Блондинка поставила стакан и вернулась на диван. Откинула голову, прикрыла глаза и беззвучно заплакала.
Терри пошел к машине, предварительно решив, что утром позвонит Шпандау и скажет, что он может засунуть себе это дело в задницу.
Глава 9
Бобби драил кому-то кости, когда Шпандау вошел в трейлер.
— Да хера ли, входи! — сказал Бобби, когда Шпандау постучал.
Он сидел на стуле, уже одетый в костюм для съемки. Мэй, его визажист, склонилась над ним, занимаясь его волосами. Джинджер стоял у дальней стены и разговаривал по телефону. Он помахал Шпандау.
— Черт! — Бобби подпрыгнул на стуле.
— Извини, — ответила Мэй. — Но это нужно сделать. Иначе на жаре все развалится.
— Да у меня вся башка болит от этих волос.
— Знаю, миленький, знаю. Все плачут. Но я не виновата. И так уж стараюсь, как могу.
Шпандау опустился на диван.
— Нет, полюбуйся, а? — обратился к нему Бобби. — Волосы мне наращивает. Мои им не подходят, видишь ли. Я же на педика похож.
— Эй, — вклинился Джинджер. — Я — педик. Так что выбирай слова.
— Да ты грязный опускала, вот ты кто, — ответил Бобби.
— Как меня только не называли. «Опускала» мне правится.
Джинджер ждал ответа по телефону. Бобби продолжал дергаться от экзекуции Мэй.
— Ну? — бросил Бобби через плечо Джинджеру.
— Я стараюсь.
— Ты с менеджером говоришь?
— Его нет на месте. Сейчас меня переключат на него.
— Просто в голове не укладывается. Эти уроды вообще в кино ходят? Чтобы я не мог попасть в ресторан. Не верится!
— Ничего удивительного, — сказал Джинджер. — Нельзя просто так завалиться в самый модный кабак в городе с двадцатью гостями. Даже Джек Уорнер
[57]
на пике карьеры не мог такого сделать.
— Не день, а говно сегодня. Хотел людей угостить. Все ж устали как собаки. Кому охота переться домой и готовить себе пожрать.
— Дорогой мой, никто дома и не готовит. Ты что же, думаешь, сэр Иэн потащится домой, чтобы там поджарить кусок консервированного мяса? Я лично так не думаю.
— Это ж был жест, мать твою.
— Да, и очень красивый жест. Но если тебе кажется, что ты можешь просто так прийти с компанией из двадцати с лишним человек — а это гораздо больше, чем пятнадцать, не пойму, откуда ты взял это число, — тогда у нас проблема. С другой стороны, если ты намерен зайти с двумя-тремя друзьями, то я тебе найду место где пожелаешь. Все тебя любят. Ты же у нас изюминка этого года. Так что тебя накормят с удовольствием, а если захочешь, сможешь переспать с метрдотелем.
— Ну тогда устрой меня куда-нибудь. Нас с Ириной вдвоем. — Бобби повернулся к Шпандау. — Пойдешь с нами? Хочешь, девушку с собой бери. Или нет, мы пригласим Хайди. Ты ей понравишься.
— Ой, Господи, только не Хайди. Что этот несчастный сделал тебе плохого?
— Кто такая Хайди? — поинтересовался Шпандау.
— Да ну, Хайди в него втрескается.
— Вот именно, милый. Пожалей его. Не все же сразу к сексу переходят.
— По-моему, Хайди занята, — вставила Мэй. — Но он в ее вкусе.
— Все кто угодно в ее вкусе, — сказал Джинджер. Бобби рассмеялся.
— Говорю тебе — давайте сведем их с Хайди.
— Кто такая Хайди? — повторил Шпандау.
— Не парься, — успокоил его Бобби. — Она тебе понравится.
— Вы ее возненавидите, — возразил Джинджер.
— Иди в жопу, — гнул свое Бобби. — Все будет зашибись.
— Боюсь, мне свойственно именно это направление, — напомнил Джинджер.
Артистичными движениями Мэй закончила приводить Бобби в порядок.
— Готово, — объявила она. — Ты неотразим. Похож на лорда Байрона.
— Причем без косолапости, — внес поправку Джинджер.
— Алорд Байрон косолапил? — удивился Бобби.
— Еще как, милый, — сказал Джинджер, — почище чем медведь.
— Господи! — воскликнул Бобби.
— Да кто такая Хайди? — не унимался Шпандау.
Зазвонил мобильный. Джинджер ответил. Мэй махнула рукой Шпандау и ушла.
— О, привет, Бенни! — сказал в трубку Джинджер так, чтобы Бобби слышал, и взглянул на него. Бобби энергично покачал головой. — Нет, он сейчас на площадке. Они его, бедолагу, до смерти заездят. Ему перезвонить тебе, когда его отпустят?.. Ну конечно… передам, передам. Пока. — Джинджер отключился. — Третий раз уже за день звонит.
— Не хочу я лезть в это дерьмо, — огрызнулся Бобби. — Можно подумать, мне больше заняться нечем, только вот его гребаную жизнь приводить в порядок.
— Он говорит, с твоей мамой все в порядке.
— Денег опять хочет. И сколько на этот раз?
— О деньгах он не упомянул.
— Ты помнишь такое, чтобы он звонил мне и не упоминал деньги? Да я ему дом купил. Целое поместье в Огайо. Целый Тадж-Махал, мать его. От него и требуется только, чтобы за мамой присматривал. Чтобы она с лестницы не навернулась, когда напьется, и не свернула себе шею. И все. За это он получил это долбаное поместье и зарплату, как у генерального директора хорошей компании.
Ассистентка режиссера заглянула в трейлер.
— Пора.
— Иду, иду…
Она ушла.
— Ну так что, пойдешь ужинать-то сегодня? — допытывался Бобби у Шпандау. — Со мной и Ириной?
Шпандау взглянул на Джинджера, потом опять на Бобби.
— Иди скажи им, я сейчас буду, — велел Бобби Джинджеру.
Тот закатил глаза, но ушел.
— Стелла не объявлялся? — спросил Шпандау.
— Тишина. Ни слова. Может, он плюнул, а?
— Нет. Просто не спешит.
— Слушай, приходи на ужин. Мне легче будет. Хорошо. Только без Хайди.
— Без Хайди так без Хайди. — Бобби встал. — Ну пошли. Не хочешь посмотреть, как я там буду вы-делываться?
На самом деле съемочная площадка «Пожара» была целым набором площадок внутри большого павильона, словно изрытого пещерами. Группа собиралась отснять здесь все интерьерные эпизоды, а через две недели перебазироваться в Вайоминг для натурных съемок. Пока работа шла по плану, но продюсер с режиссером не были уверены, что и дальше все будет в порядке, поскольку погода в Вайоминге была капризной. В любом случае в данный момент нужно было идти точно по графику или даже с опережением, если получится.
