— Сегодня от кузена Чарлза прибыл посыльный, — печально произнес Диккан, обращаясь к Грейс. — Он решил, что было бы неблагоразумно ждать, пока он лично объявит нам об изменившемся семейном положении. Он очень сожалеет. В документе действительно стоит имя Роберта. Теперь ты вдова, моя дорогая.
Грейс хотелось вжаться в кушетку. Хотелось бежать без оглядки. Но она усилием воли сохраняла спокойствие.
— Это не смешно, Диккан! — отрезала Кейт. — Как только Чарлз приедет сюда, мы заставим его исправить ошибку.
Диккан кивнул:
— Он сказал, что сделает это.
— Отлично. — Кейт принялась расхаживать по кабинету. — Знаю, не дело смешивать свадьбы и похороны, но у вас нет выбора. Полагаю, Джек с Оливией не станут возражать, если мы устроим здесь еще одну свадьбу. Надеюсь, у архиепископа будет специальное разрешение.
Грейс не могла больше молчать. Она поднялась, не разжимая рук.
— Нет, — спокойно произнесла она, радуясь, что в ее голосе не слышалось отчаяния.
Диккан и Кейт удивленно повернулись к ней.
— Что нет? — переспросил Диккан.
Прежде Грейс могла лишь смутно подозревать, что она будет чувствовать, если Диккан разобьет ей сердце. Теперь она это знала.
— Нет, — мягко повторила она. — Твой отец прав, Диккан. Он дал тебе второй шанс. Он дал нам обоим второй шанс сделать выбор самим. — Собрав все остатки сил, она взглянула в лицо человеку, которого считала своим мужем, и, увидев в его глазах выражение протеста, снова уверенно повторила: — Нет.
— Но твоя репутация будет погублена, — тихо произнес Диккан, и Грейс чуть не разрыдалась.
Вместо этого она заставила себя улыбнуться:
— Меня это не волнует, Диккан. Я всегда мечтала поселиться на собственном клочке земли и разводить лошадей. Для этого мне не нужно положение в обществе. А тебе не нужен брак для спасения своей политической карьеры. Думаю, мы сможем пустить слух, что наш союз был всего лишь уловкой, чтобы помочь тебе раскрыть заговор предателей.
Она увидела сочувствие в завораживающих серых глазах Диккана. Увидела боль, сожаление и чувство потери. Но Грейс знала, что он так или иначе согласится с ней. И от этого ее несчастное израненное сердце заболело еще сильнее.
— Хорошо, что Маркус в Лондоне и сможет получить ордера на арест других «Львов», — сказал он. — Хотя бы это. Мой отец был так самонадеян, что оставил доказательства в своих вещах.
— Твоя репутация не пострадает? — спросила Грейс.
— Нет. Маркус пообещал поговорить с генералом Доусом.
Грейс не была уверена, хочет ли она получить ответ на этот вопрос. Какую роль во всей этой истории сыграл ее дядя?
— А как насчет твоей роли помощника «Львов»?
Диккан пожал плечами:
— Мина исчезла. И Смит тоже. Полагаю, придется подождать, не свяжется ли со мной кто-то еще.
— Будь осторожен, — порывисто произнесла Грейс, касаясь его руки. — Пожалуйста.
Он слабо улыбнулся:
— Хорошо.
— Прошу прощения, — вмешалась Кейт. — Я, конечно, очень заинтригована происходящим, но мы должны вернуться к более насущным вопросам. Вашему браку. Вы не можете вот так просто разойтись. Я этого не допущу.
На этот раз Кейт успокоил Диккан.
— Грейс получила второй шанс. Зачем ей соглашаться на жизнь с таким бездельником, как я? На ее месте я бы сразу же помчался в это милое поместье.
От его слов Грейс стало еще хуже. Она поняла, что больше не сможет пройти по Лонгбриджу без того, чтобы не представить себе Диккана как напоминание о том, какой могла бы быть ее жизнь, не вмешайся его отец.
Диккан осторожно обнял Грейс.
— Ты останешься на похороны?
— Если хочешь.
Диккан хотел. И Грейс осталась в Оук-Гроув, пока хоронили его отца, а мать временно поселили в домике вдовы у замка. Она вытерпела затаенную злость миссис Хиллиард, поддерживала его сестер и держала Диккана за руку, когда это было ему нужно. И все это она делала без помощи Кейт и Беа, которая также не появилась на похоронах. Когда Грейс села в экипаж, направляющийся в часовню замка Мурхейвен, ее друзья уже были на пути в Лондон.
Она была совершенно одна, когда ее совместная жизнь с Дикканом подошла к концу. Гости собирались в Мурхейвен после погребения епископа. Архиепископ, не говоря ни слова, прошел мимо Грейс. Мать Диккана даже не показалась. Грейс стояла на посыпанной гравием дорожке, примерно на том же месте, где упал отец Диккана, когда сам Диккан подошел к ней.
Он выглядел таким уставшим, таким напряженным. Но кажется, больше никто этого не замечал.
Маркус Дрейк стоял в стороне, будто исполнял какие-то официальные обязанности.
— Интересно, кто это там? — произнес он.
Диккан поднял глаза и замер. Грейс проследила за его взглядом и заметила экипаж, остановившийся в конце аллеи. Она удивленно посмотрела на Диккана. На экипаже не было герба, но она все равно узнала его. И Диккан тоже его узнал. Грейс хотела что-то сказать. Но тут дверца распахнулась, и на землю сошли Харпе, Бридж и Бханвар.
— Самое время, — проворчал Диккан. Грейс увидела, что он улыбается. — Мне стоило бы привезти их раньше, чтобы они могли тебя защитить.
Грейс хотелось лишь одного: обнять его. На них смотрели люди. Герцогиня Ливингстон фыркнула. Грейс было все равно. Диккан сделал это для нее, а она даже не могла как следует его поблагодарить.
— Будь счастлива, моя Грейс, — шепнул он ей на ухо, крепко обнимая.
Она с трудом сдержала рыдания.
— Ты тоже, Диккан. Ты этого заслуживаешь.
Грейс в последний раз поцеловала его и побежала по аллее прямо в объятия Бридж. Не оглядываясь, она села в экипаж и направилась домой.
В тридцати милях от Оук-Гроув, в Гилдфорде, Фрэнк Шоу остановил экипаж Мертеров за углом «Эйнджел-инн». Он опоздал. Но это была не его вина: конюхам никак не удавалось остановить свежих лошадей. В конечном счете это не имело значения. В его обязанности входило прибывать вовремя. Но поскольку герцогиня была в экипаже, они сумеют придумать, как наверстать упущенное.
Проворно ведя четверку лошадей через переполненный двор, он оценивающе огляделся по сторонам. С правой стороны остановился дилижанс, и оттуда высаживались пассажиры.
Следом за дилижансом появился фаэтон, управляемый молодым щеголем. Должно быть, он отлично знал свое дело, потому что легко выехал через арку на главную улицу, полностью расчистив Фрэнку путь. Он довольно кивнул. Его лошади были свежи и здоровы. Как только он проедет через арку, то сможет пустить их галопом.
Если бы только герцогиня не пила так медленно чай!
А вот и она, вышла во двор — миниатюрная женщина с перьями на шляпке и огромными прекрасными глазами. Она что-то говорила мрачной пожилой ирландке, которая шагала рядом с ней.
