Клавдия сидела на низком стуле перед зеркалом, и две рабыни расчёсывали её длинные волосы. На звук открываемой двери они одновременно все обернулись. Я остановился на пороге. И тут же следом за мной в спальню осторожно, стараясь даже не задеть мой плащ, проскользнула Валерия. Она принесла на маленьком подносе какие-то кремы и масла, поставила их перед Клавдией и еле заметным движением бровей подала ей какой-то условный сигнал. Я сделал вид, что не заметил хитростей эфиопки. По моему знаку служанки тут же, бесшумно и быстро, удалились из покоев, кроме Валерии, которая осталась.
– Доброе утро, дорогая! Вернее добрый день, или уже даже вечер! Вижу, ты себя неважно чувствуешь? Валерия сказала, что вы проплакали всю ночь? Мне очень жаль, но… – далее продолжать я не стал. Клавдия молчала. Её глаза и опухшие веки явно говорили о том, что жена моя была очень расстроена, и часть вины за это лежала на мне.
– Прости дорогая, но я ничем не мог помочь нищему бедняге из Капернаума. Первосвященник всё очень ловко подготовил, всех подговорил, подкупил. Я вчерашней ночью даже предлагал проповеднику бежать, хотел ему дать лошадей, денег, провожатых, но он отказался. Назорей сам выбрал смерть. Он желал её, словно спасение! Мы эту тему с тобой уже обсудили, и не стоит больше к ней возвращаться. Думал забыть всё, вернуться в резиденцию, в Кесарию, однако, сегодня утром мне сообщили, что его тело пропало. Представляешь, кто-то прошедшей ночью проник в склеп и выкрал труп… – я специально в этом месте сделал паузу, наблюдая за реакцией Клавдии. Она едва заметно вздрогнула и украдкой бросила взгляд в сторону Валерии. Краем глаза я успел заметить, что рабыня своими бровями повела чуть вверх. По всей видимости, этот знак означал, что всё нормально.
«Да чего я хитрю со своей женой, самым близким и родным человеком. Надо прямо, без всяких там намёков, задать вопрос: были вы или не были в склепе?» – пришла мне в голову вполне естественная мысль. Я подошёл к Клавдии, нежно поцеловал её в щёку и неожиданно для неё спросил:
– Дорогая, ты случаем не знаешь, кто похитил и спрятал тело умершего проповедника?
Клавдия, чуть опешив оттого, что услышала, ответила мне вопросом на вопрос:
– А почему я должна это знать?
Честно говоря, обе женщины держались хорошо, их самообладанию можно было позавидовать.
– Ну, это же ведь вы: ты, Валерия и Гамалиил, прошедшей ночью были в склепе? – наугад решил я назвать имя ещё одного сообщника, хранителя моей библиотеки, ибо прекрасно понимал, что одним женщинам без провожатого в такой ночной прогулке, весьма опасной и рискованной, обойтись было просто нельзя. Найти место захоронения без хорошего знания города, его улиц и переулков, не будучи жителем Иерусалима, я посчитал невозможным делом. Ну, а кого ещё, кроме как бывшего священника, с которым Клавдия любила поговорить на досуге, она могла попросить о помощи в сём неожиданном предприятии? И, оказалось, что в своих рассуждениях я попал в самую точку. – Вы, втроём, дорогая, похитили его тело и спрятали где-то, или вывезли за город. Отпираться бесполезно. Это не глупость, не вздор, не моя выдумка, не бред сумасшедшего. Ты в тот миг была весьма расстроена, волновалась, торопилась и посему потеряла в склепе небольшую такую штучку… – сказав эту свою последнюю фразу, я положил перед ней на стол найденную мной золотую заколку.
Клавдия побледнела. Валерия стояла вообще в полуобморочном состоянии и готова уже была рухнуть без чувств на пол. Они не знали, что говорить и как оправдаться, ибо улика, представленная мной, была неопровержимым доказательством их ночного посещения склепа, из которого после этого странного и необъяснимого визита бесследно пропало тело казнённого иудея, исчезло, словно испарилось. Я теперь не сомневался, нет, я был просто уверен, что труп будет найден в самое ближайшее время, и даже хотел уже вызвать начальника стражи, чтобы отдать ему необходимые распоряжения, но, увидев панику в глазах Клавдии, решил повременить.
– Успокойтесь! Лично для меня всё равно, кем, где и как будет похоронен Назорей. Но я должен знать, зачем вы это сделали? Какова цель вашего поступка? Меня интересует только цель, и желательно указать место, где сейчас находится его тело!
Клавдия встала из-за стола и, нервно теребя платок, который машинально взяла в руки, прошлась по спальне. Нужно сказать, я не торопил жену, а молча ждал ответа, предоставив ей время собраться с мыслями, дабы дать мне толковое объяснение, ведь поступок-то действительно был очень неординарным, особенно, если учесть тот факт, что одним из участников ночного похищения тела казнённого бродяги стала жена римского прокуратора.
«Вот теперь будет повод злым языка поговорить об этом! В особенности, если станет известно первосвященнику. Он обязательно не преминёт донести об этом случае легату Сирии, а то и самому кесарю в Рим отпишет!» – ядовитой змеёй вползла в мою голову противная мысль, ухудшив и без того плохое настроение.
– Когда мы вошли в склеп, то тела проповедника там не обнаружили! Гробница была пуста!!! – без всяких предисловий, оправданий и прочего ненужного многословия, сказала Клавдия, и это её признание для меня было полной неожиданностью. Но оттого, что она поведала, я пришёл в лёгкое недоумение и даже немного растерялся.
– Как пустая гробница? Как не было тела?! Куда же оно делось? Кто-то унёс до вас? И вообще, как вам удалось открыть склеп? Кто отодвинул камень, и сколько вас было человек? – градом посыпались мои вопросы. Нужно сказать, что я поверил словам Клавдии сразу и безоговорочно, и объяснить, почему это произошло, не смог бы даже самому себе: вот поверил и всё тут! Однако много оставалось не понятным, и в этом хотелось разобраться. Клавдия, проигнорировав все мои вопросы, начала свой рассказ.
– Нас действительно было трое: я, Валерия и Гамалиил. Уже наступила глубокая ночь, когда мы подошли к саду. Где точно находился склеп, мы не знали, но нам точно было известно, что первосвященник выставил сторожей. Мы стояли в нерешительности и думали, что предпринять, дабы пройти незамеченными, как вдруг внезапно и быстро опустился туман. Он был такой сильный и густой, что создалось впечатление, будто дождевые облака упали с неба на землю. Твои легионеры, которые прятались около сада, нас просто не заметили, а храмовая стража в это время спала… – здесь Клавдия неожиданно замолчала, взяла со столика кувшин, налила в кубок воды, но пить не стала.
Всё, что я сейчас услышал от жены, для меня явилось первой неожиданностью, так как её повествование противоречило показаниям легионеров, ведь они не указывали на внезапно опустившийся густой туман. Но я нисколько не подвергал сомнениям слова жены, но и не верить легионерам у меня не было никаких оснований. Это противоречие настораживало, наводило на всякие подозрения, но, однако, именно оно-то как раз и сыграло определённую роль в появлении на свет довольно оригинального плана, который я попытался этим же вечером претворить в жизнь, дабы установить истину произошедшего. Клавдия тем временем, немного помолчав, продолжала свой рассказ.
– У входа в пещеру мы встретили какого-то человека в ослепительных белых одеждах. Он сидел на круглом камне, похожим на колесо повозки. Когда мы подошли, то вход в пещеру был уже открыт. Мы почему-то не удивились этому, а зажгли масляный светильник и пробрались внутрь склепа. Я не могу объяснить этот свой поступок. Конечно, он выглядит довольно странным, но мне и Валерии просто очень хотелось поклониться удивительному проповеднику и по-человечески похоронить его. Ведь мы не знали, позаботиться ли кто-нибудь о нём после смерти? Когда мы оказались внутри, то на каменной скамье тела уже не было. Это нас ошеломило и даже напугало. Мы до сих пор не можем понять, куда оно делось. На скамье только лежали саван и плат. Мы с Валерией аккуратно свернули их и положили в угол, рядом с входом. Вот там, наверно, я и потеряла заколку. Когда же потеря обнаружилась, возвращаться уже было поздно и страшно. Это всё, что я могу рассказать.
