Дочь Хотака редко появлялась в штабе, но всегда говорила,
где ее можно найти в течение дня.
— Миледи! — подбежал запыхавшийся легионер. — Людоеды у
северных ворот!
— Людоеды? — подозрительно, прищурился Приас и начал махать
руками, созывая солдат со стройки.
— Остановись, Приас, — резко приказала Мариция и посмотрела
на посыльного. — Сколько их? Они нападают?
— Четыре, миледи. Двое жирных из Блотена и парочка помельче
из Керна. Передали письмо...
Мариция взяла запечатанный пергамент с грубым изображением
мастарка на печати. Если письмо передают людоеды, значит, написать его мог
только...
Голгрин.
Лучше всего было бы прочитать послание в одиночестве, но
любопытство пересилило. Игнорируя Приаса, Мариция повернулась к нему спиной и
сломала печать.
«Я жду тебя».
Три слова... но Мариции их было достаточно. Свернув
пергамент и бросив его в сумку, она кивнула Защитнику:
— Прости, Приас, но новости очень важные и требуют
немедленного действия.
— Любой из трудящихся легионеров тотчас же может встать в
строй...
— Они наши союзники, как ты помнишь, да и маловато четырех
людоедов для нападения.
— Может, основная армия прячется? — настороженно спросил
Приас. — Будет лучше, если я пойду с тобой и удостоверюсь сам.
— В этом нет необходимости.
Прежде чем Защитник успел возразить, Мариция унеслась прочь.
Шпионы Приаса скоро все разнюхают, но до этого она успеет встретиться с
Голгрином.
Зачем он отправился в такое далекое путешествие?
Четверка людоедов сидела у ворот, но Великого Лорда среди
них не было.
— Ждите здесь, — приказала Мариция стражам.
— Миледи...
— Со мной все будет в порядке. — Она подъехала к людоедам. —
Куда мы направляемся? Это близко?
Людоед-блотенец хрюкнул, вероятно отвечая положительно.
Оставив встревоженных легионеров, Мариция углубилась в лес. Несмотря на внешнее
спокойствие, она уже знала, как поступить, если все происходящее просто
ловушка. Ударить тварь слева, а когда та упадет, перескочить через людоеда. Она
знала несколько хитрых оврагов и спусков, которые задержат любую погоню.
Все мысли о побеге исчезли, когда навстречу на гнедом коне
выехала закутанная в плащ фигура. Голгрин был на фут ниже обычного людоеда и в
два раза стройнее, потому Мариция узнала Великого Лорда еще до того, как тот
откинул коричневый капюшон.
Людоед улыбнулся... возможно, это выглядело бы
очаровательно, если бы не уродливые клыки. Мариция почему-то была уверена, что
именно так Голгрин улыбается, когда хочет перегрызть горло жертве.
— Потомок Хотака, командующая Амбеоном и добрый союзник
Свободных Людоедов Керна и Блотена... Мое искреннее почтение!
Мариции не хотелось улыбаться, наоборот, она бы с большим
удовольствием нахмурилась. Слишком уж жизнерадостно выглядел Голгрин, да и сам
факт его появления в Амбеоне...
— В свою очередь, приветствую Великого Лорда... — Она
опустила перечень титулов, занявших бы минуты три. Если он проехал столько
миль, то Мариции не терпелось услышать новости. — Я удивлена твоим визитом —
есть же надежные патрули, передать весть можно было и через них.
Было две настоящие пограничные станции, одна на стороне
людоедов, другая в Амбеоне, на которых всегда находилось несколько посыльных.
Если поступало сообщение из Блотена, людоед приносил его минотаврам, после чего
гонец отправлялся в столицу. Система надежно работала и в обратном направлении.
Несколько раз пробовали разводить почтовых птиц, но пернатые не выживали в
неуклюжих руках подданных Голгрина.
— Тут... очень деликатный вопрос. — Добродушное выражение
исчезло с лица людоеда. Он махнул единственной рукой, отсылая остальных.
Обрубок Голгрин прятал под плащом.
Людоеды вскочили на лошадей и поехали на восток, но один,
как заметила Мариция, устремился в другом направлении. Отметив этот странный
факт, она посмотрела на Голгрина:
— Требуются новые поставки продовольствия? На границе с
Неракой неспокойно?
— Нет, все хорошо, — со сдержанной гордостью ответил Великий
Лорд. Разгром Рыцарей Тьмы осуществлялся с некоторой помощью минотавров... Но
главные сражения выиграл сам Голгрин. — Насколько мне известно, в Сильва...
извиняюсь, в Амбеоне также все мирно.
— Если все мирно, то, во имя секиры отца, что заставило тебя
рискнуть приехать?
Людоед посмотрел в сторону, куда уехал одинокий всадник.
Мариция удивленно приподняла брови, увидев, как тот возвращается с оседланной
лошадью в поводу.
— Что происходит? — спросила она, внезапно насторожившись.
Голгрин указал на животное:
— Я возвращаю тело лорда Бастиана. Увы, он мертв.
Мариция замерла в седле, не в силах говорить.
— Я не лгу, — покачал головой людоед.
— Скажи, как это произошло! — Мариция смогла немного
овладеть собой.
— Я мало знаю точно, больше предполагаю. Тело, жестоко
израненное, нашли воины Нагрока... Следы лошадей вели на северо-восток. Бастиан
известен многим, поэтому его труп доставили мне. — Голгрин прикоснулся кулаком
к противоположному плечу, отдавая дань уважения покойному. — Я был уверен, что
сын Хотака давно погиб, но когда увидел тело...
— И где оно? Я вижу только лошадь.
Голгрин поморщился:
— Наша страна сурова для мертвых, так же как и для живых. Мы
не смогли долго хранить тело и предали его огню — как положено урсув суурт. Я
лично проследил за оказанием всех необходимых почестей.
Затем людоед подробно объяснил, где именно нашли Бастиана, а
Мариция лишь бессильно скрежетала зубами. Брата убили недалеко от места их
встречи, спустя несколько часов. «Неужели, — подумала она, — ему на роду было
написано умереть от предательской руки?»
— Ниа орн и`фхание! — рявкнул Голгрин на спутника.
Тот быстро подвел к сестре Бастиана его лошадь. Именно на
ней Мариция видела брата в последний раз... Командующая спешилась и быстро
распотрошила сумки: кинжал, запасной плащ, забрызганный кровью, — почти ничего
личного, но этот факт, по странной иронии, лучше всего убедил Марицию в смерти
Бастиана.
