Подозревали и многих других, в том числе двух заместителей Холлиза и даже такого патриота, как лорд Виктор Ротшильд. Все это было, конечно, чепухой, но загадка так и осталась загадкой. Возможно, пятый был еще жив, возможно, он еще работал и занимал какой-нибудь высокий пост в правительстве, в международных организациях или даже в спецслужбах. Это было бы катастрофой. Тревоги улягутся лишь тогда, когда будет установлена личность завербованного много лет назад пятого шпиона. Разумеется, КГБ как зеницу ока хранил этот секрет все тридцать пять лет.
– Посоветуйте американцам потребовать у Орлова имя пятого, – сказал Кипсек. – Он не назовет. А я его узнаю и, когда наконец перейду к вам, сообщу.
– Весь вопрос во времени, – сказал Маккриди – Вы долго еще удержитесь в посольстве?
– Не больше нескольких недель, возможно, меньше.
– Если ваши догадки относительно реакции директора ЦРУ верны, то мы не можем ждать.
– Существует ли другой способ убедить американцев остановиться? – спросил русский.
– Такой способ есть. Но для этого я должен просить у вас разрешения.
Кипсек слушал Маккриди несколько минут, потом кивнул.
– Хорошо. Если этот Роут поклянется. И если вы уверены, что он сдержит слово. Тогда я согласен.
* * *
На следующее утро Роут вышел из здания аэропорта далеко не в лучшем настроении. Давала о себе знать смена часовых поясов, к тому же весь полет из Вашингтона он почти не спал и непривычно много пил, поэтому его нисколько не развеселил голос, который с шутливо преувеличенным ирландским акцентом произнес ему в ухо:
– Доброе утро, мистер Кейси. Добро пожаловать снова в нашу страну.
Роут повернулся. Рядом стоял Сэм Маккриди. Очевидно, этот сукин сын знал о его паспорте на имя ирландца Кейси, а список пассажиров Маккриди сообщили из Вашингтона, чтобы он не опоздал к нужному рейсу.
– Садись, – сказал Маккриди, когда они вышли на тротуар. – Подброшу тебя до Мейфэра.
Роут пожал плечами. Почему бы и нет? Интересно, что еще узнал Маккриди? Или о чем-то догадывается? Они обменивались ничего не значащими фразами, пока не доехали до Лондона. Сэм перешел к делу без всякой подготовки.
– Как прореагировал директор ЦРУ? – спросил он.
– Не понимаю, о чем ты.
– Перестань, Джо, Орлов оговорил Кэлвина Бейли. Это чушь собачья. Ты же не принял это всерьез, не так ли?
– Сэм, у тебя плохо с головой.
– В Сенчери пришло предупреждение. Держать Бейли подальше от всех секретных материалов. Значит, он под подозрением. Ты говоришь, это не потому, что Орлов назвал его советским агентом?
– Боже, это самая обычная предосторожность. Кто-то донес, что у него слишком много подружек.
– Черта с два, – возразил Маккриди. – Кэлвина можно обвинить в чем угодно, но только не в распутстве. Выдумай что-нибудь поумней.
– Не дави на меня, Сэм. Не испытывай нашу дружбу. Я тебе уже говорил: теперь это дело нашего управления. Отстань.
– Джо, Бога ради, игра зашла слишком далеко. Она вышла из-под контроля. Орлов вам врет, и я боюсь, вы готовитесь к чему-то ужасному, непоправимому.
Джо Роут вышел из себя.
– Останови машину, – рявкнул он. – Сейчас же останови свою чертову машину.
Маккриди прижал «ягуар» к тротуару и остановился, Роут открыл дверь. Маккриди схватил его за руку.
– Джо, завтра в два тридцать. Я тебе кое-что покажу. Я буду ждать тебя у твоего дома в два тридцать.
– Иди к черту, – бросил Роут.
– Ты мне нужен всего на несколько минут. Или и этого слишком много? Ради старой дружбы, Джо, ради нашей старой дружбы.
Роут выскочил из «ягуара» и пошел по тротуару, оглядываясь в поисках свободного такси.
Но на следующий день в половине третьего он стоял на тротуаре возле своего дома. Маккриди остановил «ягуар», подождал, пока Роут сядет в машину, потом, не сказав ни слова, поехал. Роут все еще был не в духе. Они проехали чуть меньше полумили. Роут было подумал, что Маккриди направляется в американское посольство, но он остановил «ягуар» на Маунт-стрит, в квартале от Гроувнор-сквер.
На Маунт-стрит находится «Скотс» – один из лучших рыбных ресторанов в Лондоне. Ровно в три часа из ресторана вышел подтянутый мужчина в светло-сером костюме и остановился у дверей. К подъезду направился черный лимузин советского посольства.
– Ты дважды спрашивал меня, нет ли у нас агента в Москве, в КГБ, – негромко произнес Маккриди. – Я сказал, что нет. Строго говоря, я не обманывал тебя. Наш агент не в Москве, он здесь, в Лондоне. Вот он.
– Черт возьми, – прошептал Роут. – Это же Николай Городов. Он – шеф всей проклятой резидентуры КГБ в Великобритании.
– Он и есть, собственной персоной. И он работает на нас уже четыре года. Вы получали всю его информацию, только мы не называли ее источник. Это он сказал, что Орлов лжет.
– Докажи, – заупрямился Роут. – Ты всегда говоришь, что Орлов должен доказать свою правоту. Теперь твоя очередь. Докажи, что он ваш агент.
– Хорошо, – согласился Маккриди. – Если Городов, прежде чем сесть в машину, почешет правой рукой левое ухо, то он – наш человек.
Черный лимузин затормозил у входа в ресторан. Городов, не поворачиваясь в сторону «ягуара», поднял правую руку, дернул себя за левое ухо и сел в лимузин. Машина мягко отъехала от ресторана.
Роут наклонился, закрыл лицо руками, несколько раз глубоко вздохнул, потом выпрямился.
– Я должен сообщить директору, – сказал он. – Лично. Я лечу назад.
– Не пойдет, – возразил Маккриди. – Я дал Городову слово, а десять минут назад ты мне поклялся сам.
– Я должен сказать директору. Жребий брошен. Пути к отступлению нет.
– Тогда потяни время. Ты должен найти какую-нибудь причину, хотя бы повод для отсрочки. Я хочу тебе рассказать про теорию пепельницы.
Он пересказал Роуту все, что два дня назад на борту речного теплохода говорил ему Кипсек.
– Спроси у Орлова имя пятого человека. Он знает, но не скажет. А Кипсек узнает и принесет эти сведения с собой.
– Когда это будет?
– Теперь уже скоро. Самое большее – через несколько недель. В Москве растут подозрения. Ловушка захлопывается.
– У меня только неделя, – сказал Роут. – Бейли улетает в Зальцбург и Вену через неделю. Он не должен долететь до Вены. Директор полагает, что он сбежит в Венгрию.
– Сделай так, чтобы Бейли срочно отозвали из отпуска. Если он вернется в Вашингтон, это само по себе уже будет основанием для отсрочки. Если он откажется, я выброшу полотенце.
Роут обдумал предложение.
– Я попытаюсь, – сказал он. – Сначала я поеду в Алконбери. Если Орлов откажется назвать имя пятого человека, я завтра же вернусь и отправлю телеграмму директору ЦРУ. Я только скажу, что британцы представили новые доказательства того, что Орлов лжет, и попрошу немедленно отозвать Бейли в Лэнгли. Для проверки. Думаю, директор хотя бы на это согласится. Мы выиграем несколько недель.
