– Гек Финн, Кровавая Рука, и Джо Гарпер, Гроза Океанов. –
Том вычитал эти пышные прозвища из своих любимых книжек.
– Хорошо. Скажите пароль!
Во мраке ночи два хриплых голоса шепотом произнесли одно и
то же страшное слово:
– Кровь!
После этого Том скатил с горы окорок и сам съехал вслед за
ним, причем пострадали и штаны, и его собственная кожа. Под горой вдоль берега
шла удобная, ровная тропинка, но ей недоставало препятствий и опасностей, столь
ценимых пиратами. Гроза Океанов принес большой кусок свиной грудинки и выбился
из сил, пока дотащил его до места. Финн, Кровавая Рука, стянул где-то котелок и
пачку недосушенного листового табаку и, кроме того, захватил несколько маисовых
стеблей, чтобы сделать из них трубки. Надо сказать, что, кроме него самого,
никто из пиратов не курил и не жевал табак. Черный Мститель Испанских морей
заметил, что не годится отправляться в путь, не запасшись огнем. Мысль была
мудрая: спичек в те времена почти не знали. В ста шагах выше по реке они
увидели костер, тлеющий на большом плоту, подобрались к нему украдкой и стащили
головню. Из этого они устроили целое приключение: то шикали друг на друга, то
вдруг останавливались и прикладывали палец к губам, то клали руку на
воображаемую рукоятку кинжала, то отдавали глухим шепотом приказания насчет
того, что если «враг» зашевелится, то «вонзить ему кинжал в грудь по самую
рукоятку», потому что «мертвецы не выдадут тайны». Мальчикам было как нельзя
лучше известно, что плотовщики сейчас в городе, ходят по лавкам или бражничают,
и все-таки им не было бы никакого оправдания, если бы они вели себя не так, как
полагается пиратам. Скоро они отчалили: Том командовал, Гек стал у кормового
весла, Джо на носу. Том стоял посредине плота, скрестив руки и нахмурившись, и
отдавал приказания глухим, суровым шепотом:
– К ветру! Держать по ветру!
– Есть, есть, сэр!
– Так держать!
– Есть, сэр!
– Поворот на полрумба!
– Есть, сэр!
Так как мальчики гребли равномерно и медленно, выводя плот
на середину реки, то само собой разумеется, что эти приказания отдавались
только так, «для красоты слога», и ничего особенного не значили.
– Какие подняты паруса?
– Нижние, марселя и бом-кливера, сэр!
– Поставить трюмселя! Эй, вы там! Послать десяток молодцов
на фор-стень-стакселя! Шевелись!
– Есть, есть, сэр!
– Отпустить грот-брамсель! Шкоты и брасы! Поживей, ребята!
– Есть, сэр!
– Руль под ветер – с левого борта! Приготовься взять на
абордаж! Лево руля, еще левей! Ну, ребята, дружней! Так держать!
– Так держать, сэр!
Плот миновал середину реки, мальчики повернули его по
течению и налегли на весла. Уровень воды в реке был невысок, и скорость течения
была не больше двух-трех миль. Прошло три четверти часа или час; все это время
мальчики почти не разговаривали. Теперь плот проходил мимо Сент-Питерсберга.
Дватри мерцающих огонька виднелись там, где над широкой туманной гладью реки,
усеянной отражающимися звездами, дремал городок, не подозревая о том, какое
важное совершается событие. Черный Мститель все еще стоял со скрещенными на
груди руками, «бросая последний взгляд» на те места, где он когда-то был
счастлив, а потом страдал. Ему хотелось бы, чтоб «она» видела, как он несется
по бурным волнам навстречу опасности и смерти, не зная страха и приветствуя
свою гибель мрачной улыбкой. Сделав совсем небольшое усилие воображения, он
передвинул остров Джексона подальше, так, чтобы его не видно было из города, и
теперь «бросал последний взгляд на родной город» с болью и радостью в сердце.
Остальные пираты тоже «бросали последний взгляд», и все они смотрели так долго,
что едва не дали течению снести их плот ниже острова. Однако они вовремя заметили
свою оплошность и сумели исправить ее. Около двух часов утра плот сел на мель в
двухстах ярдах выше острова, и мальчики вброд перетаскали на берег все свои
пожитки. На маленьком плоту нашелся старый парус, и они растянули его между
кустами вместо навеса, чтобы укрыть провизию, сами они были намерены спать под
открытым небом, как и полагается пиратам.
Они развели костер у поваленного дерева в двадцати –
тридцати шагах от темной чащи леса, поджарили на ужин целую сковородку свиной
грудинки и съели половину кукурузных лепешек, захваченных с собой. Им казалось,
что это замечательно весело – пировать на воле в девственном лесу на
необитаемом и еще не исследованном острове, далеко от человеческого жилья, и
они решили больше не возвращаться к цивилизованной жизни. Взвивающееся к небу
пламя костра освещало их лица, бросая красные отблески на колонны стволов,
уходящие в глубь лесного храма, на лакированную листву и на плети дикого
винограда.
Когда исчез последний ломтик поджаристой грудинки и был
съеден последний кусок кукурузной лепешки, мальчики разлеглись на траве, сытые
и довольные. Можно было бы выбрать место попрохладнее, но им не хотелось
отказывать себе в романтическом удовольствии греться у походного костра.
– Правда, весело? – сказал Джо.
– Еще бы! – отозвался Том. – Что сказали бы наши ребята,
если бы увидели нас?
– Что сказали бы? Да все на свете отдали бы, только бы
очутиться на нашем месте. Верно, Гекки?
– Я тоже так думаю, – сказал Гек. – Я-то доволен, для меня
это дело подходящее. Мне ничего лучше не надо. Сказать по правде, мне ведь и
поесть не всегда удается досыта; а потом… здесь тебя не тронут, никто не будет
приставать к человеку.
– Такая жизнь как раз по мне, – сказал Том. – И утром не
надо вставать рано, и в школу ходить не надо, и умываться тоже, да и мало ли у
них там всякой чепухи. Понимаешь, Джо, если ты пират, так тебе ничего не надо
делать, пока ты на берегу; а вот отшельнику так надо все время молиться, да и
не очень-то весело быть всегда одному.
– Да, это верно, – сказал Джо. – Я, знаешь ли, об этом
как-то не думал раньше. А теперь, когда я попробовал, мне больше хочется быть
пиратом.
– Видишь ли, – сказал Том, – отшельники нынче не в почете.
Это не то что в старое время, ну, а пиратов и теперь уважают. Да еще отшельнику
надо спать на самом что ни на есть жестком, носить рубище и посыпать главу
пеплом, и на дожде стоять мокнуть и…
– А для чего ему носить рубище и посыпать главу пеплом? –
спросил Гек.
– Не знаю. Так уж полагается. Все отшельники так делают. И
тебе пришлось бы, если б ты пошел в отшельники.
– Ну, это дудки, – сказал Гек.
– А как бы ты делал?
