— Да. — Его взгляд снова уперся в пол. — Или… Не знаю, может, ослышались.
— А если я скажу, что у меня есть запись этих слов? — спросила Элли. — Она вытащила из сумки цифровой диктофон, которым пользовалась для записи свидетельских показаний. — Знаете, во многих навороченных устройствах есть встроенный микрофон.
— Возможно. Может, это я и сказал. Не знаю. Может, я повторил слова, которые от кого-то услышал.
— Скажите нам, Леон, от кого вы это слышали, и мы уйдем от вас и пойдем к нему. Мы подтвердим, что он сказал вам эти слова, и займемся своими делами.
— Не помню. Я даже имена не всех сотрудников знаю. Они все на одно лицо.
— Что он забралу нее? — повторила Элли. — Скажите нам, что он у нее взял?
Она в упор глядела на Симански, зная, что Роган тоже не спускает с него глаз, поскольку был, как и она, полицейским. Напарники доверяли своему чутью. Считали, что реакция подозреваемого под нажимом может сообщить хорошему полицейскому — его внутреннему чутью, что самое важное, — больше, чем все эти проклятые вещественные доказательства.
А поскольку они с Роганом были из одного теста, Элли знала, что он сейчас видит то же, что она. Нервное сглатывание. Бегающие глаза. Это не просто волнение. Это утрата иллюзий, осознание. Перед ними был человек, столкнувшийся с новой реальностью.
Он влип. И он знал, что полицейские это знают.
— Я предлагаю вот что, — сказала Элли. — Позвольте-ка нам быстренько осмотреть дом и убедиться, что тут нет ничего, принадлежавшего Челси Харт. Тогда, я думаю, мы успокоимся, сможем вернуться в прокуратуру и отчитаться, что выполнили все их требования. Как вам такое предложение?
— Если вы обыщете мой дом?
— Просто оглядимся. — «Оглядимся» звучит не так страшно, как «обыщем». — Вы же не возражаете, верно?
— Нет-нет, полиции я возражать не стану.
— Хорошо. Можно попросить вас побыть здесь, пока мы этим займемся? Мы можем вам доверять, вы ведь не сбежите? — Элли улыбнулась: уж больно нелепой была эта мысль.
— Нет, я никуда не убегу.
— Вы здесь один?
— Да. Я живу один. Моя жена умерла много лет назад.
— А что за женщина только что вышла отсюда? Она здесь не живет?
Впервые с момента прихода в этот дом Элли увидела, как по лицу Симански пробежала тень.
— Нет, я живу один.
— Так кто это был? — спросил Роган. — Девушка, которая отсюда вышла?
— Никто. Вы сказали, что осмотритесь и уйдете.
— Именно это мы и собираемся сделать, — подтвердила Элли. Лучше на время оставить эту тему, пока Симански не передумал. — Посидите здесь минутку спокойненько.
Дом был маленьким: гостиная, две спальни, две ванных и кухня. Чистый и ничем не загроможденный.
Начали с меньшей из двух спален. Меблировка здесь была еще скуднее, очевидно, этой комнатой не пользовались. Вся обстановка состояла из ночного столика, комода с зеркалом и двуспальной кровати с младенчески-розовыми простынями и тоже розовым, чуть темнее, одеялом.
Элли выдвинула ящик ночного столика.
— Пусто, не считая двух круглых резинок и старой гигиенической помады.
— С комодом та же история, — отозвался Роган.
Элли открыла встроенный шкаф. Пустые вешалки и несколько предметов женского гардероба.
— Вещи его жены? — спросил Роган.
— Смотря что он имел в виду, говоря, что она давно умерла. Вещички кажутся мне вполне новыми.
— Верно, ты ведь следишь за модой.
— Не ехидничай, — возмутилась Элли.
Они прошли в главную спальню, из которой можно было попасть в отдельную ванную. Элли открыла шкафчик. Мощные психотропные вещества стали бы зацепкой, но вместо них она увидела бритву, крем для бритья, дезодорант, аспирин, сироп от кашля и прочие обычные пустяки. Единственными лекарствами были баночка с витамином С и два рецептурных препарата, о которых она никогда не слышала. Элли быстро записала названия в блокнот, и тут Роган окликнул ее из спальни.
— Подойди-ка сюда.
Элли потребовалось лишь мгновение, чтобы опознать предмет, свисавший с карандаша, который протягивал ей Роган. Сережка с красными бусинами.
Хлопнула входная дверь.
— Черт возьми, сбежал!
И впервые с того момента, когда она обнаружила Челси Харт, Элли тоже вышла на пробежку.
Глава 32
Роган что-то кричал ей вслед, используя все известные ругательства, однако в этот момент Элли не думала о напарнике. Ее взгляд был прикован к маячившему над клетчатым халатом затылку Леона Симански, который улепетывал, оторвавшись от нее уже на целый квартал. Он, очевидно, улучил момент, чтобы натянуть кроссовки, прежде чем выскользнул за дверь.
Ей не нужно было вникать в слова Рогана, чтобы понять, почему он орет на нее. Они зашли просто поговорить. Без бронежилетов. Без подкрепления. Они даже не обыскали ни самого Симански, ни гостиную на предмет оружия.
Роган пытался убедить ее, что дело того не стоит. Они оцепят район. Приведут собак. Симански отыщется в радиусе нескольких кварталов.
Но в тот момент, когда она ощущала, как резиновые подошвы ее сапог «Пол Грин» ударяют по асфальту и сила этих ударов отдает в ее колени и квадрицепсы, в сознании Элли оставались только лица четырех молодых женщин, которые никак не были связаны между собой в жизни, но оказались связаны после смерти — все они погибли от рук человека, бежавшего сейчас впереди. В заблуждение Элли ввели его болезненный вид и смиренное поведение. Они оставили убийцу одного в его собственной гостиной.
Элли усерднее принялась работать локтями, наращивая темп. Нельзя допустить, чтобы хилый седоватый уборщик сбежал от нее.
Симански свернул вправо, на 31-ю улицу, затем метнулся влево, к станции метро «Бульвар Астория», перескакивая по две ступеньки зараз. Протискиваясь через толпу пассажиров, спускавшихся по лестнице, он сбил двоих с ног.
Элли, подняв руку с жетоном, заорала: «Ложись! Ложись!» Ей приходилось учитывать, что у Симански мог быть пистолет, и он мог открыть стрельбу на платформе.
Напуганные пассажиры повалились на четвереньки; некоторые распластались по стенам вдоль перил. Элли перепрыгивала и огибала их, удивляясь скорости Симански.
Вбежав на станцию, она остановилась. Сердце колотилось так, словно в грудную клетку били кулаком. Симански исчез.
По обе стороны от нее стояли турникеты, ведущие к противоположным направлениям линии. Он мог выбрать любое. Это была конечная станция ветки. Следовательно, с восточной стороны платформы уехать было невозможно.
Элли положила руку на кобуру своего «Глока». Поворот, затем вверх, и вот уже пистолет в руке. Она собралась было перепрыгнуть турникеты, когда услышала крики на противоположной стороне станции, позади себя.
