— Оставь Элис мне. — Король опять взял командование на себя. — Разве у тебя нет более срочного дела?
Тони посмотрел на часы. До отплытия катера осталось всего пять минут.
Гудок катера возвестил о готовности к отплытию. Команда стояла по местам.
Шеннон с Колби на руках в последний раз взглянула на экзотический остров. Отъезд дался ей гораздо труднее, чем она полагала. Как она сможет жить в Галвестоне, где все будет напоминать о Тони? Придется начинать все сначала где-нибудь в другом месте.
— Мама! — Колби погладил ее по лицу.
Она выдавила из себя жалкую улыбку и сосредоточилась на милом личике сына.
— Я в порядке, родной. Все у нас будет хорошо. Давай поищем дельфинов.
— Нет, — сказал малыш. — А почему Тони бежит? Он поедет с нами?
Что?! Она посмотрела туда, куда указывал пальчик ребенка.
Тони мчался по причалу и что-то кричал, но из-за рева мотора Шеннон не могла разобрать, что именно. Она не решалась надеяться. Но ведь он всегда был непредсказуем.
Тони остановился, сгруппировался… О боже, неужели он собирается в самом деле…
Ох!
Ее сердце перестало биться, пока он летел по воздуху. Тони прыгнул на палубу с точностью и уверенностью опытного моряка и пошел к Шеннон ровными четкими шагами.
Он протянул ей букет морских водорослей, с которых еще стекала вода:
— Тебе придется напрячь воображение, так как у меня было мало времени. Представь, что это темно-красный гиацинт. Этот цветок символизирует просьбу о прощении. Я надеюсь, что ты примешь его вместе с моими извинениями.
— Продолжай. Я тебя слушаю.
Но Шеннон не взяла так называемый гиацинт. Тони должен сказать еще кое-что после того, что заставил ее пережить.
Колби вытянул ручки, требуя внимания Тони. Он подмигнул мальчику и протянул ему длинную водоросль, которой тот немедленно принялся размахивать, как флагом. Успокоив Колби, Тони сосредоточился на Шеннон.
— Я был идиотом, — признался он. Океанские брызги намочили его и без того непослушные волосы. — Я должен был бы знать, что ты не сделаешь ничего, что может причинить вред Колби или моей семье, А если бы ты сделала что-то подобное случайно, то немедленно сообщила бы об этом.
Да, теперь она услышала все, что хотела услышать.
— Что заставило тебя изменить мнение обо мне? Или ты нашел еще одну запись камер наблюдения, свидетельствующую о моей невиновности?
— Я поговорил с отцом. Он заставил меня как следует подумать. Разобравшись, я понял, что журналистам звонила Элис. Возможно, и первое сообщение — дело ее рук. Пока у нас нет доказательств, но мы найдем их.
Элис? Возможно.
Тони погладил Колби по голове. Потом повернулся и посмотрел Шеннон в глаза:
— Но все это не имеет значения, если ты мне не веришь.
Шеннон обдумывала его слова. Этот момент определит всю ее дальнейшую жизнь.
— Я понимаю, что ты рос в необычных условиях, и это наложило на тебя отпечаток. Но я не могу постоянно жить в страхе. Ты можешь опять оттолкнуть меня только потому, что тебе покажется, что я тебя предаю. — Она взяла его за руку. — Столько людей отвернулось от меня! Я не собираюсь всю жизнь доказывать тебе свою невиновность.
— А я и не жду от тебя этого. Ты совершенно права. А я ошибался. Мои чувства к тебе меня испугали. Но боязнь потерять тебя оказалась гораздо страшнее.
— Что именно ты хочешь сказать? — Шеннон необходимо было, чтобы он четко произнес каждое слово, каждое обещание.
— Моя жизнь сложна и сумбурна, в ней больше «против», чем «за». Элис способна рассказать журналистам все, что ей известно, и если это произойдет, нам придется туго. Жизнь со мной не будет легкой. Но я надеюсь, что ты согласишься носить имя Медина. — Тони опустился перед ней на колени, держа в руках водоросли, которые теперь навсегда станут ее любимым растением. — Шеннон, ты согласна стать моей женой? Позволь мне быть твоим мужем и отцом Колби. — Он замолчал и потрепал мальчика по волосам. В ответ ее сынишка радостно улыбнулся. — И всех тех детей, которые у нас родятся. Обещаю тебе больше не быть ослом. Ты слишком много для меня значишь, чтобы я опять испортил наши отношения.
Шеннон тоже опустилась на колени и бросилась к нему в объятия, а малыш оказался между ними.
— Да, я выйду за тебя, и создам с тобой семью, и разделю с тобой будущее. Тони Кастильо, Антонио Медина… Как бы ты ни звался, я люблю тебя. Ты навсегда похитил мое сердце.
— Слава богу! — Тони привлек ее к себе. Его руки слегка дрожали.
Шеннон не знала, долго ли они стояли на коленях друг перед другом. Но Колби завозился, и она услышала, что команда катера аплодирует и выкрикивает приветствия. Тони и Шеннон поднялись, и капитан отдал приказ повернуть катер к острову.
Шеннон стояла рядом с Тони на палубе и смотрела на приближающийся остров, куда, она знала, они будут часто возвращаться.
Она прижалась щекой к вытатуированному на его запястье морскому компасу. Тони опустил подбородок на ее голову. Его дыхание ласкало волосы Шеннон.
— Легенда о компасе оказалась правдой. Я нашел свой путь домой.
Она с удивлением посмотрела на него:
— На остров?
Он покачал головой и поцеловал ее в губы:
— О, Шенни, мой дом — это ты.
