Патрик вышел из комнаты, невзирая на протестующие возгласы журналистов. Краем глаза он заметил, что Мелльберг задержался. Ему оставалось только надеяться на то, что шеф не напорет какой-нибудь ерунды. Патрик вошел в кабинет Мартина и сел на краешек его письменного стола.
— Чтоб меня черти взяли, это как по доброй воле сунуть руку в осиное гнездо.
— Да, хотя на этот раз от них может быть какая-то польза.
— Да, кто-то должен был видеть, как Ени садилась в машину — если она действительно поймала попутку, как утверждает тот парень. Движение на греббестадской дороге оживленное, и я очень удивлюсь, если окажется, что никто ничего не видел.
— Но вообще-то случаются и более странные вещи, — сказал Мартин и вздохнул.
— Ты по-прежнему так и не связался с Таниным отцом?
— Я еще не звонил, собирался подождать до вечера: похоже, он на работе.
— Да, наверное, ты прав. А ты не знаешь, Ёста уже обзвонил тюрьмы?
— Да, ты просто не поверишь, но он это уже сделал. Ничего. У них не нашлось ни одного клиента, который бы сидел так долго и вышел в последнее время. Но вообще-то тут возникает масса вопросов, ну, я хочу сказать, что, к примеру, запросто может быть какой-нибудь козел, который собирался застрелить короля, получил приличный срок, а потом вышел на волю через пару лет за хорошее поведение. Решение о досрочном освобождении можно получить за две недели, а отметка в его деле появится, скорее всего, года через два.
И Мартин раздраженно бросил ручку на стол.
— Ну не стоит быть таким циничным, ты для этого слишком молод. Вот проработаешь лет десять, тогда и будешь демонстрировать разочарование. А сейчас сиди излучай пламенную веру в систему.
— Есть, ваше старейшество.
Мартин отдал ему честь, Патрик заржал и чуть не свалился со стола.
— Мы все еще, — продолжил, отдышавшись, Патрик, — не можем утверждать, что исчезновение Ени связано с убийством во Фьельбаке. Так что ради надежности надо, чтобы Ёста опять связался с тюрьмами и разузнал, не выпускали ли они недавно насильника, или осужденного за нападения на женщин, или что-нибудь такое. В первую очередь это, конечно, касается преступлений, совершенных у нас в округе или поблизости.
— Толково придумал, но с таким же успехом это может оказаться и кто-нибудь из приезжих, ну, к примеру, турист.
— Чистая правда, но в любом случае это надо проверить. Так что почему бы этим не заняться прямо сейчас?
В дверях появилась голова Анники:
— Прошу меня извинить, что прерываю, уважаемые господа, но там криминалисты на проводе. Тебе, Патрик, звонят. Перевести звонок сюда или ты будешь говорить из своего кабинета?
— Переключи на меня, только дай мне, пожалуйста, хотя бы полминуты.
Он сел за стол в своей комнате и стал ждать, пока зазвонит телефон. Патрик немного волновался и чувствовал, как сердце забилось быстрее.
Сведения от криминалистов всегда немного похожи на ощущения от прихода Деда Мороза: никогда не знаешь, какие сюрпризы могут оказаться в мешке.
Через десять минут он опять пришел к Мартину, но не стал входить, а остановился в дверях.
— Мы получили подтверждение того, что второй скелет — это действительно останки Сив Лантин, как мы и ожидали. И они закончили делать анализ почвы; возможно, это даст нам что-нибудь ценное.
Мартин заинтересованно качнулся вперед на своем стуле, сжав руки.
— Не томи, не тяни кота за хвост, говори, что они там обнаружили?
— Ну, во-первых, они сказали, что это тот же тип почвы что найден на теле Тани. То есть на ней, на одеяле, на котором она лежала, и на скелетах — везде одно и то же. Это указывает, по крайней мере, на то, что, по всей вероятности, какое-то время они находились в одном и том же месте. В центральной лаборатории провели тщательный анализ почвы и нашли в ней промышленное удобрение, которое используют только в сельском хозяйстве, а уж никак не дома, чтобы цветочки подкармливать. Они ухитрились даже определить марку и, соответственно, фирму-производителя. Лучшее во всем этом — то, что оно не поступало в розничную продажу, а заказывалось напрямую, то есть потребитель покупал его непосредственно у производителя. И это удобрение, следовательно, далеко не самый распространенный продукт на рынке. Так что если ты сможешь быстренько с ними связаться и упросишь их составить список клиентов, которые покупали это удобрение, то, может быть, мы наконец к чему-нибудь или к кому-нибудь придем. Вот здесь я написал название удобрения и фирму-производителя. Телефонный номер можно найти в справочнике.
— Да, я займусь этим и сообщу тебе сразу же, как только получу список клиентов.
— Ну вот и отлично.
Патрик ободряюще показал Мартину большой палец и легонько побарабанил пальцами по косяку.
— Я хотел спросить…
Патрик уже выходил в коридор и обернулся, когда Мартин начал спрашивать.
— Да?
— А что насчет ДНК, что они нашли?
— Ну, они все еще продолжают с этим работать. Анализом ДНК также занимаются в центральной лаборатории, и у них самих сейчас дел по горло. В это время года, ну, ты знаешь, очень много насильников.
Мартин мрачно кивнул. Он, конечно, знал. Между летом и зимними месяцами была огромная разница. Похоже, большинство насильников считали, что зимой слишком холодно, и опасались снимать штаны на улице, — наверное, боялись яйца отморозить, но летом им, к сожалению, это не грозило.
Патрик напевал тихонько себе под нос, входя в свой кабинет. Наконец появился более или менее определенный след — можно двигаться вперед. Конечно, не бог весть что, но, по крайней мере, что-то конкретное.
Эрнст лопал колбасу с пюре. Он сидел на скамейке во Фьельбаке рядом с площадью, смотрел на море и зорко следил за чайками, которые летали над ним кругами. Если он даст им шанс, они моментально свистнут его колбасу, так что он не упускал их из виду ни на секунду. Чертовы попрошайки. Будучи мальчишкой, Эрнст любил поразвлечься: он крепко привязывал леску к рыбе, а сам скрывался в засаде, держа за другой конец. Как только дура чайка заталкивала в себя рыбу, он тянул за шнурок, и чайка, пытаясь спасти свою жизнь, в полной панике моталась в воздухе вроде живого воздушного змея. Другой его любимой шуткой было спереть у папаши его самогонку, вымочить в ней кусочки хлеба и потом скормить чайкам. При виде того, как они не то что взлететь, а даже держаться на лапках не могли и кувыркались, он обычно смеялся так, что сам еле держался на ногах и хватался за живот. Но такие детские шуточки он не мог себе больше позволить, хотя иногда очень хотелось. Стервятники чертовы.
Краем глаза он засек знакомое лицо. Габриэль Хульт припарковал машину возле тротуара перед киоском «Сентрум».
[13]
При виде его «БМВ» Эрнст начал подниматься со скамейки. Он здорово злобился насчет того, что его отстранили от расследования, но именно из-за своей злости Эрнст старался не пропускать ни одного слова и потому знал, что Габриэль заявил на своего брата. «Может быть, может быть, — подумал Эрнст, — удастся из этого дерьмового выскочки выжать еще что-нибудь». Как только Эрнст вспоминал о доме и земле, которыми распоряжался Габриэль Хульт, у него буквально слюна начинала течь и он подыхал от зависти. И он только и ждал момента, чтобы хоть как-нибудь поприжать Габриэля. И потом, как ни крути, но все же был, пусть и очень маленький, шанс получить от него что-нибудь новое для расследования, и тогда он покажет этому чертову Хедстрёму, кто умеет работать.
