Я двигался спиной к выходу и неожиданно врезался в Саманту Херн. Казалось, нас обуяла одна и та же идея — смыться.
Нас кратко представили друг другу днем раньше, поскольку мы оба входили в состав делегации из Британии. Она сотрудничала с литературным агентством, которое специализировалось на авторских правах и интеллектуальной собственности. Именно через нее удалось получить приглашение на празднество, и звук ее голоса по телефону меня заинтриговал. Она всегда разговаривала с оттенком красивой иронии, всегда была готова рассмеяться вместе с тобой над тем, о чем ты еще только успел подумать, и этот личный насмешливый подтекст звучал даже тогда, когда в разговоре не было и намека на иронию или шутку. Встретив ее в первый раз в реальной жизни, я все же был слегка разочарован. У Сэм были темные каштановые волосы, ниспадавшие до плеч, испуганный и неуверенный взгляд, а безликий костюм-двойка скрывал ее фигуру. У нас не было шанса пообщаться — нас окружала толпа.
— Смываешься, Конрад?
— Боюсь, что да. Это слишком утомительно.
— На самом деле я тебя не виню. И тут я сделал ей предложение.
— Если верить этой бумажке, — я показал на приглашение большого формата, которое держал в руке, — в нем перечислялся порядок выступлений и расписание оставшихся послеобеденных мероприятий, — у нас есть больше часа до счастливого мига, когда нас угостят канапе.
— Это же уйма времени.
— Мы могли бы выпить кофе или все, что пожелаешь. Всего в квартале отсюда я приметил привокзальный ресторанчик. Ну как?
— О, почему бы и нет? В моем контракте определенно нет пункта, по которому я обязана выслушивать речи на французском.
— На самом деле, на бельгийском, — поправил я. — Ты должна бы различать акценты!
Саманта Херн улыбнулась.
— Ты так хорошо знаешь язык, что можешь различать акценты?
— Да, — ответил я. — Пойдем, и я расскажу тебе об этом все, что знаю.
Сэм прошла вперед, и мои глаза автоматически остановились на ее попе, подтянутой и круглой, выступающей под красиво облегающей тонкой серой материей, и при движениях эта материя растягивалась, как вторая кожа.
Я уже вовсю мечтал, мое ужасное воображение успело нарисовать множество сценариев. Когда я встречаю интересную женщину, я просто не могу этого избежать. Потенциальную любовницу. Это и вправду ужасно. Я не просто сказочник по профессии, я еще и безнадежный фантазер. Но я не мог больше воевать со своим жаждущим, несущимся галопом воображением, не мог сопротивляться неистовому зову из области бедер.
Мне пришла в голову мысль, что я даже не заметил цвета ее глаз. Светло-карие, понял я позже.
Мы спокойно потягивали выпивку. На тротуаре снаружи припарковался старый фургон, весь раскрашенный призывами к миру и символикой хиппи, грубыми карикатурами на настоящих и бывших мировых лидеров, размалеванных по всему кузову.
— Ты замужем?
— Нет, но я живу с одним человеком
— А я женат, — признался я ей. Всегда лучше с самого начала быть честным.
— Я знак), — ответила Саманта.
— Проверяла меня?
Она так красиво вспыхнула, мягкая алая, тень легла на ее щеки.
— Может, и так. Обычно такие вещи надо знать.
— А этот парень, с которым ты живешь, у вас есть планы на будущее? Счастье навсегда, куча детей?
Отвечая, она опустила глаза.
— Я так не думаю. Нет, действительно не думаю. Вот уже два года это длится, и мне кажется, я совершаю ошибку. Может быть, мы совершаем ошибку.
— О'кей.
Когда, в этом шумном ресторанчике, она села на неудобную кожаную скамью, ее юбка завернулась до середины бедер. На ней были черные колготки или чулки — это все, что мне удалось разглядеть.
— Так скажи мне, — переждав неловкую паузу после того, как мы обсудили социальное положение друг друга, она снова включилась в разговор, — где ты так хорошо научился говорить по-французски? Я изучала французский в университете, но он даже рядом с твоим не стоял. Из-за тебя я чувствую себя абсолютной соплячкой.
— В каком университете?
— Брайтон. Сассекс.
Я объяснил ей, но уже точно знал, что мы оба думаем совсем о других вещах.
В тот момент, когда мой язык в первый раз легонько дотронулся до ее пизды, она отреагировала так, словно ее посадили на электрический стул: все ее тело вздрогнуло в спазме, а легкие издали один большой выдох.
— Ты в порядке?
— Да, — прошептала она сдавленно. А потом, замешкавшись, призналась, — со мной уже сто лет такого не делали мужчины.
— Так я еще ничего и не сделал, — усмехнулся я. И вновь наклонился к ее интимному месту.
Мы покинули ресторанчик, чтобы присоединиться к группе гостей Сименона в городской зале, и когда мы пересекали Гранд Плейс, ее пальцы случайно коснулись моей руки. Мы оба уже знали тогда, что завершим этот день вместе, засыпая в объятиях друг друга. Но перед этим должны были выдержать испытание последней речугой и тяжеловесным бесконечным банкетом, во время которого щедро разливали превосходный бренди. А мы бесконечно переглядывались, сидя за разными столиками: мы ведь не могли изменить план рассадки гостей. Во время десерта я уже отчаянно хотел Сэм.
В первый раз мы поцеловались на заднем сиденье такси, которое увозило нас в отель. Она сжала мою руку, едва мы переступили порог отделанной деревянными панелями курительной комнаты, куда многочисленные гости спускались поболтать и переварить экзотическую обильную трапезу. Когда мы выходили ловить такси, ее рука уже покоилась в моей.
Дыхание Сэм было сладким, с сильным привкусом «Гран Марнэ» и кофе. Стремительные движения языка внутри моего рта выдавали ее голод. Мы целовались в тишине, и мои руки неустанно двигались по ее одетому телу. Сэм была такой мягкой…
В моем номере я спросил ее, следует ли мне выключить ночник. С женщинами в первый раз никогда не знаешь, насколько бесстыдно или стыдливо будут они вести себя в интимной обстановке. Она оставила выбор за мной. Я предпочел не гасить. Раздевая ее, я хотел видеть каждый дюйм ее плоти, каждое облачко, которое затуманит ее глаза в момент нашей ебли.
Сэм была тоненькой, худенькой, но прекрасно сложенной. Манера одеваться — исключительная манера бренд-менеджера — ничего не говорила о ее сущности. Темные соски были словно манящие оазисы в пустыне белой кожи. Одно прикосновение пальцами, затем губами — и они моментально становились твердыми. Она определенно не думала ни о каком случайном сексе в командировке — ее иссиня-черные густые лобковые волосы не были подстрижены. Я стащил с нее практичные трусики от «Марк и Спенсер», и она посмотрела вниз, прямо мне в глаза, стараясь угадать мою возможную реакцию на ее непозволительно пышную интимную растительность.
