– Кевин же отказался, – пожала Салли плечами. – Если бы он согласился, тогда бы я расстроилась.
– Вы рассердились на Керри?
– Нет.
– Точно? И не упрекали Керри?
Салли помедлила, вспоминая.
– Нет.
– Вы говорите так неуверенно.
– Ну, может, я и сказала Керри, что Кевин – мой парень и не стоит с ним встречаться. Подумаешь, большое дело…
– Салли, можно ли называть приличной девушку, которая обращается к своей сопернице вот таким образом: «Отвали от моего парня, стерва, иначе я тебе все волосы повырываю».
Глаза Салли округлились, рот раскрылся от изумления. Только теперь она сообразила. Страйд прочитал в ее глазах мольбу. Она просила о помощи, сознавая, что адвокат стремится все убийства свалить на нее.
– Протестую, ваша честь! – выкрикнул Дэн. – Простите, я в полном смущении. Я не понимаю, кого здесь судят и за какое преступление.
Судья Кассель вздохнула:
– Мистер Гейл, потрудитесь объяснить, что вы хотите узнать. Я более чем снисходительно относилась к вам, но теперь и я тоже в затруднении.
Прежде чем Гейл успел открыть рот, Дэн выскочил со своего места, обежал его и остановился у судейского стола.
– Ваша честь, мы не могли бы обсудить создавшуюся ситуацию в кабинете адвоката? При всем моем уважении к защите я не могу допустить, чтобы он исподтишка втащил через черный ход то, что вы запретили вносить с главного входа.
– Ваша честь, подобные заявления оскорбительны! – возмутился Гейл.
Судья оглядела их. Кивнула. Объявила десятиминутный перерыв.
– А вас прошу ко мне в кабинет, – обратилась она к Дэну и Гейлу.
Судья Кассель устроилась за своим резным, орехового дерева, столом, с идеально, стопочками разложенными на нем бумагами. Напротив нее в кресле удобно расположился Гейл. Дэн нервно ходил по кабинету.
– Послушайте, Арчи, – говорила судья, – давайте держаться процесса.
Гейл широко раскинул руки, словно удивляясь, что она не рассмотрела его тактики.
– Ваша честь, я пытаюсь доказать, что возможен альтернативный и гораздо более убедительный взгляд на совершение данного преступления, и все мои вопросы подтверждают мою теорию. Кроме того, ответы свидетельницы убедят присяжных в том, что свою амбарную драму она просто выдумала от начала и до конца. Я абсолютно уверен, что мистер Стоунер не возил ее туда. Доказательств этому нет, разве что ее слова. Мне, как защитнику, не остается ничего иного, как поставить их под сомнение.
Дэн ответил злобным тоном:
– Ваша честь, сейчас не имеет значения, что свидетельница говорила или не говорила Керри Макграт. Мистер Гейл пытается дискредитировать свидетельницу при помощи слухов, заставить присяжных поверить, будто она замешана в исчезновении Керри Макграт. У него нет улик, поскольку их и не существует. Он желает сбить с толку присяжных. Это возмутительно.
Гейл сокрушенно покачал головой.
– Я уже, кстати говоря, установил, что между исчезновением Керри Макграт и Рейчел Диз есть связь – обе девушки назначали свидание одному парню, после чего бесследно исчезали. А в центре этой загадки стоит ревнивица с диктаторскими замашками. Я обязан разработать данную линию, поскольку она добавляет сомнений в утверждение о том, что мой подзащитный имеет отношение ко второму исчезновению. Кроме того, она разрушает и доверие к самой свидетельнице. Я действую в пределах установленной нормы.
– Ничего она не разрушает, – настаивал Дэн. – Я прекрасно понимаю, чего ты добиваешься. Если Салли выдумала всю историю с амбаром, то у этого есть лишь одно объяснение: она хочет свалить убийство, даже два, которое совершила она, на Грэма Стоунера. Абсурд. Все эти свидания с отказами не более чем совпадения. Сколько еще студентов и студенток общались с Керри Макграт и Рейчел Диз незадолго до их исчезновения? Может, мистер Гейл желает, чтобы мы опросили их всех? У нас нет ничего, что связало бы свидетельницу с Керри и Рейчел.
Гейл чуть склонил голову.
– Отнюдь, ваша честь. Полагаю у меня есть доказательства того, что свидетельница все-таки имеет отношение к исчезновению Рейчел.
Судья нахмурилась, повертела в руках авторучку.
– Принимается, ведь мы рассматриваем дело об ее исчезновении. А что у вас относительно пропажи Керри Макграт?
– Ничего определенного, ваша честь.
Судья Кассель сверкнула недовольным взглядом.
– В таком случае прекращайте задавать свидетельнице вопросы на эту тему. Переходите к предмету рассмотрения, мистер Гейл. Присяжных я попрошу игнорировать все сегодняшние ответы свидетельницы относительно Керри Макграт. Я не желаю, чтобы ее имя упоминалось здесь. Слышите меня? Мы не на рыболовецком траулере, не рыбу в мутной воде ловим, а истину выясняем.
– Уверен, что так оно и есть, ваша честь! – откликнулся Гейл.
– В таком случае отправляемся в зал и продолжим рассмотрение дела.
Прошедшие десять минут преобразили Салли, и не в лучшую сторону. Куда девался ее самоуверенный вид. Теперь на присяжных смотрел перепуганный подросток, со спутавшимися мыслями, не знающий, что свалится на него в следующий момент. Страйд считал, что именно этого Гейл и добивался – сбить с девушки спесь вопросами о Керри Макграт, поставить ее в неловкое положение и после этого расспросами о Рейчел нанести главный удар. Но какой?
Гейл снова натянул на себя маску простодушного добрячка, но голос его резал как бритва. Несколько томительных секунд он пристально рассматривал Салли, словно прицеливался, наслаждаясь ее смущением и тревогой, затем принялся расспрашивать.
Страйд, захваченный разыгрывавшимся действием, даже пожалел, что вдруг появилась Мэгги, пробралась к нему и села. Их ноги соприкоснулись. Страйд сложил ладонь трубочкой, поднес к уху Мэгги и прошептал:
– Что-нибудь стряслось?
Мэгги кивнула, обернулась и, удостоверившись, что рядом с ними нет журналистов, заговорила:
– Я получила по пейджеру сообщение от Гуппо. Он пишет, что едет куда-то на север, по, очевидно, очень важному делу.
– Салли, где вы живете? – спросил Гейл ледяным тоном.
Девушка удивилась, назвала адрес.
– Далеко от дома Рейчел?
– Около мили, не более.
– Пешком пройти можно?
– Конечно.
– Вам никогда не доводилось ходить к дому Рейчел?
– Пару раз как-то ходила. С Кевином.
– И в дом тоже заглядывали?
– Да.
– У ваших родителей какая машина?
– Протестую! – Дэн вскинул руку.
Судья Кассель поморщилась, произнесла со вздохом:
