Худощавое и бледное.
Странно, подумала она, как быстро женское тело избавляется от свидетельств былой невоздержанности. Как синяки и кровь исчезают, словно хамелеон, сливающийся с кожей. Похоже на сценарий Дориана Грея? И скоро ли ее догонят собственные годы? Проснется ли она в один прекрасный день, осознав, что на ее коже появились следы, линии, затвердения, цвета стыда, что слишком запоздало проявились последствия чрезмерного потворства своим желаниям? Она любила мужчин и женщин, или, по крайней мере, они ей нравились, и эти мужчины использовали ее, жестко, просто, систематично. Станет ли в один прекрасный день ее алебастровая кожа серой?
Груди были все еще высокими и твердыми, никаких следов обвисания, тонкие розовые соски, дерзко стоящие и острые, выступающие, между размером А и В, об этой части тела ей вряд ли стоит беспокоиться. Ее шея была длинной и нежной, ее кожа — упругой. Ноги были неизменно бесконечно длинными, тянулись, сужаясь в узких лодыжках, и только один незаметный след детства — шрам от падения с велосипеда — чуть повыше левого колена. Маленькие родинки и веснушки тут и там рассыпаны по плечам, и больше на ее теле нет изъянов. Таким был рассвет ее четвертого десятка.
И чего она достигла?
У нее были ее книги, ее мучительные воспоминания, ее красота.
Это не было неожиданностью.
Она избегала смотреть в свои собственные глаза.
Как будто боялась найти ответы на вопросы, которых не сможет вынести.
Корнелия отбросила волосы назад, стряхнув последние капли воды бассейна или душевой. Старомодный фен-колпак тихо жужжал.
Ей нужно было убить один свободный день до встречи с Валери.
В последний раз, когда у нее было слишком много свободного времени, она встретила человека; который звал себя Укротителем Ангелов.
Корнелия прикусила губу, потекла тонкая струйка едкой крови.
Черт ее побери, если она еще раз допустит такую ошибку.
Она знала, что свободное время — самый страшный из ее врагов.
Оказавшись в одиночестве в номере отеля в стиле рококо или, иногда, в ее собственной квартире, в приятном окружении первых изданий, одежды и минимума мебели, она начинала мысленно блуждать по тем уголкам, в которые лучше было не соваться. Но ей некуда было от этого деться.
Это не одиночество, подумала Корнелия.
Это больше одиночества, это как пустота. Дыра внутри нее, которая требует заполнения.
Не просто недостаток личных отношений или даже секса.
Если бы всем, в чем она нуждалась, были кавалеры, то — она знала это — она могла бы пойти на компромисс со своим причудливым образом жизни и найти себе постоянного партнера. На самом деле, нет проблем. Если для секса, то нет ничего легче. Безусловно, это очень просто.
Она провела пальцем по животу.
Тронула верх заросшего лобка. Затем спустилась рукой чуть ниже, где под тонкими вьющимися волосами, так быстро отросшими, пряталась маленькая татуировка. Это снова напомнило ей о последнем заказе на убийство.
Странно, как лицо того человека в ее неохотных воспоминаниях теперь претерпевало метаморфозу, преображаясь в лицо Конрада Корженьовски. Гринвич Виллидж и Лондон. Вот так прошлое тянет за собой настоящее и будущее.
Она вернулась в ванную, открыла сумку с банными принадлежностями и достала тюбик с кремом для удаления волос. Выдавила крем и нанесла на зону лобка. Может, настало время обнажить татуировку. Человек, пытавшийся убить ее в Лондоне, казалось, помнил о крошечном пистолете, который она запечатлела на своей коже, всего на полпальца от интимного отверстия.
У крема был неприятный запах, но через пять минут она уже соскребла волосы, и ее кожа снова стала гладкой, как у новорожденного младенца. Депиляция приятней бритья, бритва часто вызывает раздражение кожи, и прыщики или порезы не проходят несколько дней. А еще депиляция сдерживает рост волос на более долгий срок. Она взглянула вниз, чтобы оценить свою работу. Теперь черные линии татуировки ярко проступали на белейшем кожном пространстве вокруг ее пизды. Рисунок оставался таким же четким.
Было что-то шокирующее и мрачное в ее детском лобке и картинке размером с почтовую марку, которая была навсегда спрятана, словно страж, у ее самого интимного места.
Она смыла последние остатки едкого крема, а затем медленно втерла детский лосьон, чтобы смягчить заново обнаженный участок кожи.
Парадоксально, но эта операция помогла возродиться старой решительной Корнелии. Ей не хватало только пистолета — в руке или в сумочке, а с оружием она снова смогла бы идти по жизни, величественно и угрожающе.
Она оделась.
Безукоризненно чистая футболка, без рисунков и рукавов, и узкие джинсы от Донны Каран. Ничего больше. Она позвонила в администрацию отеля и заказала машину напрокат. В этом весь Лос-Анджелес: у нее не было желания доверяться общественному транспорту, не говоря уж о такси, которые никогда не приходят в нужный момент.
Клуб находился в паре миль от аэропорта, на пути к побережью. Корнелия не помнила ни своего последнего раза в этом месте, ни того, было ли это ее постоянной работой или же она тайно присутствовала там, выполняя заказ. Тот период ее жизни, который она вполне осознанно пыталась стереть из памяти.
Вечерело, и в клубе было несколько посетителей. В шесть вечера это место оживет, опустеют офисы, и первый поток освободившихся мужчин хлынет сюда, тех мужчин, которые остановятся здесь по дороге домой, к женам или постоянным подругам, сексуальная версия happy hour
[11]
.
В восемь прибудет вторая волна. Тех, что ищут зрелищ пожестче.
Только одна из двух сцен была занята. Черная девушка в бикини с блестками без особой красоты и грации танцевала в такт мелодии Бейонс Ноулз. Большинство мужчин, сидящих в баре, даже повернулись к ней спиной, занятые более серьезными делами или смакуя выпивку. Стриптизерша не обращала на них внимания, сконцентрировалась на кучке клиентов, которые действительно следили за сценой и периодически отхлебывали из бокалов.
Ни бармен, ни охранник у передней двери не показались Корнелии знакомыми. В конце концов, она была здесь в последний раз несколько лет назад, а на таких должностях, как правило, не задерживаются.
— Мертвый час, да? — спросила Корнелия бармена, заказывая слабый алкогольный напиток, в котором оказалось больше льда, чем жидкости.
— Да, — согласился он, едва взглянув на нее. Как будто гибкие блондинки ростом шести футов — типичные посетители этого заведения в любое время суток.
— У вас укомплектован штат поздних танцовщиц? — спросила она.
— Ищешь работу? — Этот вопрос вызвал в нем заинтересованность, и он наконец посмотрел на нее.
