Господи! Ну почему не звонит Серебряный?!
Маша обхватила голову руками. Может быть, ей стало бы легче, если бы она могла плакать. Но слез больше не было. Была тупая, пульсирующая боль где-то в центре головы, а слез не было…
— Маша, — рядом присела Аннушка. — Маша, ну не надо так. Ну пожалуйста.
— Ань, ты иди, — прошептала она. — Мне нужно побыть одной.
— Маша…
— Иди домой, Аня. Со мной ничего не случится. Я буду ждать звонка Серебряного. Иди, Аннушка, очень тебя прошу, иди…
Ох, как ей не хотелось оставлять Машу одну. Было что-то страшное в ее нынешнем состоянии. Аннушка уже тысячу раз пожалела, что потащила ее к Элеоноре. Если бы не те слова ясновидящей, Маша сейчас не напоминала бы оживший труп. Если бы Элеонора не сказала, что мальчик умер…
Теперь Аннушка чувствовала себя виноватой. За то, что дала Маше несбыточную надежду, за то, что надежда обернулась трагедией.
— Я приеду к тебе через пару часов. Хорошо? — сказала она.
— Приезжай.
— Ты как?
— Я в порядке.
— Позвони мне, хорошо?
— Хорошо.
Ей показалось, что Маша ее не слышит, просто эхом повторяет ее собственные слова.
— Я буду ждать твоего звонка. — Аннушка погладила Тайсона по голове. — Маша, закрой за мной дверь.
— Хорошо.
— Маша, я ухожу. Встань, пожалуйста, и закрой за мной дверь.
— Хорошо, — Маша послушно встала.
Аннушка окинула ее тревожным взглядом, покачала головой:
— Может, я все-таки останусь? Я не буду тебе мешать, посижу тихо на кухне.
— Аня, иди домой.
Она аккуратно прикрыла за собой дверь, подождала, пока не щелкнет замок, и только после этого стала медленно спускаться по лестнице.
* * *
К четырем часам дня, после звонка Людмилы, Серебряный знал абсолютно все. Детали головоломки наконец сложились в стройную картину. Теперь он знал, кто и по чьему приказу убил Стрижа. Теперь он знал, почему убили Лику и похитили Машиного ребенка.
И еще он очень боялся, что мальчика уже нет в живых…
На душе было неспокойно, он позвонил Белому.
— Игнатыч, как там у вас?
— Все спокойно. Конференция закончилась четыре часа назад. Объект из гостиницы не выходил. Мои люди перекрыли все ходы и выходы, ждут приказаний.
— Его нужно брать. Немедленно.
— Будет сделано.
— Позвони мне, когда все закончится.
Все, теперь остается только ждать. Егор должен знать, где мальчик. Как только его возьмут, все станет ясно.
Надо бы позвонить Маше. Вот только что он ей скажет? Лучше подождать, пока отзвонится Белый.
Время ползло как черепаха. Серебряный курил сигарету за сигаретой. Белый все не звонил.
Наконец мобильный ожил.
— Иван Матвеевич, у меня плохие новости.
Плохие новости… Это был день плохих новостей.
— Что случилось?
— Объект ушел. Мои люди обыскали всю гостиницу — его нигде нет.
— Ты же сказал, что расставил людей на всех выходах!
— Расставил, но они клянутся, что никто, похожий на объект, из здания не выходил.
— А непохожий?! Он мог переодеться! Игнатыч, меняй команду! — рявкнул Серебряный и отшвырнул трубку.
Егор ушел! Ну, конечно, он же не дурак, наверняка догадался, что за ним может быть слежка. Что он сейчас предпримет? Куда направится?
Серебряный снова схватился за мобильный.
Долго, очень долго никто не отвечал, а потом он услышал знакомый голос:
— Здравствуй, Серый. Я ждал твоего звонка. Кстати, твоя маленькая секретарша у меня. Вот так-то… Твои псы убили мою девочку. Знаешь, я хочу поквитаться. Она еще жива, но если через полтора часа тебя не будет в моем загородном доме, я ее убью… — В трубке послышались гудки отбоя.
* * *
Телефон зазвонил сразу после ухода Аннушки. Звонил не Серебряный, на определителе высвечивался незнакомый номер. Маша не колебалась. Вдруг это похититель?
— Я вас слушаю, — выдохнула она в трубку.
— Мария Андреевна? — голос был смутно знакомым.
— Да, это я. Кто вы такой?
— Я Егор, муж Лики. У меня есть информация, касающаяся вашего пропавшего мальчика.
— Да, говорите! Прошу вас!
— Не по телефону. Вы сейчас где?
— Дома.
— Одна?
— Да.
— Берите ручку, я продиктую адрес, по которому вы сможете меня найти.
— Это Лика попросила вас мне позвонить? С ней все в порядке?
В трубке послышался не то смех, не то стон.
— Да, с моей женой все в полном порядке.
— Скажите, Егор, мой мальчик жив?
— Жив, но если вы не поторопитесь…
— Я уже выезжаю.
— Возьмите такси. Доедете до деревни, дальше пойдете пешком. Это недалеко, километра полтора. Ориентируйтесь на дом с синей крышей. В округе он такой один. Я встречу вас у ворот. И, пожалуйста, приезжайте одна…
* * *
Маша торопливо шла, почти бежала, по узкой тропинке, петляющей вдоль берега реки. Рядом трусил Тай. Егор сказал, что она должна приехать одна, но вряд ли это относится к псу. А с Таем ей как-то спокойнее…
Дом с синей черепичной крышей Маша заметила сразу и ускорила шаг. Может быть, сейчас она увидит своего мальчика…
Подходя к дому, Маша взяла Тайсона на поводок. Они вошли в гостеприимно приоткрытую калитку и оказались в просторном дворе. Их уже ждали — на крылечке сидел Егор.
Он изменился. Этот мужчина с изможденным лицом и дрожащими руками не имел ничего общего с тем Егором, которого она помнила.
— Ты быстро. — Он тяжело поднялся со ступеней, шагнул им навстречу. Маша не сразу поняла, что это у него в руке. А когда поняла, было уже поздно. Тай взвизгнул и упал у ее ног. Маша закричала, упала на колени перед жалобно поскуливающим, истекающим кровью псом.
— Зачем вы?.. Что вы сделали?..
— С собакой могли возникнуть определенные неудобства. Ты сама виновата. Я же просил тебя прийти одной.
Тай перестал скулить, песок под ним почернел от крови.
— Отойди же от него. Ему ты ничем не сможешь помочь.
— Где мой сын? Где Лика?
— Давай-ка для начала я тебя свяжу, — сказал Егор. Голос его был начисто лишен каких бы то ни было эмоций.
