Он стоял, похолодев от смущения, боясь пошевелиться, и молился, чтобы «скорая» приехала поскорее и забрала его ношу. Но даже через несколько минут он продолжал держать девочку, не обращая внимания на звуки сирен и голоса людей, толпившихся вокруг и о чем-то расспрашивающих его. Он с отчаянием прижимал девочку к груди, чувствуя на руках ее мягкость и тяжесть и сознавая, что его пальцы пятнают ее бледную невинность.
На мгновение девочка открыла глаза и посмотрела ему в лицо. Она успела разглядеть красную куртку и эмблему смотрителя Пик-парка.
– Вы – смотритель, – прошептала она. И даже сейчас Оуэн помнил, какой прилив бессмысленной, виноватой гордости он испытал оттого, что девочка, узнав, кто он, почувствовала себя в его руках в безопасности.
Потом глаза девочки закрылись, и струйка крови появилась в уголке ее рта. Теплая струйка мочи пролилась на его красную куртку в тот самый момент, когда она умерла.
Глава 34
У полицейских в отделении на лицах было написано ожидание. Наконец дело сдвинулось, и что-то должно было произойти. Должны же когда-нибудь появиться и хорошие новости.
Осмотр тела Роз Дэниелс показал, что она умерла от серьезных повреждений головы, хотя имелись и другие отметины, ожидавшие своего объяснения. Одежда жертвы содержала весьма специфические волокна. Криминалисты не сомневались, что эти волокна с большой вероятностью могли прилипнуть к одежде нападавшего, если этот человек прикасался к ней. На его одежде также могли остаться следы от растений и пыль от песчаника, идентичные тем, что были обнаружены на месте преступления. Все вместе это послужило бы доказательством контакта. Теперь требовалось лишь одно – не вызывавший сомнений подозреваемый.
– Оуэна Фокса отпустили на поруки по другому делу, – сказал старший инспектор Тэлби. – Связь с нашим расследованием не подтвердилась.
Послышались недовольные голоса, но Бен Купер не удивился. Окурки, найденные под телом Роз Дэниелс, не имели никакого отношения к Оуэну Фоксу. Купер знал троих людей, напрямую связанных с расследованием, которые курили сигареты, и Оуэн не был одним из них. Криминалисты нашли на фильтре сигарет следы слюны. Слюна не высохла, поскольку на окурках лежало тело девушки. Табак тоже оставался еще слегка влажным. Сигареты курили совсем незадолго до смерти Роз Дэниелс, и по ДНК слюны можно было опознать человека, который их курил.
– И мы до сих пор не сумели установить прямую связь с Уорреном Личем, – сказал Тэлби. – Хотя он не исключен из числа подозреваемых.
Лич тоже не курил. Мало кто из фермеров имел такую привычку, поскольку они работали с сеном, соломой и сельскохозяйственным горючим. Но кто-то ведь курил, когда напали на Роз Дэниелс и когда убили Дженни Уэстон.
Голова Тэлби слегка клонилась вниз. Его лицо было усталым, глаза глубоко запали.
– Мы все еще ищем ключи к решению, – сказал он. – Но где они?
Он обращался сразу ко всем присутствующим. Как такое может быть, что у них есть два тела и еще одна выжившая жертва, но даже спустя десять дней у них нет подозреваемого? Офицер полиции пострадал от рук линчевателей, и до сих пор никого не арестовали. Вопросы задавались беспрестанно, и газетные заголовки гласили: «Сколько еще ждать?»
Тэлби совсем опустил голову.
– Давайте думать позитивно. Кроме того, что Дэниелс какое-то время жила у Уэстон, единственной связью между ними остается любовь к животным. Что скажешь, Пол?
– Согласен, – отозвался инспектор Хитченс. – Осмотр сарая на ферме «Рингхэмский хребет» нашими силами и представителями Королевского общества защиты животных подтвердил подозрение, что он использовался для собачьих боев. По нашему мнению, Дженни Уэстон знала, что там происходит. Возможно, она проходила мимо, оказавшись на пустоши в позднее время. Она сообщила эту информацию в Общество защиты животных и заявила, что у нее есть фотоулики. Приходила ли она на ферму в дальнейшем, мы не знаем. Сделала ли Дэниелс то же самое, мы также не знаем. Однако специальное следственное подразделение общества передало нам список известных или предполагаемых участников собачьих боев. Среди них есть довольно-таки неприятные типы, и один-два нам даже известны.
– Один из них – Кейт Тисдейл? – спросил Купер.
– Да, его имя есть в списке. Сегодня проводится операция «Намордник». Мы собираемся сделать несколько арестов.
Когда Бен Купер вернулся в отделение, там находился сержант Дейв Ренни. Своим видом он как-то не вписывался в рабочую обстановку – больше было похоже, что он сидит дома перед телевизором и смотрит «Улицу Коронации»; казалось даже странным, что на нем нет домашних тапочек. Купер заметил на столе Ренни кипу бумаг – бланки, криво заполненные от руки шариковой ручкой. Иные из них выглядели довольно безграмотно.
– Это что такое, сержант? Свидетельские показания?
– Анкеты, – ответил Ренни. – Утренняя и дневная смены передали. Я только что вынул их из ящика в буфете.
– А, про торговые автоматы.
Купер взял несколько анкет.
– Ну и что говорят?
– Я еще не смотрел. Но по-моему, народ в основном «за». Смотри, ассортимент вполне приличный – горячая еда, бутерброды, закуски, напитки. Все, что требовалось сделать, – выбрать, чем пользоваться. Поэтому, кажется, торговые автоматы – неизбежное решение, но на самом-то деле мы воспользуемся их ответами как основанием для проталкивания идеи. Умно, правда?
Глаза Купера округлились от удивления, когда он проглядел одну из анкет.
– Поразительно.
Ренни кивнул.
– Удивительно, что начальство собирается со всем этим делать.
– Сержант, здесь написано, что хотелось бы горячей пищи, но горячие женщины были бы предпочтительнее.
– Ну, Бен, ты же знаешь, как это бывает, – фыркнул Ренни. – Всегда находится кто-то, кому нужно постебаться, и не важно над чем.
– А в графе «другие предложения» просят поставить автоматы по продаже кондомов и выделить место для использованных шприцов.
– Возможно, придется убрать парочку анкет, прежде чем показывать их главному инспектору, – сказал Ренни.
– Кстати, а кто это писал?
– Бен, все анкеты анонимные.
– И это разумно?
– Ты знаешь не хуже меня: если люди должны указать свое имя, то от них ничего не добьешься. Копы очень не любят подписываться под чем-то, что выглядит официально.
Купер продолжал листать анкеты.
– Смотри, как здесь написано слово «фруктововкусовой».
– Просто не верится, что люди бывают такие неграмотные. Что случилось с образовательной системой?
– Да ты только на почерк посмотри! Графолог умер бы от счастья при виде такого образчика. Скорее всего, это писал какой-то психопат с манией убийства.
