А потому измученный болезнями и военными неудачами «лис пустыни» приступил к поспешному выполнению тайного приказа фюрера о поиске и изъятии ценных предметов старины, произведений искусства, золота и прочих драгоценностей на занятых территориях Африки. Его подчиненные лихо обчищали хранилища банков и ювелирных магазинов, художественные галереи и выставочные залы, дома зажиточных горожан и запасники музеев.
К весне отряды под командованием верных офицеров собрали весьма богатую коллекцию. В шести бронированных сейфах под мудреными замками нашли свое место редчайшие музейные экспонаты, древнеегипетские артефакты, среди которых были и золотые посмертные маски фараонов, и пергаментные свитки, а также золото, драгоценные камни… Имелось в этой коллекции и нечто совершенно необычное, отнесенное специалистами из «Аненербе» к деятельности внеземного разума. К примеру, предметы странной формы из легкого и чрезвычайно прочного металла.
Последней жертвой «экспроприации» стала богатая и весьма многочисленная еврейская община Туниса. Обобрав евреев, фельдмаршал доложил в Берлин о готовности «посылки». В ответ на его донесение Гиммлер отправил в Бизерту многократно проверенного Франца Шмидта и его дивизеншутцкоммандо.
Штурмбаннфюрер в политике и стратегии не смыслил, зато имел талант оперативно и без лишнего шума справляться с теми головоломными вопросами, которые ставили в тупик многих доверенных офицеров рейхсфюрера. Вот и на сей раз он с командой из двенадцати надежных людей проделал долгий и опасный путь. Вылетев из Берлина, транспортный самолет приземлился на побережье у западной окраины Рима. Десять человек команды пересели на борт немецкой субмарины, тотчас покинувшей порт Фьюмичино и взявшей курс на Тунис. А Шмидт приказал дозаправить самолет и вылетел с Флейгом и Шрайбером в Бизерту. Трем офицерам СС надлежало прибыть на северный берег Африки первыми и подготовить важный груз к опасному путешествию.
Сверху грохнул взрыв, на головы и плечи офицеров посыпался песок.
– И часто они прилетают? – отряхнул Франц пробковый шлем.
– Иногда до трех раз в сутки, – поморщился Роммель. – И что самое отвратительное, они всегда появляются в разное время.
Оглянувшись на офицеров экспедиционного корпуса, плотно набившихся в бетонный бункер, молодой эсэсовец взволнованно зашептал:
– Как же мы, черт возьми, осуществим погрузку? Они же утопят подлодку!
– Есть один вариант. Я расскажу о нем позже…
Взрывы под Бизертой громыхали четверть часа. Затем наступила долгожданная тишина, и офицеры потянулись к металлической лесенке, ведущей из бункера наверх.
– Докладывай, – буркнул Роммель подбежавшему адъютанту.
– Господин фельдмаршал, сегодня досталось морскому порту: уничтожен торпедный катер, плавучая мастерская, склад ГСМ и два зенитных расчета. Также серьезно пострадали несколько единиц бронетехники…
Выслушивая доклад о потерях, командующий шагал к штабной палатке. Воздух вокруг был насыщен пороховой гарью, над палаточным городком стелился черный дым, повсюду слышались крики раненых и натужный вой двигателей санитарных автомобилей.
Штабная палатка от бомбежки не пострадала, ее все так же окружало кольцо вооруженных солдат. Метрах в двадцати левее охраняемого объекта чадила огромная воронка.
– Ого! Похоже, тяжелый фугас, – пробормотал Шмидт.
– Не меньше двухсот пятидесяти килограммов, – со знанием дела оценил Роммель.
Несколько часовых было убито осколками. Один стонал, схватившись за живот, другой сидел на песке, обхватив голову. Однако другие по-прежнему занимали те позиции, на которые их определил начальник караула.
Не останавливаясь, штурмбаннфюрер кивнул Флейгу и Шрайберу. Те послушно остались охранять вход в палатку.
– Американцы отбомбились, а это означает, что у нас есть несколько часов передышки, – негромко обронил фельдмаршал, разливая по бронзовым рюмкам хороший ром. – Выпьем, Франц, за успех общего дела.
Офицеры опрокинули в себя алкоголь, Роммель потянулся к сигаретам, Шмидт услужливо зажег спичку.
– Я сейчас распоряжусь о погрузке сейфов, – выпустил фельдмаршал клуб дыма.
– Зачем?! Ведь лодка подойдет только ночью!
– Лодке нельзя появляться вблизи Бизерты – американцы с англичанами бомбят порт и его окрестности с непостижимым упрямством, и никто не возьмется предугадать, когда они прилетят в следующий раз: через два часа, через пять или десять.
– Что же вы предлагаете?
– Надо встретить субмарину в другом, более безопасном месте, – впился в майора тяжелым взглядом Роммель.
– Вы… вы можете это устроить?
– Могу. Мои люди погрузят тяжелые сейфы на автомобили, а их содержимое на верблюдов и перевезут дальше на восток – в глубь Тунисского залива. Ты же в условленное время свяжешься с командиром подлодки и передашь новые координаты встречи.
Шмидту хватило пары секунд, чтобы оценить план многоопытного командующего.
– А что, – поскреб он подбородок, – вполне разумно и гораздо безопаснее, чем заниматься погрузкой здесь, вздрагивая от каждого звука.
– Вот и отлично. Я распоряжусь…
Роммель повернулся к выходу, намереваясь позвать адъютанта, но Шмидт внезапно прошептал:
– Господин фельдмаршал, у меня просьба.
– Говори.
– Для реализации плана по вывозу драгоценностей мне необходимы дополнительные сейфы. Желательно, чтобы они были в точности такими же, как эти – с золотом.
Командующий сузил глаза, выстраивая логическую цепочку, и через мгновение усмехнулся:
– Понимаю ход твоих мыслей. Понимаю и одобряю. У меня найдутся дополнительные сейфы…
Тяжелогруженые автомобили уехали на юго-восток, когда солнце зависло над горизонтом. Караван из десятка верблюдов покинул Бизерту еще раньше и двигался без остановки двенадцать часов. Каждый верблюд нес по два мешка с драгоценными трофеями. А в полевой сумке Шмидта покоились два холщовых мешочка, в каждом из которых лежало по шесть ключей.
В середине ночи караван вышел на берег Тунисского залива. Развернув рацию, Шмидт принялся вызывать командира подлодки. Через полчаса ответ был получен: подлодка прибыла в заданный район, боцманская команда готовит к спуску вместительную надувную шлюпку.
Погрузка началась поздним вечером: шлюпка без устали сновала между пустынным берегом и стоящей в полумиле субмариной…
Под утро, когда оставалось перевезти последний ящик и пару тяжелых мешков, с северо-запада снова послышался гул самолетов.
Шмидт тихо выругался и замер.
В предутреннем мраке экипажи бомбардировщиков не разглядели бы подводную лодку, но опасность заключалась в том, что на ее верхней палубе велись такелажные и сварочные работы. С размещением в отсеках подлодки ценного груза проблем не возникло, зато сейфы имели слишком большие габариты – просунуть их в люк прочного корпуса не представлялось возможным. Увидев первый ящик, опытный капитан тотчас принял решение временно приварить стальные махины к наружной палубе прямо за боевой рубкой, и теперь сварка искрила так, что ярко-белые всполохи были заметны за многие десятки километров.
