Петрус снова уселся на прежнее место и долго глядел на меня.
Потом заговорил:
– О вчерашнем эпизоде не скажу тебе ни слова. Ты сам
осознаешь, чего ты стоишь, но произойдет это лишь в том случае, если ты решишься
когда-нибудь совершить паломничество по Римскому Пути, иначе именуемому Путем
харизмы и чудес. Скажу одно лишь: те, кто считают себя всеведущими,
нерешительны в миг, когда надо повелевать, и строптивы, когда надо
повиноваться. Отдавать приказы им стыдно, получать их – бесчестье. Никогда не
поступай так, как они.
В номере ты сказал, что дорога мудрости ведет к жертвам. Это
ошибка. Твое ученичество не окончилось вчера – еще предстоит отыскать меч и
открыть тайну, заключенную в нем. Ритуалы RAM ведут человека на Правый Бой и
дают больше шансов на победу в жизни. То, что ты познал вчера, было всего лишь
испытанием Пути – приготовлением к Римскому Пути. Если захочешь. И меня
печалит, что такие мысли пришли тебе в голову.
И в самом деле, в голосе Петруса звучала печаль. Я вдруг
вспомнил: действительно, на протяжении всего срока, проведенного нами вместе, я
постоянно подвергал сомнению все, чему он меня учил. Да, я был не Кастанедой, в
могущественном смирении воспринимающим наставления дона Хуана, но надменный
мятежник, противостоящий высокой простоте ритуалов RAM. Я хотел сказать это, но
сознавал, что уже слишком поздно.
– Закрой глаза, – произнес Петрус. – Сделай ДуновениеRAM и
попытайся установить гармонию между собой и всем этим пропитанным машинным
маслом железом. Это – наш мир. Ты должен открыть глаза не раньше, чем я завершу
то, что мне поручено, и обучу тебя еще одному упражнению.
И я, сосредоточившись на Дуновении, закрыл глаза,
почувствовав, как начинает расслабляться мое тело. Слышался городской шум,
доносился издали собачий лай, а где-то рядом с тем местом, где находились мы с
Петрусом, – приглушенные голоса. Внезапно я услышал и голос моего спутника: он
пел итальянскую песенку, от которой во времена моего детства все были без ума
благодаря исполнению Пепино Ди Капри. Слов я разобрать не мог, но мелодия
всколыхнула в душе воспоминания и помогла как-то успокоиться.
– Некоторое время назад, – заговорил Петрус, завершив пение,
– когда я собирался представить в префектуру Милана свой проект, мой наставник
сообщил мне о том, что некто прошел до конца Путь Традиции и не нашел свой меч.
Я должен буду провести его Путем Сантьяго.
Сообщение нисколько меня не удивило: я ждал чего-то
подобного с минуты на минуту, ибо еще не выполнил своей задачи – провести
пилигрима по Млечному Пути, подобно тому, как в свое время был проведен по нему
сам. Не удивился, но разволновался: ведь мне предстояло сделать это в первый и
единственный раз, и я не знал, по плечу ли мне окажется такая миссия.
А вот я удивился, ибо считал, что Петрус делал подобное уже
десятки раз.
– Ты пришел, и я повел тебя, – продолжал он. – Признаюсь –
поначалу было очень трудно, потому что тебя гораздо больше интересовала
интеллектуальная сторона учения, нежели истинный смысл Пути, который есть путь
обычных людей. После встречи с Альфонсо наша с тобой связь стала и прочнее, и
насыщенней, а я уверился, что смогу открыть тебе тайну твоего меча. Но нет – не
вышло, и постигать ее придется тебе самому и за тот небольшой срок, что еще
остается.
Я, должно быть, разнервничался, потому что не смог больше
сосредоточиваться на Дуновении. Петрус, вероятно, почувствовал мое смятение –
он снова затянул старинную песенку и пел до тех пор, пока я не расслабился.
– Сумеешь разгадать тайну и найти меч – значит, откроешь лик
RAM и овладеешь Силой. Но это еще не все: чтобы постичь всю мудрость, тебе
придется пройти другими Тремя Путями, в том числе – и тайным путем, который не
откроет тебе даже человек, сам одолевший его. Я говорю тебе это потому, что мы
с тобой встретимся теперь лишь однажды.
Сердце у меня замерло, и я невольно открыл глаза. Петрус был
осиян светом – тем, что раньше исходил только от Наставника.
– Закрой глаза! – И я с готовностью повиновался.
Но сердце оставалось маленьким, и сосредоточиться больше не
удавалось. Снова мой проводник запел по-итальянски, я сумел расслабиться – да и
то не сразу.
– Завтра ты получишь записку, и там будет сказано, где я.
Это будет церемония коллективной инициации, церемония в честь Традиции. В честь
тех мужчин и женщин, которые на протяжении всех этих столетий не давали
угаснуть пламени мудрости, Правого Боя и Агапе. Ты можешь не говорить со мной.
Место сбора – священно и обагрено кровью рыцарей, следовавших Путем Традиции и
даже отточенными клинками своих мечей не сумевших одолеть тьму. Жертвы их были
не напрасны, и лучшее тому доказательство – по прошествии веков люди, шедшие
различными путями, придут воздать им дань благодарной памяти. Это важно, и
постарайся не забыть никогда, что, даже сделавшись Наставником, ты должен
знать: твой путь – всего лишь один из многих, приводящих к Богу. Иисус сказал
как-то: «В доме Отца Моего обителей много», а он знал, о чем говорил.
И еще раз Петрус повторил, что завтра мы с ним увидимся в
последний раз.
– Настанет день, и ты получишь от меня весточку с просьбой
стать кому-нибудь проводником на Пути Сантьяго, подобно тому как я служил
проводником тебе. И вот тогда ты познаешь великую тайну этого путешествия,
тайну, которую я сейчас открою тебе, но – лишь на словах. Чтобы понять эту
тайну, ее надо прожить, прочувствовать самому.
Он замолчал. Пауза так затянулась, что я подумал было –
Петрус передумал или вообще вышел из депо. Мне очень хотелось открыть глаза и
понять, что происходит, но огромным усилием воли я заставил себя
сосредоточиться на ДуновенииRAM.
– Тайна эта заключается в следующем, – прозвучал наконец
голос Петруса. – Научиться можно, лишь когда учишь другого. Мы вместе проделали
Путь Сантьяго, и, пока ты изучал ритуалы RAM, я познавал их сокровенный смысл.
Обучая тебя, я учился сам. Я был твоим проводником и потому сумел отыскать свой
собственный путь.
Если ты сумеешь найти свой меч, то должен будешь научить
премудрости Пути другого. И лишь когда это случится и ты примешь на себя роль
Наставника, то сумеешь прочесть в своей душе ответы на все вопросы. Ведь мы
знаем всё – и еще до того, как кто-нибудь заговорит с нами об этом. Жизнь учит
нас ежесекундно, и тайна – в том лишь, чтобы признать, что и в повседневности нашей
мы можем быть мудры, как Соломон, и могущественны, как Александр Македонский.
Однако нам дано понять это, когда мы должны обучать кого-нибудь и пускаться в
такие рискованные странствия, как то, что мы с тобой только что совершили.
