Она украдкой взглянула в их сторону. Они вполголоса беседовали на той стороне комнаты, слов не слышно, но хорошо видно, насколько плечи Россохи высохли, а руки стали тонкими. Там, где на фото круглые, как морские валуны, плечи, теперь торчат иссохшие косточки. А в поясе, напротив, раздался, по бокам округлые жировые накопления, так называемые «французские ручки».
Бред какой-то, судя по дате в уголке фото, их засняли в прошлом году!
Глава 18
Они заговорили еще тише, и хорошо, что она не слышала ни слова, иначе грохнулась бы в обморок.
– Мы не бессмертны, – сказал Олег. – Рекрккыл прожил три тысячи лет и умер… от старости. Три тысячи лет я знал его крепким и моложавым, где-то в облике сорокалетнего, а потом начал стариться, как обычный смертный, а умер в личине дряхлого старца.
– Да, я знаю. Но никто не понял, что случилось.
– У меня есть идея.
– Давай!
– Дикая, – предупредил Олег.
– Давай, – повторил Россоха со вздохом. – Беда в том, что дикие как раз и оказываются верными…
– Идея, которую никто в Совете Тайных не принимает всерьез, состоит в том, что Сверхорганизм, частичками которого являемся, сам поддерживает жизнь в тех своих молекулах, которые работают на него активно… не только на себя, но и на Него. И пока человек работает на Него, он живет не такой жизнью, как обычные люди.
Россоха сказал с сомнением:
– Ты сказал так, словно стал верующим.
Олег отрезал с неудовольствием:
– Знаешь, я вообще враг любой веры. И с богами мне приходилось драться так, что перья и шерсть летели над странами и народами… Сверхсущество, о котором я говорю, вовсе не бог, которому разбивают лбы наши старушки и члены правительства. Это… Да ладно, я не за этим пришел! Хотя, прости, тебе, как вижу, не до меня.
Россоха прямо посмотрел ему в глаза:
– Нет уж, говори. Я чувствую опасность. Очень большую опасность. Прости, но за последнюю тысячу лет я впервые чувствую беду такой мощи.
– Проект «Башня-два», – произнес Олег мертвым голосом. – Когда цель стала так близка, Яфет просто не выдержал… прет напропалую.
Лицо Россохи стало серьезным. Он включил экран, с высоты спутника поплыла поверхность земного шара, затем облака ушли, на снимок из космоса наложилась карта, замигали огоньки, побежали цифры.
– Взгляни на этот регион, – сказал он негромко. – Я заметил, что в последние три месяца вот в эту точку брошены огромные средства. Развернута пропаганда, создаются группы якобы вооруженного населения… Все это нацелено на атаку через перевал, а там… взгляни-ка…
Олег сказал зло:
– Знаю. Один из форпостов, можно сказать.
Россоха задумался, спросил задумчиво:
– Если в ответ на давление усилить регион вот в этой части земного шара… Что тут обитает за народ?.. Как ты это видишь? Направить туда поток денег?
Олег поколебался:
– Полагаю, проще послать группу геологов в район чуть ниже. В долину. Там, как мы знаем, большие залежи нефти. Геологи быстро «откроют» нефть, надо только указать им место. А нефть – это и деньги, и армия, и процветание. Даже без нашего вмешательства.
– Не рано? Режим там хреновенький…
– Знаю. Но соседний регион, где монокультура, усиливается несоразмерно быстро. Кто-то накачивает туда деньги, высокие технологии, эшелонами шлет специалистов. Я подозреваю вмешательство… как ни печально, кого-то из наших. Во всяком случае, заселение долины и подъем общего уровня создаст щит на пути распространения экспансии монокультуры и, естественно, поддерживающих ее трансмонополий.
Россоха кивнул:
– Хорошо. Группу геологов… пару миллиардов долларов… специалистов… так, записал. От правительственных организаций?
Олег отмахнулся:
– Да нет, долгий путь. Сразу от какого-нибудь международного фонда. Из числа тех, что под нашим контролем. Едва нефть обнаружится, сразу начнут накачивать средства, пошлют специалистов, как по добыче нефти, так и… по ее охране, скажем так. Не забудь сразу доставить туда противоракетные комплексы! А то их доставка и развертывание займет массу времени. Могут не успеть.
Россоха торопливо щелкал по клавиатуре, сопел, наконец кивнул:
– Я отдал распоряжение в три крупнейших банка. А специалистов начну подбирать сегодня же. А ты иди поспи. Я вижу, ты вымотался весь.
Олег кивнул, но лицо оставалось мрачным, а складки на лбу стали еще глубже.
– Это все верно… но только не решает главного. Если сам Яфет взялся за «Башню-два», то это очень серьезно. Он фанатик, ты знаешь. Он до сих пор скрипит зубами, вспоминая о том поражении. Самом первом! Сейчас он решил, что время для последнего рывка.
– Ты это говоришь второй раз, – напомнил Россоха. – Ты… уверен?
Олег поколебался, оглянулся, с кухни доносился щебечущий голосок Юлии, она уговаривала редиску резаться ровнее, понизил голос:
– Мне очень не хочется тебе это говорить.
– Олег, – сказал Россоха, – я был из первого состава Тайных.
– Потому и говорю то, что другому бы не сказал. За мной началась охота.
Россоха отшатнулся. Глаза его обшаривали лицо Олега.
– Как?
– Я заметил, что за мной посланы люди. Они пытались убить меня уже дважды. Меня спасал только опыт, которого не было у тех четверых, которых эти сволочи уже убили. Да-да, четверо моих ближайших помощников убиты! Из шестой ступени. Я тоже хожу под прикрытием шестой ступени, рядовой специалист, много знающий, но все же без доступа в Совет Тайных… Потому и уцелел, что ко мне пришли, как… как к рядовому. Но все равно я не могу сражаться со всем спецназом планеты! Сейчас я только чудом уцелел. Но если бы они знали, что в их руки попал член Совета Тайных, я бы уже не вырвался… К тому же прости, но я настолько паршиво себя чувствую…
Россоха кивнул, глаза были участливыми.
– Я это заметил сразу. Ты не постарел, так что у тебя другая причина.
Олег отвел взгляд в сторону, голос стал хриплым:
– Да, другая. Прости.
Пальцы его непроизвольно пощупали правый бок. Опухоль разрастается, но ощущение такое, что валун превращается в воск. Все еще выпирает слегка… даже не слегка, надо рубашку всегда навыпуск, но словно бы начинает двигаться выше, к грудной клетке…
Из другой комнаты донесся громкий голос:
– Стол накрыт!
Россоха поднялся:
– Пойдем. Я же вижу, ты скоро начнешь грызть мебель.
Великолепие стола заставило отшатнуться. Юлия, мстя шпиону, вытащила все деликатесы, умело разложила, сервировала, зажгла свечи, теперь все блистало роскошью и великолепием. На противоположной стене широкий серый квадрат оказался встроенным телевизором, Юлия сумела разобраться с управлением, там сейчас шел концерт.
