– Я помогу.
– Мне надо доказать, что я была права. Мы найдем череп, измерим его биополе и передадим в музей. Сейчас эта реликвия утеряна, а мы вернем ее государству, ведь это прекрасно! Тогда меня восстановят в университете, я закончу его и займусь любимой журналистикой.
– Хорошо, мы разыщем череп Тимура, – согласился Тихон, окончательно убедившись в решительности девушки. – Чего бы это ни стоило.
Евтушенко, внимательно слушавший беседу, не смог скрыть разочарования:
– Эх, упрямцы.
– Ты разве не с нами? – вздернул брови Тихон.
– С вами, куда же я денусь. Честно говоря, несмотря на опасность, мне все больше нравятся изощренные загадки. Мы имеем дело с неординарным умом.
– Так и мы не лыком шиты!
– Так давайте разгадывать дальше! – возбужденно воскликнула Тамара. – Что было на монете?
– УБЕЙ ЖИВУЮ ГОРУ ПУСТЫНИ.
– Странная фраза.
Тихон Заколов пожал плечами:
– Не более странная, чем предыдущие. Помнишь? ТЕМЯ БУХАРЫ. ВЕРНИСЬ В НАЧАЛО, СОТВОРИ ЗОЛОТОЕ КОЛЬЦО.
– Мне кажется, те были понятнее.
– Это сейчас. Так происходит всегда с уже решенными задачами.
– Что означает новая инструкция?
– Я пока серьезно не размышлял. Рядом с Ургенчем есть пустыня?
– Еще бы. Можно сказать, он окружен ею.
– Значит, мы на правильном пути. Осталось найти в пустыне возвышенность, на которой есть что-то ЖИВОЕ. Например, дерево или куст.
– Может, под термином «ЖИВОЙ» понимается переменная высота горы, – подхватил рассуждения друга Александр. – Ветер то насыпает песок, то сдувает его. Гора ведет себя как живое существо!
– Тоже вариант. О такой горе должны знать местные жители.
– Что в этом случае подразумевается под приказом – УБЕЙ?
– Это многозначное слово. Выкорчевать дерево или сжечь его – равносильно убийству. Срыть гору бульдозером – тоже. В широком смысле убить – означает изменить состояние предмета на противоположное. Сначала найдем объект, а потом поймем, как его следует убивать.
– Что бы я делала без тебя? Ты такой мудрый, – Тамара словно котенок ласково потерлась щекой о плечо Тихона.
Заколов смущенно зарделся. Он с трудом признавался себе, что все больше попадает под влияние красивой девушки. Ему нравится ее простая похвала, а еще больше нравится она сама. Ради нее он готов на все.
Девушка вскочила, поежилась.
– Сквозняк. Пора закрывать окно.
Она вытянулась над столом, вцепилась в тугую раму, тонкое платье изящно облегало девичью фигурку. Тихон Заколов смотрел на стройные бедра девушки, и ему страстно хотелось, чтобы в закрытом купе они остались только вдвоем. От мгновенного желания даже в глазах помутнело.
– Вместо песка запахло водой. Скоро мост через Амударью, – промолвила Тамара и обернулась к Тихону: – Помоги, у меня сил не хватает.
Заколов встал, рывком задернул раму и прикрыл дверь в купе. Он думал только о девушке. На стоявшего в коридоре пассажира в длинном плаще Тихон не обратил внимания.
Когда захлопнулась дверь, человек в плаще задумчиво пробормотал: «Убей живую гору пустыни» и направился в первый вагон.
47. Две минуты до взрыва
Подполковник КГБ Андрей Кошелев долго вслушивался в далекие потрескивания в телефонной трубке. Если была связь с городом из движущегося поезда, то должен быть и обратный канал. Он ждал соединения, надеясь, что успеет предотвратить намеченный взрыв, который в последний момент отменила Москва. Глаза смотрели на мчащуюся по кругу лихую секундную стрелку, мозг подсчитывал оставшееся время.
Василий Пучков сообщил, что до акции осталось пять минут. Затем был полутораминутный разговор с Григорием Аверьяновым из центрального управления, который приказал отменить ликвидацию. И уже целую минуту Кошелев слушает треск переключающихся коммутаторов.
Хаотичные шумы сменились четким звуком зуммера. Подполковник напрягся.
Массовик-затейник и по совместительству радиомеханик туристического поезда Антон Демчук брезгливо снял облитые сладким лимонадом очки, вытер лицо и взъерошил слипшиеся волосы. Первая растерянность прошла и уступила место серьезной обиде на двух козлов, бесцеремонно ворвавшихся в служебное купе. Подумаешь, красное удостоверение предъявили, сейчас такие корочки есть у любой лаборантки из закрытого НИИ. Надо было дать отпор зарвавшимся пьянчугам, а то оставил посторонних один на один с дорогостоящим оборудованием. Хорошо хоть не сломали. Вот пусть встретятся они еще раз на его пути, тогда им точно не поздоровится.
Антон вновь посмотрел на аппаратуру, составленную в виде многоярусной башни. Все цело, даже провода и штекеры на месте. Надо еще кассеты пересчитать и можно заваливаться на боковую, на сегодня туристам достаточно музыкальных развлечений. Близорукие глаза парня заметили мигание зеленого индикатора радиосвязи. Противный звуковой сигнал Антон давно приглушил до минимума, и при движении поезда низкий писк зуммера сливался с общим шумом.
Кому еще понадобилось на ночь глядя тревожить уставшую поездную бригаду? Не иначе какая-нибудь вокзальная буфетчица забрела к диспетчеру и решила проверить, чем ее благоверный муж-проводник занимается в праздничный вечер. Антон не раз был свидетелем подобных разговоров ревнивых теток, а потом еще получал нагоняй от недовольных мужей, вынужденных с огромным напряжением демонстрировать голосом свою трезвость и беззаветную любовь к дражайшей половине.
Пошли они все! Ведь мог же он быть в туалете и ничего не слышать? Кстати, смыть эту сладкую бяку и впрямь не помешает.
Утомленный спиртными напитками, Антон Демчук тяжело поднялся. Его качнуло, локоть задел кнопку включения радиосвязи, Антон восстановил равновесие и вышел из купе.
Андрей Валерьевич Кошелев обрадовался, когда услышал, как надоевший зуммер сменился отчетливым перестуком колес. Связь с поездом есть!
– Ответьте Самарканду! Говорит Кошелев! – воскликнул подполковник. – Это туристический поезд? Срочный вызов!
Он еще несколько раз отчаянно крикнул:
– Хоть кто-нибудь, подойдите! Вы слышите меня? Важное сообщение!
Но ухо, стиснутое пластиковым ободом телефонной трубки, улавливало лишь бесконечную дробную мелодию стальных колес. Пассажирский состав на всех парах летел к мосту через Амударью.
Подполковник посмотрел на часы. Если верить докладу майора Пучкова, до взрыва поезда остается две минуты. А сомневаться в словах и поступках решительного Василия Пучкова не приходилось.
Тихон Заколов осторожно прикрыл за собой дверь и вышел в коридор. Он хотел найти радиорубку и заказать для Тамары Кушнир тихую лирическую песню. Расстроенной девушке нужна была поддержка, а хорошая песня, посвященная ей, непременно вернет уверенность и силы. Она должна знать, что не одна на этом свете и на предательстве редактора Орбелиани жизнь не заканчивается. Пусть догадается, что рядом с ней есть любящий человек.
