— Ну ты даешь! — Джо присвистнул. — Болтаешь по-ихнему, точно испанский король.
— Тут приходится, — пояснил Дион. — И на итальянском тоже. Так что освежи в памяти свои знания.
— Ты говоришь по-итальянски, мой брат тоже говорил, а мне вот никогда не удавалось научиться.
— Надеюсь, ты так же быстро схватываешь, как раньше. Мы ведем дела здесь, в Айборе, потому что весь прочий город не обращает на нас внимания. Для них мы просто грязные латиносы и грязные итальяшки, если только мы не устраиваем тарарам или если их рабочие на сигарных фабриках не устраивают забастовку, как уже бывало: тогда хозяевам приходится вызывать полицию и своих громил. Так что нам позволяют делать то, что мы делаем.
Дион повернул на Седьмую авеню, видимо главную здешнюю улицу: народ так и бурлил на дощатых тротуарах возле двухэтажных зданий с широкими балконами, с решетками-трельяжами из кованого железа и кирпичными либо оштукатуренными фасадами, которые напомнили Джо о выходных, которые он пару лет назад провел в Новом Орлеане. Посреди улицы шли рельсы, и Джо за несколько кварталов увидел приближающийся трамвай, его передний конец то исчезал в мутных волнах жара, то вновь появлялся.
— Может, ты решишь, что мы все тут отлично уживаемся, — продолжал Дион, — но это не всегда удается. Итальянцы и кубинцы держатся особняком. Но черные кубинцы ненавидят белых кубинцев, а белые кубинцы поглядывают на кубинцев-негров так, словно те самое распоследнее дерьмо, при этом те и другие смотрят свысока на остальных. Все кубинцы терпеть не могут испанцев. А испанцы думают, что кубинцы — наглые негритосы, забывшие свое место с тех пор, как Соединенные Штаты Сам Знаешь Чего освободили их от рабства в далеком девяносто восьмом. Причем кубинцы вместе с испанцами презирают пуэрториканцев, а доминиканцев все и в грош не ставят. Итальянцы будут тебя уважать, только если ты приплыл с самого Сапога, а americanos думают, что кому-то есть дело до того, что они думают.
— Ты что, и в самом деле нас зовешь «американос»?
— Я итальянец, — произнес Дион, поворачивая налево. Они поехали еще по одной широкой улице, только эта не была замощена. — И здесь я этим горжусь.
Джо увидел голубизну залива, и корабли в порту, и высоченные краны. Пахло солью, нефтяными пятнами, отливом.
— Порт Тампа, — провозгласил Дион, делая указующий жест рукой.
Они ехали по краснокирпичным улицам, где перед ними сновали автокары, изрыгавшие дизельные выхлопы, где краны поднимали двухтонные плиты высоко над их головами и тени сетей бежали по ветровому стеклу. Послышался паровой свисток.
Дион остановил машину возле грузового пирса, и они вышли, глядя, как люди внизу разнимают кипу джутовых мешков с надписью «Escuinita, Guatemala». По запаху Джо определил, что в одних мешках кофе, а в других — шоколад. Полдюжины мужчин разгрузили их почти мгновенно, кран мотнул сетью, опустевшая погрузочная плита снова пошла вверх, и люди, спустившиеся в трюм пирса, исчезли за дверцей внизу.
Дион подвел Джо к лестнице и спустился.
— Куда мы идем?
— Увидишь.
На дне трюма те уже закрыли за собой дверцу. Они с Дионом стояли на грязном полу, который пах всем, что выгружают под солнце Тампы: бананами, и ананасами, и зерном. Растительным маслом, картофелем, бензином, уксусом. Порохом. Гнилыми фруктами и свежим кофе, зерна которого хрустели под ногами. Дион положил ладонь на цементную стенку напротив лестницы, сдвинул руку вправо, и стена отодвинулась вместе с ней — просто вышла из щели, которую Джо не разглядел даже в двух футах. За стеной обнаружилась дверь. Дион дважды постучал, подождал, шевеля губами в такт счету. Потом стукнул еще четыре раза. Голос с той стороны спросил:
— Кто там?
— Камин, — отозвался Дион, и дверца отворилась.
Перед ними открылся узенький коридор, где стоял тощий человек, одетый в рубашку, которая, по-видимому, когда-то была белой. Он был в коричневых джинсах, в шейном платке и в ковбойской шляпе. Из-за пояса у него торчал шестизарядный пистолет. Ковбой кивнул Диону, пропустил их и толчком поставил стенку на место.
В узком коридоре толстый Дион, шедший впереди, задевал плечами за стены. С трубы над их головами свисали тусклые голые лампочки, по одной через каждые двадцать футов. Половина из них не горела. Джо был почти уверен, что различает дверь в дальнем конце коридора. Он прикинул, что до нее ярдов пятьсот, и решил, что дверь ему померещилась. Они упорно шагали по грязи, с потолка капала вода, лужицами скапливаясь на полу, и Дион поведал ему, что эти туннели часто затапливает и по утрам здесь то и дело находят мертвых пьяниц — последних ночных гуляк, которые решили вздремнуть в неподходящем месте.
— Что, правда? — не поверил Джо.
— Ага. И знаешь, что еще хуже? Иногда до них успевают добраться крысы.
Джо стал озираться:
— Черт подери, я за весь месяц, пожалуй, не слыхал ничего мерзее.
Дион пожал плечами, он все шел и шел, а Джо оглядывал стены и коридор впереди. Никаких крыс. Пока.
— Те деньги из банка в Питсфилде, — произнес Дион на ходу.
— Они в безопасности, — ответил Джо.
Сверху доносилось постукиванье трамвайных колес и неспешное тяжелое цоканье — видимо, лошадиных копыт.
— В безопасности — где? — Дион обернулся на него через плечо.
— Откуда они узнали? — спросил Джо.
Над их головами прогудело несколько клаксонов, взревел двигатель машины.
— Что узнали? — произнес Дион, и Джо заметил, что тот начинает лысеть: его темные волосы, по-прежнему густые по бокам, поредели на макушке.
— Где устроить на нас засаду.
Дион снова покосился на него:
— Устроили — и все.
— Так не могло быть. Мы не одну неделю пасли это место. Копы никогда там не появлялись, им было просто незачем. Там нечего защищать и некому служить.
[21]
Дион кивнул своей крупной головой:
— Ну, я-то им ничего не говорил.
— Я тоже, — отозвался Джо.
В конце туннеля в самом деле появилась дверь — из матовой стали, с железным засовом, какие запираются на ключ. Уличные шумы сменились далеким позвякиваньем столовых приборов, постукиваньем тарелок, которые собирают в стопку, и шагами официантов, торопливо снующих туда-сюда. Джо вынул из кармана отцовские часы и откинул крышку: ровно полдень.
Дион извлек порядочных размеров связку ключей откуда-то из своих широких штанов. Отпер замки на двери, снял металлические полосы, отомкнул засов. Снял ключ со связки и протянул его Джо:
— Вот, держи. Он тебе пригодится, поверь.
Джо спрятал ключ в карман. И спросил:
