— Ты зайдешь к нему сегодня, какое-то время спустя, — холодно произнесла миссис Марч, — и предложишь, если это необходимо, свою помощь. Есть несколько менее счастливых людей, чем мы, которых необходимо навестить.
— Непременно, бабушка, — покорно проговорила Тэсси.
Джордж вздохнул, решив, что лучше не спорить.
Эмили провела весь день с Тэсси, занимаясь добрыми делами. Если ей самой тяжко на душе, почему бы не поднять настроение кому-то другому? Кстати, это оказалось очень даже приятное занятие. Тэсси нравилась ей все больше и больше, а встреча с женой викария вышла короткой и необременительной. Гораздо дольше они пробыли у его помощника — это был крупный, но очень даже приятный молодой человек по имени Мунго Хейр, который покинул горы родной Шотландии и перебрался в поисках лучшей доли в Лондон.
Мунго отличали неукротимая энергия и весьма смелые взгляды, причем слова он, как правило, подкреплял делом. Надо сказать, поступки эти действительно приносили облегчение страждущим и обездоленным. В общем, в Кардингтон-кресент Эмили вернулась по-настоящему довольная собой. А еще она искренне обрадовалась, узнав, что Сибилла весь день провела в обществе миссис Марч, нанося визиты знакомым, и, по всей видимости, изнемогала от скуки.
А вот Джорджа по возвращении Эмили не увидела; так же и после того, как переоделась к ужину. Из гардеробной не доносилось ни единого звука, туда только раз за чем-то зашел лакей и тут же вышел. После его ухода к ней вернулось прежнее ощущение одиночества.
Ужин поверг Эмили в еще большую тоску. Сибилла потрясающе выглядела в малиновом платье — такой цвет могла осмелиться надеть только она. Кожа ее лица была безупречна. На скулах играл еле заметный румянец, и, несмотря на ее нынешнее состояние, она была все так же стройна и изящна. Глаза ее как будто были подернуты легкой дымкой. Временами они казались карими, временами — золотистыми, как бренди в бокале, через который смотрят на свет. Ее черные, как смоль, волосы были густыми и шелковистыми.
На ее фоне Эмили чувствовала себя этакой бледной молью рядом с роскошной бабочкой. Волосы светлые, с легкой рыжинкой, мягкие и совсем не густые. Глаза обычные, голубые. И хотя платье ее было модного покроя, однако рядом с платьем Сибиллы этот наряд казался каким-то блеклым, как будто выцветшим. Эмили через силу заставила себя улыбнуться и съесть нечто напоминавшее вкусом кашу, хотя на самом деле перед ней на тарелках были жареная баранина, а на десерт — фруктовый шербет. Все остальные пребывали в прекрасном расположении духа, за исключением миссис Марч, которая никогда не опускалась до легкомысленных разговоров.
Сибилла была обворожительна. Джордж практически все время не сводил с нее глаз. Тэсси тоже буквально лучилась счастьем. Юстас с самодовольным видом рассуждал о том о сем. Эмили никого не слушала.
Постепенно в ее сознании созрело некое решение. Бесполезно ждать, когда все само собой разрешится. Пора действовать. Ей на ум пришел один единственно верный курс действий.
До того, как мужчины вновь присоединятся к ним после ужина, Эмили вряд ли могла что-либо предпринять. Оранжерея протянулась вдоль всей южной стороны дома. Попасть в нее можно было через стеклянные двери дамской гостиной, завешенные светло-зелеными шторами, за которыми начинался ряд пальм и лиан, а также дорожка, почти полностью скрытая экзотическими цветами.
Терпение Эмили было на исходе. Она села рядом с Джеком Рэдли и воспользовалась первой же возможностью, чтобы вовлечь его в разговор. Впрочем, для этого ей не пришлось прикладывать усилий. Джек был искренне рад пообщаться с ней. В иных обстоятельствах Эмили получила бы от этого удовольствие, тем более что мистер Рэдли ей нравился. У него была приятная внешность, о чем он, несомненно, догадывался, однако ему хватало ума и чувства юмора, чтобы относиться к себе достаточно критично. В последние дни его незаурядный ум светился в его глазах не менее десятка раз. Кроме того, Джеку чуждо лицемерие, и лишь одного этого было достаточно, чтобы Эмили после трех недель его пребывания в Кардингтон-кресент прониклась к нему симпатией.
— Похоже, вы очень нервируете миссис Марч, — мягко заметил он. — Когда вы упомянули слово «расследовать», я решил, что с ней приключится припадок, и она вот-вот соскользнет со стула под стол.
В словах Джека Эмили послышалась легкая нотка иронии, из чего она сделала вывод, что Джек тоже недолюбливает старую даму. А еще он явно не в восторге от собственного положения. Не исключено, что семья и стесненные обстоятельства подталкивали его к выгодной женитьбе. Возможно, такой союз был ему не более приятен, чем девушкам, которыми безжалостно манипулировали их матери, заставляя вступить в выгодный брак, дабы избежать участи никому не нужных старых дев, не имеющих ни средств к существованию, ни профессии, какой можно было посвятить жизнь.
— Ей не дает покоя вовсе не мое положение, — пояснила Эмили и впервые за последнее время искренне улыбнулась. — Скорее то, откуда оно у меня.
— И откуда же? — Рэдли удивленно поднял брови. — Неужели в этом есть нечто страшное?
— Еще хуже, — снова улыбнулась Эмили.
— Постыдное? — настаивал Джек.
— О, еще какое!
— Что-что? — Было видно, что Рэдли вот-вот расхохочется.
Эмили нагнулась ближе и взяла его за руку. Сгорая от любопытства, Джек подался вперед.
— Моя сестра вышла замуж еще более неудачно, чем миссис Марч, — прошептала она ему на ухо. — За полицейского сыщика!
Джек мгновенно выпрямился, как будто не поверил собственным ушам. Однако глаза его задорно блеснули.
— За сыщика? Настоящего? Из Скотленд-Ярда и все такое?
— Именно. И все такое прочее.
— Поверить не могу! — Было видно, что Джек от души наслаждается их беседой. И все же, несмотря на игривый тон, Эмили уловила в его голосе серьезные нотки.
— Но это так, — подтвердила она. — Вы видели лицо миссис Марч? Она была в ужасе, когда я упомянула об этом. Ведь это же позор для всей нашей семьи.
— Еще какой! — прыснул от смеха Джек. — Бедный старый Юстас, ему никогда этого не перенести… Скажите, а леди Камминг-Гульд об этом знает?
— Тетя Веспасия? Конечно, знает. Если не верите мне, можете спросить у нее. Более того, она питает к нему симпатию, хотя он и носит одежду, которая ему абсолютно не идет. Зимой он предпочитает шарфы совершенно жуткой расцветки, а его карманы вечно набиты всякой всячиной вроде блокнотов, воска, спичек, кусков бечевки и еще бог знает чего. И еще ему ни разу в жизни не встречался приличный парикмахер…
— И он вам тоже симпатичен, — радостно оборвал ее Джек. — Он ведь вам очень симпатичен?
— Верно, симпатичен. И он по-прежнему служит в полиции и занимается расследованием самых ужасных убийств.
Стоило ей об этом вспомнить, как лицо ее омрачилось, что, кстати, не скрылось от Джека. Он тотчас посерьезнел.
— Вы о них знаете? Об этих убийствах? — произнес он, явно заинтригованный услышанным.
