Парни уехали на Горностай. Олег вместе с Сергеем покрутился немного по городу и тоже отправился туда.
— Нас вполне могут расстрелять прежде, чем мы выйдем из машины, — хмуро сказал Олег.
— Одного-двоих я успею завалить, — сказал Сергей, хлопнув себя по поясной кобуре, где лежал штатный пистолет с семью патронами.
— Это не поможет. Умирать нам пока еще рано.
— Олег Сергеевич, можно вопрос? — Сергей на миг повернулся к Олегу.
— Валяй.
— Откуда у вас эти пистолеты?
— Много будешь знать — скоро состаришься.
— Я догадываюсь, что находится в том здании, куда вы часто заходите. И того, кто давал вам пистолеты, я кажется, знаю.
— Зачем тебе это знать?
— Хочется верить, что я умираю за Родину, а не за бандитские разборки… Сергеич, а ведь из ГРУ на пенсию не уходят…
— Поднажми, опаздываем…
— Ну а все же?
— Откуда ты его знаешь? Где ты его мог видеть?
— В музее нашей бригады спецназа. Он был командиром группы, которая первой захватила в Афганистане американский «Стингер». А фамилия его Черкасов. Кажется, майор. Возможно, сейчас он подполковник. Так?
Олег смотрел в окно на мельтешение встречных машин. Сергею он доверял как себе. Он давно предлагал Лихому в дозированном виде раскрыть перед парнями карты. Видно, что время пришло…
— Подполковник, — кивнул Олег. — Хорошая у тебя память.
— Еще бы его не запомнить! «Стингер» у врага вырвать не каждому спецу выпадает… Значит, подполковник Жуков на пенсию не уходил? — Сергей усмехнулся. — А я еще числюсь в штате ГРУ?
— Ты числишься в штате охранной фирмы «Варяг». Кажется так у тебя написано в трудовой книжке…
Свалку было видно издалека. Там постоянно шло сжигание мусора и дымный рукав протянулся на многие километры в сторону моря.
Возле входа их уже ждали. Два джипа и микроавтобус стояли полукругом. Возле машин находилось два десятка крепкого вида боевиков. Артур и Серый стояли среди них. Олег усмехнулся: Артур так его боялся, что привез всю эту братию с собой, не понимая, что если его подозрения о причастности Жукова к ликвидации Семена открыто подтвердятся, ни ему ни его братии отсюда живыми не уйти. Так как в случае расшифровки в целях сохранения операции «Морской ёж» ГРУ запросто может под видом бандитской разборки перестрелять их всех «не отходя от кассы», а потом все концы в воду…
— Всем здравия, — поздоровался Олег, выходя из машины.
Олег огляделся и не увидел Дениса с Иваном. Но это совершенно не значило, что их здесь нет…
Вперед к нему шагнул Артур. У него был такой вид, будто он сейчас схватит бейсбольную биту и начнет месить Жукова по всем чувствительным местам…
Главное в такой ситуации было показать свое отношение к происходящему. Как никто другой Олег знал, что смелость бандита определяется страхом жертвы. Только вот Артур еще пока не понимал, что роль жертвы по всем раскладам выпадала ему. Артур не знал, что значит командовать отрядом специального назначения численностью в пятьсот человек, которые сами по себе представляют куда большую опасность чем бандитские боевики и которые каждый твой приказ пытаются оспорить. И нужно так воспитать эти пять сотен, чтобы потом, в бою, они слушали тебя беспрекословно. А ведь в бою у каждого из них есть ствол. И каждый из них может этот ствол направить в тебя и вспомнить все обиды. Артур не знал, что значит ходить в одиночку в кишлак, где окопался подпольный комитет мятежников и за тридцать минут только силой своей воли заставить их сложить оружие. Артур не знал, что такое взять караван в Абчикане, получив при этом четыре ранения и две контузии. Артур никогда не мерз в Черных горах под Джелалабадом. Артуру не довелось разгребать результаты межнациональной резни в Курган-Тюбе. Артуру не пришлось ходить по стреляющим развалинам Грозного…
— Я знаю, что это твоих рук дело! — взвизгнул Артур, подходя к Олегу. — С тобой Семен не поделил что-то перед своей смертью! Именно с тобой он ругался! Всех других я уже проверил и как ни крути, а выходит, что именно ты был больше всех заинтересован в его смерти…
Олег разглядел в толпе боевиков несколько человек с оружием в руках. Он примирительно поднял руку, надеясь, что Денис и Иван увидят его жест.
— Тихо. Будем говорить спокойно. Все проблемы я с ним решил, — сказал Олег. Это была истинная правда. — Так что твои крики здесь не уместны!
Олег говорил тихим голосом, но Артур непроизвольно сдержался, что бы выслушать его. Обычно он продолжал орать на людей, не давая им говорить, в результате чего у собеседников не было возможности что-то сказать в ответ, что в свою очередь ставило их в положение беспричинно виноватых.
Но здесь Артура что-то сдержало.
— Наши проблемы мы решили, — повторил Олег. — Так что нечего забор городить. У меня с ним нет никаких конфликтных тем. Это ты и сам знаешь. Тем более, что у человека такого уровня как Семен, может быть масса врагов от вашего брата. Все беды от своих. Так что лучше поищи среди своих. А еще лучше почитай заключение судмедэксперта. Насколько мне известно, с аквалангом он нырял будучи пьяным. А это смертельно опасно. Вот и результат.
Олег вообще это говорить не хотел. Один выстрел огнемета «Шмель» и от всей скученной тоскующей братии остались бы одни угольки. Или одна мина МОН-50 и полетели бы кишки бандитские наружу…
— Вот ты значит как? — сверкнул глазами Артур. — Вот ты значит какой? Из воды сухим вылез. А так не бывает! Семен умер, значит есть виновный в его смерти! И что бы ты не говорил, все показывает на тебя. Я спрашивал у людей. Все говорят, что ты на его место метил…
Обычно на этом этапе у бандитов уже принято бить или убивать жертву, но что-то сдерживало Артура от отдания такой команды. Ничего не понимающие торпеды уже переминаются нетерпеливо с ноги на ногу и ждут команды, но команды все нет и нет…
— Послушай меня в последний раз, — Олег чуть наклонил голову, чтобы взгляд исподлобья получился более весомым. — Я с ним конфликтов не имел. У меня не было причин убивать его. У тебя таких причин было больше. — Олег приблизился еще ближе и заговорил так, чтобы никто кроме Артура его услышать не мог. — Не надо меня злить. Таких, как ты, было много. В разных странах.
На Артура вдруг повеяло холодом могил. Он только сейчас совершенно отчетливо понял, что тягаться с Жуковым для него не просто опасно, но смертельно опасно. От Жукова на него вдруг повеяло предсмертным ужасом. Липкий страх сковал тело. За спиной стояли верные бойцы, способные разнести кого угодно и что угодно. Но сейчас он отчетливо понимал, что никакие бойцы его спасти не смогут, если вдруг Жуков решит убрать его. Нужно было что-то говорить, но в голове ничего не вязалось, и только одна мысль билась где-то в уголке сознания: «жить…»
— В этой жизни я убил много людей, — сказал Жуков, угадывая мысли. — Если ты решил убить меня, я готов. Только ты уйдешь вместе со мной. В могильную мглу…
