— Просто замечательно, тогда увидимся через полчаса.
С самыми приятными чувствами Мартин положил трубку. Он не вполне отдавал себе отчет, почему в нем забродили какие-то легкомысленные настроения, но голос ему явно очень понравился.
Когда спустя полчаса Мартин, припарковав автомобиль перед Ернбуден, пробирался через толпу туристов на площади Ингрид Бергман, он ощутил какую-то необъяснимую дрожь в ногах. Он напомнил себе, что идет не на свидание, а занимается работой, но не мог отрицать, что будет очень разочарован, если у Пиа из туристического бюро окажутся лошадиные зубы и в ней будет килограмм двести весу.
Он поднялся на террасу, где стояли столики, и огляделся вокруг. Девушка в синей блузке и с цветным шарфом с логотипом турбюро, сидевшая за дальним столиком, помахала ему рукой. Мартин вздохнул с облегчением. К его великой радости, его догадки оправдались: Пиа выглядела сладкой, как шоколадка. Большие карие глаза и темные кудрявые волосы; жизнерадостная улыбка, белоснежные зубы и очаровательные ямочки на щеках. Да, обедать с ней будет много приятнее, чем запихивать в себя холодный макаронный салат на пару с Хедстрёмом на кухне в полицейском участке. Нет, не то чтобы ему не нравился Хедстрём, но он не шел ни в какое сравнение с красивой девушкой.
— Мартин Молин.
— Пиа Лёфстедт.
Обмен представлениями был закончен, и высокая светловолосая официантка приняла у них заказ. Оба, не сговариваясь, заказали рыбный суп.
— Нам повезло: на этой неделе здесь Селёдка. — Пиа заметила, что Мартин не понимает, о чем она говорит. — Кристиан Хелльберг, лучший повар две тысячи первого года, он отсюда, из Фьельбаки. Сам убедишься, когда попробуешь рыбный суп. Он божественный.
Разговаривая, она все время оживленно жестикулировала. Мартин не отрываясь смотрел на нее и млел. Пиа совершенно не походила на дамочек, с которыми он обычно встречался, и, может быть, из-за этого ему было еще приятнее сидеть рядом с ней. Мартину пришлось напомнить себе, что это не личная и не светская встреча, а деловой разговор за обедом и что он на работе.
— Должна признаться, что мы не каждый день разговариваем с полицейскими. Я так полагаю, что это имеет какое-то отношение к телу на Кунгсклюфтане?
Вопрос прозвучал скорее риторически, как констатация факта, а не проявление излишнего любопытства, и Мартин утвердительно кивнул.
— Да, верно. Эта девушка — туристка из Германии, как ты наверняка уже слышала, и нам понадобится помощь с переводом. Как ты считаешь, ты сможешь этим заняться?
— Я зубрила немецкий в Германии два года, так что никаких проблем.
Им принесли суп, и сразу после первой ложки Мартин согласился с определением Пиа «божественный». Он попробовал хлебать суп не так смачно, но ничего не получалось, и он сдался. Он вдруг подумал, что Пиа наверняка читала «Эмиля из Леннеберги». Как там говорилось: «Суп надо хлебать смачно, а то непонятно, что ешь суп».
— Устоять просто невозможно…
Пиа не договорила и отправила в рот очередную ложку супа. Легкий ветерок пролетел между столиками и подарил несколько секунд прохлады. Они оба посмотрели на море. Красивый старомодный куттер
[9]
с трудом пытался поймать ветер, его парус бился и хлопал. Погода сегодня была неподходящая для парусников, с неровным, порывистым ветром, и большинство яхт шли под мотором. Пиа перевела взгляд на Мартина и спросила:
— Та немецкая девушка, ее звали Таня, да? Ты знаешь, она приходила к нам в турбюро примерно неделю назад. Она хотела, чтобы ей помогли перевести несколько газетных заметок.
В Мартине определенно пробудился интерес.
— А что за статьи?
— О тех пропавших девушках, которых вы потом обнаружили рядом с ней. Эти заметки она, наверное, нашла в библиотеке.
Мартин выронил ложку, и она громко зазвенела, ударившись о тарелку. Он с нетерпением спросил:
— Она, случайно, не сказала, зачем ей это надо?
— Нет, ни словечка. Да я, собственно, и не спрашивала. Вообще-то мы не должны заниматься такими вещами в рабочее время, но мне показалось, что для нее это очень важно. Кроме того, была уже середина дня, все туристы разъехались по островам, так что у меня появилась возможность ей помочь. — Пиа помедлила. — Это имеет какое-нибудь отношение к убийству? Может, мне следовало позвонить и рассказать об этом?
Она выглядела расстроенной, и Мартин поспешил успокоить ее. По какой-то причине Мартину очень не хотелось, чтобы у Пиа остались неприятные воспоминания об их встрече.
— Да нет, откуда ты могла знать. Но хорошо, что ты это сейчас мне рассказала.
Они продолжили обед и еще около часа говорили о более приятных вещах, и этот час пролетел как одна минута. Потом Пиа поспешила обратно — в небольшом здании турбюро на середине площади ее ждала коллега, которой тоже было пора идти обедать. Прощание получилось каким-то торопливым: Мартин и рта не успел раскрыть, как Пиа уже ушла. Он испытывал сильнейшее искушение попросить у Пиа разрешения встретиться с ней еще раз. Но так и не смог этого сказать. Недовольно бурча себе под нос, он пошел назад к машине, но по дороге в участок приятные мысли о Пиа все время перебивались размышлениями о том, что она рассказала. О том, как Таня просила, чтобы ей перевели газетные статьи о пропавших девушках. Почему это ее так заинтересовало? Какое она имела к ним отношение? Кем она была? Что могло связывать вместе Таню, Сив и Мону? Почему мы не видим эту связь?
Жизнь хороша, думал он, даже очень хороша. Он не мог вспомнить, когда в последний раз воздух казался ему таким свежим, запахи такими сильными и цвета такими яркими. Жизнь на самом деле прекрасна.
Мелльберг изучающе посмотрел на сидящего перед ним Патрика. Парень со стилем и хороший полицейский, умный. Да, может быть, он раньше и не баловал подчиненных, но сейчас тот случай, когда надо действовать по-другому. Надо, чтобы подчиненные чувствовали, что их ценят и поощряют. Мелльберг где-то вычитал, что хороший руководитель должен критиковать и хвалить с одинаковой уверенностью и твердостью. До сих пор с критикой у него получалось без малейших усилий. Мелльберг признавался себе в этом в новообретенном озарении. Но теперь настало время как-то это все компенсировать.
— Как идут дела с расследованием?
Патрик рассказал о наиболее важных сведениях, которые ему удалось получить.
— Отменно, отменно. — Мелльберг отечески покивал. — У меня сегодня состоялся неприятный разговор. Народ очень беспокоится и настаивает на том, чтобы дело было раскрыто как можно скорее. А иначе это может повлиять на туристический бизнес и даже на его перспективу. Но тебе не надо забивать себе этим голову, я лично заверил их, что один из лучших полицейских день и ночь роет землю, чтобы засадить преступника за решетку. Так что продолжай спокойно работать, покажи, как обычно, свой высокий класс, а я уж буду заниматься местными шишками.
