите, чтобы я сейчас вместе с вами поехал в
больницу, – уточнил Мейсон. – И что дальше?
– Я идентифицирую Элеонору, потом, после того как вы
избавитесь от газетных репортеров, вы поговорите с глазу на глаз и выясните,
что случилось.
– Вы заявите, что это ваша сводная сестра?
– Естественно. Что касается общественности, наша встреча
окажется соединением двух любящих сестер, я сыграю свою роль, покажу, как она
мне дорога, ну и так далее. Насчет этого не беспокойтесь.
