– Надеть сумеешь? – спросил Олег. – Понятно, не объясняй.
– А зачем я все это тащила? – спросила она сварливо.
Он посмотрел непонимающе:
– Что?.. Ах, я совсем что-то…
– Наконец-то, – вырвалось у нее. – А то такой мудрый, всезнающий!
Он потер лоб:
– Прости, устал как собака. Да и мысли что-то путаются…
– У тебя жар, – сказала она осторожно. – Это от камнедробилки в черепе. Я ж говорила, надо бы аспиринчику. У тебя часто поднимается температура… А ночью, я тебе уже говорила, ноги твои леденели вовсе… Зато голова была как валун в огне!
– Да-да, – сказал он торопливо. – Это так… переутомился. Давай примерим на тебя вот это… Женщины любят примерки, верно?
Она удержала слова, что вертелись на языке, только покорно поворачивалась, поднимала руки. Гидрокостюм, однако, сел на ее фигуру как собственная кожа, красиво подчеркивал все выпуклости, а в поясе она стала как будто еще тоньше. Невольно поискала глазами зеркало, но свой великолепный силуэт смогла рассмотреть только в блестящих дверцах шкафов.
Олег надел на спину акваланг, загубник на гибком шланге болтался на груди. Юлия обратила внимание, как блеснули толстым стеклом часы на запястье, там многовато для простых часов крохотных циферблатов с бегущими цифрами, в руках шлем со вздутостями на месте ушей, явно встроенные микрофоны и прочие технические штучки.
– Господи, – вздохнула она, – я же не умею плавать!
– Знаю, – ответил он. – Но кто тебя заставляет плавать?
– Разве это не вода?
– Она не очень мокрая, – утешил он.
– А какая?
Олег молча двинулся в открывшийся проход. Юлия, не дождавшись приглашения, поспешила следом, тут же наступила себе на ласты, грохнулась во весь рост. Тяжелые баллоны по инерции резко сдвинулись и больно ударили в затылок по шлему.
Олег обернулся. Она увидела насмешку в зеленых глазах.
– Вот видишь, а то: «Зачем шлем, зачем шлем?»!
Она сердито барахталась на полу, кое-как поднялась на колени. Олег дожидался по колено в темной страшной воде. Когда она кое-как, забрасывая ноги широко в стороны, вошла в воду, он взял загубник в рот, тот закрыл половину лица, Юлия только по жестикуляции поняла, что ей велено идти впереди.
С похолодевшим сердцем она кое-как продвинулась, ласты упорно сопротивлялись, она едва не падала, в последний момент вспомнила, что эти чудаки заходят в море как раки, задом наперед, но могучая рука уже небрежно сгребла ее как кошку. Юлия ощутила под собой что-то вроде седла, тут же Олег навалился, они погрузились в это темное и страшное с головой.
Вода сдавила ее тело, движения стали плавными, как у лунатички. Впереди появился свет, превратился в широкое отверстие.
Скалы ушли в стороны, они выплыли в море. Юлия дрожала от странной смеси страха и восторга. Спиной она прижималась к твердому телу, сильная рука держала ее крепко, надежно, а всего в двух-трех шагах внизу проплывало сказочно прекрасное дно с золотым песком, огромными причудливыми раковинами, морскими звездами, смешными крабами и крабиками…
Волосы ее выбились из-под шапочки, она чувствовала, как они струятся по спине. Только так ощутила скорость, с которой несет их аппарат, а когда они опустились ниже, она видела, с какой быстротой замелькало дно, торчащие из песка обломки камней, даже осколки амфор.
Вода наконец-то показалась холодной. До этого просто скользила по этому миру, словно по очень плотному воздуху, а сейчас по телу пробежала длинная дрожь. Покосилась на Олега, ведь это море такое теплое, и только сейчас поняла, что в самом деле плывут очень долго.
Часть II
Глава 30
Крупные капли дождя били по слабому зонту, как маленькие метеориты. Ветер пытался вырвать из рук, дважды заворачивал края в обратную сторону. Пока Елена в панике спасала зонт, ее поливало, как будто очутилась под Ниагарским водопадом.
Асфальтовая дорожка к дому блестела, по ней прыгали на высоту ее роста фонтанчики. С боков свесились ветки сирени. Она ощутила, как при первом же прикосновении вся вода с ветки перелилась ей на платье, в туфли.
До крыльца оставалось не больше десятка шагов, когда из кустов выметнулась темная тень. Огромный пес обогнал ее, задев мокрым боком, первым вскочил на крыльцо. Дверь заперта, да еще на кодовый замок, пес тихонько взвыл.
Елена опасливо поднялась на крыльцо. Собак боялась панически, но этот такой жалкий, мокрый, несчастный, как и она… Ее рука протянулась к черной коробочке почти без страха. Пес посмотрел на нее с надеждой. Ростом он чуть ли не с теленка, вода течет в три ручья, но пугливо пригибал голову при раскатах грома и даже попробовал подсунуть хотя бы зад под ее зонт.
Ключ долго не попадал в темную щелочку. Наконец дверь распахнулась, пес опрометью вскочил в холл. Елена трусливенько вошла следом, собрала зонт. Пес сел возле шахты лифта, оглянулся. Глаза его были испуганные, как у ребенка, темно-коричневые, шерсть прилипла, обрисовывая крепкие мышцы.
– Ты чей? – спросила Елена шепотом.
Пес поднялся, подошел к ней. Она замерла, скосила глаза вниз. На уровне ее пояса распахнулась огромная красная пасть, Елена сжалась в комок. Внезапно пальцы ощутили мягкое теплое прикосновение. Пес лизнул ей руку, а язык у такого огромного зверя оказался неожиданно мягким, в то время как даже у кошек, она знала, языки как терки.
– Хороший песик, – сказала она дрожащим голосом. – Хороший… Ты меня не съешь?.. Да?.. Тогда отпусти меня, пожалуйста!
Она попробовала робко сдвинуться. Пес лизнул ее еще раз, но остался на месте. Елена тихохонько прошла к лифту, дрожащим пальцем мазнула по кнопке вызова. Та беззвучно залипла, а за коричневыми дверцами заскреблось, задвигалось. На индикаторной планке огонек пополз вниз.
Елена оглянулась, пес с несчастным видом смотрел на нее.
– Хорошая собачка, – сказала она заискивающе. – Хорошая!
За створками грюкнуло, дверцы начали раздвигаться. Елена юркнула в лифт раньше, чем они раздвинулись даже наполовину. Повернулась, заученно ткнула во вторую кнопку сверху во втором ряду, что означало ее четырнадцатый этаж. Дверцы доползли до упора, стукнулись там и поползли обратно, уже закрываясь.
И тут пес, словно проснувшись, метнулся к лифту. Елена от ужаса закрыла глаза. Мокрое тело ворвалось в тесную кабину за секунду до того, как створки схлопнулись. Кабина дрогнула и поползла вверх.
Обомлев от ужаса, Елена скосила глаза вниз. Пес сидел на заднице и преданно смотрел ей в глаза. С него все еще текло, но от его бока по ее ноге растекалось тепло. Она слышала его сиплое дыхание, чувствовала, как раздвигается могучая грудная клетка.
– Ты не понял, – сказала она тихо. – Я сказала, дура такая, что ты хороший… а вовсе не звала тебя!.. Я тебя боюсь. Я даже мышей боюсь, а такого верблюда с клыками так и вовсе…
