– Точно. Так я себе и говорю. Но только сердце мне не особо верит.
Синди приснилась ему под утро. Он раскрыл глаза, впервые после года одиночества нащупал рядом с собой теплое женское тело, и на мгновение ему показалось, что это она. В полусне он вдруг поверил, что сон – это пережитая им трагедия, а жизнь на самом деле прекрасна и приятна. Затем, раскрыв глаза, он увидел лицо Андреа, и первым его чувством стало разочарование. Какой обман! Он разглядывал Андреа, такую теплую и нежную, ее волнующее тело, наполовину высунувшееся из-под одеяла, а на глаза наворачивались слезы.
– В любом случае поздравляю, – сказала Мэгги. – Ты снова вышел на игровую площадку, и это уже хорошо. Дальше будет лучше. Чем чаще станешь встречаться, тем быстрее придешь в себя.
– Возможно, – согласился Страйд. – Завтра вечером мы с ней увидимся.
Мэгги лукаво усмехнулась.
– Даже так? Хотя что я говорю – вытащив пистолет из кобуры, засунуть его обратно нелегко. Это нам еще в полицейской школе говорили.
– Откуда в тебе столько пошлости, Мэг? Кто тебя этому научил?
– Ты, – отозвалась она.
– Ну да, конечно, – рассмеялся Страйд. – Как же я мог забыть?
– Надеюсь, в любовном угаре ты работу не забросишь? – задумчиво спросила Мэгги. – А то ведь всякое случается. Вы оба тяжело и долго переживали, ты – смерть Синди, она – свой развод. Сейчас возвращаетесь к жизни. Весна у вас.
– Так ты еще и специалист по межличностным отношениям? – спросил Страйд с кислой миной и сразу осекся, сожалея, что задал вопрос, да еще таким тоном.
– Я на собственном опыте знаю, что такое осень, – проговорила Мэгги.
Дальше ехали молча.
Они направлялись на окраину города, в его южную часть – миновали с правой стороны гавань, пересекли паутину железнодорожных путей, ведущих к докам. Это был полузаброшенный район, безлюдный, с редкими зданиями – автозаправочными станциями и полуподвальными барами без окон, опустелыми оптовыми винными магазинами. Спустя милю они оказались уже в пригороде, где к границе штата жались с десяток старых домов. Основная их часть была построена еще в сороковых годах прошлого века, и тогда они считались хоть и скромными, но вполне комфортабельными, где обитали преимущественно портовые рабочие. Сейчас дома обветшали, а некоторые превратились в развалины. Место давно превратилось в магнит для наркодилеров, чувствующих себя в Дулуте как дома.
– Замужество помогло Эмили подняться по социальной лестнице, – промолвила Мэгги. – Нужно отдать ей должное, она, наверное, проявила немалую сообразительность, чтобы зацапать Грэма. Интересно, как это ей удалось?
– Наш добрый пастырь утверждает, что в то время она выглядела как конфетка.
– Да? Так и говорит?
– Именно. Не такими словами, конечно. Мне показалось, они давно и хорошо знают друг друга. По крайней мере он единственный, кто мог бы многое рассказать о них.
– И он собирается рассказать?
– Он согласился с нами встретиться. Для начала неплохо.
Страйд провел машину по лабиринту узких заснеженных улочек тихого района, объезжая стоящие у обочин, засыпанные снегом автомобили, похожие на громадные сугробы. Двигаться приходилось осторожно, чтобы не увязнуть в кювете.
Церковь, где служил Дэйтон, выполняла роль плацдарма, с которого местные жители противостояли преступности и вандализму. Церковный двор был идеально вычищен и обсажен по периметру тщательно остриженным кустарником, там в теплое время года прятались снежношапочные колибри. Перед церковью открывалась большая лужайка, на ней располагались большой металлический вращающийся круг с перилами, примитивная карусель для малышей и спортивно-игровая площадка для детей постарше, сделанная из кедра. Сама церковь поблескивала новой краской, ее длинные узкие окна были обведены светло-красными полосами.
Их машина, судя по отсутствию других следов, появилась здесь первой. Страйд прижался к обочине и остановился. Как только они вышли из автомобиля, их сразу обдало крепким морозным воздухом. Они с Мэгги торопливо прошли по дорожке к главному входу в церковь. В большом притворе было прохладно, все тепло из него уходило вверх, к сводчатому потолку. Они постояли, оглядываясь вокруг и похлопывая себя по бокам. Страйд заметил доску объявлений с приколотыми записками – благодарственными, от излечившихся от наркомании и алкоголизма, просьбами дать совет разводящимся супругам. На самом видном месте, в центре, висел портрет Рейчел с сообщением об ее исчезновении.
– Есть кто-нибудь? – позвал Страйд.
В глубине церкви послышался шум, затем раздался приглушенный голос. Не прошло и минуты, как из переплетения теней длинного коридора возникла фигура Дэйтона. Он неторопливо приближался к ним.
Священник был в черных слаксах и сером шерстяном свитере с нашитыми на локти кожаными вставками. Он приветствовал их с нервной улыбкой, протянул Страйду, как и в первую встречу, влажную ладонь. Лоб его покрывали капельки пота. В руке он держал большой блокнот, открытый лист которого был испещрен мелким округлым почерком. За ухом у него торчала авторучка.
– Прошу прощения за то, что не вышел встретить вас, – смущенно произнес Дэйтон. – Отвлекся. Пишу текст завтрашней проповеди. Пройдемте в мою комнату, там теплее.
Он повел их по длинному коридору. В его небольшой квадратной комнате стояла хорошая мебель черного дерева, над камином, современным, с красивой витой решеткой, висела картина, изображающая сцену распятия Христа. В камине горел огонь, распространяя по комнате приятное тепло. Дэйтон уселся в стоящее у камина большое зеленое кресло, положил блокнот на изысканный столик с крышкой, украшенной резьбой. Своим гостям он предложил разместиться на старинном диване, по виду очень неудобном. Невысокая Мэгги устроилась на нем великолепно, Страйду же пришлось немало покрутиться и поерзать в поисках положения, когда колени не упирались бы ему в грудь.
– В нашу первую встречу, – начал Страйд, – вы заявили, что Рейчел могла убежать из дома. Вы и сейчас думаете, что она где-то скрывается?
Дэйтон сжал губы.
– Почти три недели прошло. Для шуток, даже в стиле Рейчел, это слишком большой срок. Я склонен полагать, что здесь уже не детская игра, а нечто иное. Разумеется, я ничего не скажу Стоунерам о своих подозрениях.
– А что именно, вы не догадываетесь? – спросила Мэгги.
– Нет, не догадываюсь. Вы считаете, ее похитили?
– Мы ничего не исключаем, – поправил его Страйд. – Мы выясняем круг друзей и знакомых Рейчел, знакомимся с ее прошлым. Нам необходим ее психологический портрет, без него мы мало что можем сказать определенно. Вы долгое время знаете Рейчел и ее семью, поэтому мы надеемся, вы не откажетесь побеседовать с нами.
– Да, – кивнул Дэйтон.
– Мне кажется, вы не очень хотите нам помочь.
Дэйтон сидел, положив руки на колени.
