— Именно это нам с вами и предстоит выяснить.
— Но я ничего не понимаю. Коммунисты… Ведь никого не осталось. Их больше нет.
— Янина, вы рассуждаете слишком буквально. Подозреваю, что он руководствовался принципом: «враг моего врага — мой друг».
— Объясните, пожалуйста!
— Джонни всегда особенно ненавидел американцев.
Наконец перед ней забрезжил свет.
— Вы хотите сказать, что…
— Кого ЦРУ в настоящее время считает угрозой номер один?
— О боже! — воскликнула Янина.
За капитаном Мазибуко, который сидел под деревом, пришел чернокожий солдат в очках и с эполетами школы ВВС на плечах.
— Полковник просит капитана не медля прийти к нему.
Мазибуко вскочил.
— Они его взяли? — Он затрусил вперед, понимая, что от этого зависит будущее его отряда быстрого реагирования.
— Не думаю, капитан.
— Не думаете?
— Полковник сам вам все расскажет, капитан.
Мазибуко вбежал в здание. Полковник стоял у рации с микрофоном в руке.
— У нас там проблема.
— Что?
— У блокпоста возле поворота на Уиндсортон собрались тридцать девять «Ангелов ада» на мотоциклах. Они хотят проехать.
— Где находится поворот на Уиндсортон?
— В сорока пяти километрах к северу, на шоссе номер двенадцать.
— Дорога на Йоханнесбург?
Полковник кивнул.
— Гоните их вон! Пусть едут домой.
— Все не так просто.
— Почему?
— Они говорят, еще пятьдесят человек на подъезде. И когда они подъедут, то прорвутся. Если мы захотим их остановить, придется их перестрелять.
Тигр задумался, а потом вдруг сказал:
— Пропустите их!
— Вы уверены?
Мазибуко улыбнулся:
— Вполне.
Полковник не сразу нажал на кнопку передачи.
— Сержант, пропустите их. Пусть едут, куда хотят.
— Вас понял, отбой.
— Что вы собираетесь делать, капитан? — спросил полковник перед тем, как Мазибуко вышел.
Тигр не остановился.
— Небольшая тренировка, полковник, — бросил он через плечо. — Маленькая тренировка для горстки раздосадованных солдат.
Автоинспектор аккуратно сложил антенну радара. Нудная работа, но он выполнял все действия механически, без горечи. Это всего лишь еще одна часть его повседневных дел. Мысли его были заняты чернокожим мотоциклистом.
Странно. Чернокожий на большом мотоцикле. Такое нечасто увидишь.
Но странным было и другое.
Когда чернокожий нарушитель уже отъехал, инспектор услышал какие-то приглушенные звуки, похожие на выхлопы. Ему показалось, что мотоциклист смеялся — низко, заразительно, громко.
Нет, наверное, только показалось.
— Кому? — спросила Янина Менц. — Аль-Каиде? Но как, сэр? Как?
— Лично я больше склоняюсь к Тегерану. Подозреваю, что Джонни, так или иначе, завязал с ними отношения. Скорее всего, через наших экстремистов. Но по-моему, не это сейчас самое главное.
Янина глубоко вздохнула, пытаясь подавить растущую тревогу. Ею овладевало дурное предчувствие.
— Сейчас для нас самое главное другое: что за данные содержатся на диске Мпайипели?
Она поняла, почему нарушилось равновесие. Директор — не зулусский националист. Он — не Инкукулеко. Он свободен. Свободен от подозрений, недопонимания, косвенных улик. Он чист.
Директор наклонился к ней и с великой нежностью в голосе произнес:
— Я надеялся, что у вас будут какие-то соображения.
Лейтенант первого пехотного батальона организовал временный блокпост в Петрюсбурге очень умело. Трудность состояла в том, что из центра города отходило множество дорог. Они, словно артерии, разбегались во всех направлениях. Три грунтовые дороги вели на север, шоссе № 8 вело на восток и запад в Кимберли и Блумфонтейн, дорога R48 — в Коффифонтейн, еще одна грунтовая дорога на юг и еще одна мощеная дорога в Болоканенг, рабочий поселок, населенный чернокожими.
Где заблокировать проезд?
Окончательное решение было основано на доступных сведениях: беглец направляется в Кимберли. Вот почему блокпост развернули в четырехстах метрах после выезда из города, на дороге, ведущей в Кимберли. Для подстраховки ЮАПС, которая, по договору, пригнала две машины и выделила четырех своих сотрудников, перекрыла гравийную дорогу, идущую параллельно трассе № 8 с востока на запад. Почти у въезда в Алмазный город гравийная дорога сливалась с шоссе.
Теперь лейтенанту предстояло принять более трудное решение. По опыту он знал: в армии, если перед тобой трудный выбор, проще всего передать право решать вышестоящим инстанциям. Тогда в случае чего из тебя не сделают козла отпущения.
Поэтому лейтенант, не колеблясь, связался по рации с начальством.
— «Отель Оскар», — назвал он свои позывные командующему операцией, который разместился в штабе, в школе ПВО. — Я задержал девятнадцать мотоциклистов. Один из них заявил, что он — адвокат и добьется судебного предписания на запрет нашей деятельности, если мы их не пропустим. Прием.
Лейтенант готов был поклясться, что услышал, как полковник выругался, но, возможно, просто связь была плохая.
— Подождите, «Папа Браво», ничего не предпринимайте!
«Папа Браво» — кодовое название Петрюсбурга. Раньше лейтенант чувствовал себя полным идиотом, когда приходилось пользоваться условными обозначениями, а потом привык. Он выглянул из палатки, стоящей у обочины. Мотоциклы БМВ выстроились в колонну по два, у всех включены фары и моторы работают на холостых оборотах. Куда они, интересно, направляются? Его подчиненные вскинули штурмовые винтовки на плечи и с любопытством разглядывали «Ангелов ада». Группа байкеров всегда производит странное впечатление. Как орда монголов Чингисхана, которые собираются опустошать чужие земли…
— «Папа Браво», говорит «Отель Оскар Квебек», как слышите, прием!
— Я «Папа Браво». Слышу вас хорошо, прием.
— Вы уверены, что среди байкеров на БМВ нет чернокожих? Прием.
— Уверены, «Отель Оскар», прием.
— Пропустите их, «Папа Браво». Пропустите их. Прием.
— Вас понял, отбой.
27
В редакции «Кейп таймс» Аллисон Хили читала сообщение йоханнесбургской «Стар»:
«Склонный к насилию, агрессивный смутьян, возможно, психопат». Такими словами описывает Тобелу Мпайипели его бывший сослуживец. Сейчас Тобелу Мпайипели разыскивают армия, разведка и полиция на территории трех провинций.
