Сумрак опустился на колени рядом со стариком и положил руку
ему на лоб. Разум еще оставался, но понемногу слабел. Дрейфитт умрет в течение
часа. Волшебник великодушно закрыл умирающему глаза. Угрызения совести не
мучили его: если бы старик не заупрямился, Сумраку не пришлось бы идти на
крайние меры.
Человеку, который сумел оказать ему сопротивление, не пристало
умирать, валяясь на земле. Сумрак взглянул на походную кровать и мягко
улыбнулся.
Одного щелчка пальцами было достаточно, чтобы все привести в
порядок. И волшебник исчез.
Темный Конь скакал на юг. Лагерь был еще далеко, когда
Конь-Призрак вдруг остановился на полном скаку: та часть его сущности, что была
у королевского колдуна, внезапно вернулась! Вначале его восхитило вновь
обретенное ощущение цельности, но затем нахлынули боль и страдание. Темный Конь
мгновенно понял, что произошло и кто это сделал, и помчался вперед — в лагерь,
к палатке колдуна. Дрейфитт еще может что-нибудь сказать ему — если только
Темный Конь застанет его живым.
Он надеялся на то, что Дрейфитт знает, где и кому Сумрак
нанесет следующий удар.
Глава 14
Из мрачных теснин Тиберийских Гор вышла в поход другая армия
— армия Серебряного Дракона. Легионы, что идут с запада, соединятся с ней еще
до рассвета. Объединенные орды нового Императора Драконов сметут возомнившего о
себе невесть что короля-человека и провозгласят Талак владением своего
повелителя.
Король-Дракон Серебряный, как и подобает Императору, скакал
во главе войска на ездовом драконе, огромнейшем и свирепейшем из всех ему
подобных. Взор алчно горящих глаз Серебряного Дракона был обращен на юг. Он
предвкушал въезд в ворота Талака, распахнутые перед ним, жаждал увидеть город,
приветствующий нового повелителя…
Не только Темный Конь ощутил смерть Дрейфитта.
В тот вечер Эрини рано легла спать. Когда Дрейфитт умирал,
принцессе снился сон. Ей снилось, как умирает старый колдун, как жизнь по капле
уходит из него. Ей снилось пугающее лицо в капюшоне, еще более страшное оттого,
что в нем не было жестокости — лишь досада, раздражение, холодное безразличие к
судьбе королевского заклинателя. Казалось, что человеческая жизнь ничего не
значит для него. Принцесса почему-то знала, что это лицо волшебника Сумрака. И
еще ей снился Темный Конь. Он стоял в нерешительности, глядя с холма на
походный лагерь. Он тоже знал о смерти Дрейфитта, и горькое слово «опоздал»
билось в его голове.
Эрини жалела о смерти Дрейфитта. Их связывали узы ее
секрета, ее проклятого дара. Она чувствовала, что так же связана и с Темным
Конем, и эта мысль наполняла ее покоем и облегчением.
Сон направил мысли принцессы к первой встрече с
Конем-Призраком. Вот он в клетке, глубоко под дворцом. Их встреча прочно
запечатлелась в ее памяти, и Эрини чувствовала, что сумела освободить его.
— Принцесса? — повернул голову Темный Конь, словно увидев
ее.
Эрини проснулась — она стояла на холодном каменном полу в
полной темноте.
Страх, охвативший ее, быстро отступил. Явной опасности не
было, а паника могла только повредить. Запахнув потуже ночной халат, Эрини
подумала об одежде потеплей — и опять перепугалась, когда облегающая ее тело
ткань превратилась в более плотную. Ей показалось, как что-то пытается
поглотить ее ноги — это оказались ботинки.
Все это было так удивительно, что принцесса не сразу
сообразила, что совершенно не представляет, где находится. Прежде всего ей
нужен свет. Потом она разберется и со всем остальным.
Начинающая колдунья кое-как сообразила, что произошло.
Возросшие волшебные способности забросили ее в это место, принцесса надеялась,
что они помогут ей и вернуться назад, в ее покои. Так что в первую очередь —
свет.
Не зная, как взяться за дело, принцесса для начала
представила, что рядом с ней стоит свеча в подсвечнике. Дрейфитт говорил, что
зажечь свет проще простого. Ей не обязательно представлять спектр и брать
оттуда силу — она сможет вызвать свет естественно, благодаря врожденным
способностям.
Из первой попытки ничего не получилось, только что-то
задрожало в висках. Тогда Эрини, зажмурив глаза, вновь и вновь стала вызывать
образ горящей свечи.
Запах расплавленного воска подсказал ей, что она добилась
успеха. Запах все усиливался, сквозь закрытые веки стал пробиваться свет. Эрини
открыла глаза и с изумлением уставилась на десятки мерцающих свечей, оплывающих
воском, — целая армия свечей явилась на ее зов. Принцесса радостно улыбнулась,
но улыбка увяла, когда она поняла, куда ее перенесли магические силы.
Это была та самая комната, в которой держали в заточении
Темного Коня. От магических знаков, ограждавших клетку, не осталось и следа.
Исчезли даже линии, процарапанные Дрейфиттом на каменном полу.
Эрини, сообразив, что находится во дворце, не так далеко от
своих покоев, решила дойти до них пешком. Все же не стоит слишком доверяться
успехам в магии. Ей удалось сменить ночную рубашку на коричневый кожаный костюм
для верховой езды, модный в Гордаг-Аи, но в остальном были сплошные
неожиданности. Вместо одной свечи она вызвала сотню. Во сне она переместилась в
пространстве. Если она захочет перенестись в спальню, то с тем же успехом
сможет очутиться и в своей бывшей спальне. Будет непросто объясняться с королем
и королевой Гордаг-Аи, пусть даже она их дочь. Кроме того, ее тайна раскроется
раньше, чем Эрини научится управлять своими способностями.
Она взяла один подсвечник и после недолгих размышлений
погасила остальные свечи. Что подумают Меликард и Кворин, когда придут сюда и
вместо Темного Коня увидят сотню оплывших свечей? С одной стороны, это забавно,
но Эрини хотела бы оказаться в тот момент подальше отсюда. Если Меликард
узнает, что побег Темного Коня — ее рук дело, то прощай надежда на счастливую
жизнь.
Эрини подошла к двери, убедилась, что она не заперта, и
распахнула ее.
Два скучающих стражника повернулись на скрип и застыли,
разинув рты от удивления.
Она попыталась захлопнуть дверь, но один из стражников
оказался проворнее: он уперся в дверь могучей рукой и потянул меч из ножен.
Принцесса, не раздумывая, ткнула в него подсвечником, отчаянно жалея, что у нее
в руках лишь свечка.
Из свечи вырвался огненный шар, поглотил обоих несчастных
стражников и вновь уменьшился до тоненького, мерцающего огонька… прежде чем
Эрини успела сообразить, что за силу она высвободила на этот раз.
