— Бедняжка Боб, — мягко проговорила Карлотта, — боюсь, ему
было так тяжело жить с женой-инвалидом. Он держался просто замечательно все это
время, Милли.
— Вот и хорошо.
— Ты не… так и не изменила своего решения о Бобе, не правда
ли, Милли?
Милдред вскинула брови.
— Давай сейчас не будем говорить об этом. Я уверена, мы с
ним найдем общий язык.
— Он ведь это чувствует, Милли. — Взгляд Карлотты стал
печальным. — Как бы мне хотелось, чтобы ты постаралась узнать его получше.
— Я обязательно постараюсь, — пообещала Милдред с улыбкой на
губах, но с тем же холодком в глазах. — Вот спущусь и начну прямо сейчас. Ты,
главное, не волнуйся. Карла, не спеши и не перегружай себя, когда начнешь
окончательно поправляться.
Карлотта проводила Милдред взглядом до двери.
— Как это, должно быть, замечательно быть такой бодрой и
здоровой. Ах, если бы ты могла хоть на часок уделить мне немного своей
жизненной энергии.
— Я бы с удовольствием уступила ее и на более длительный
срок, Карла, но ты и так скоро поправишься. Самое худшее уже позади.
— Я тоже так думаю. Я чувствую, что мне сейчас гораздо
лучше, чем раньше.
Карлотта взяла в руки книгу. Милдред осторожно прикрыла за
собой дверь спальни и неслышно спустилась вниз.
Увидев ее, Боб Лоули сложил газету. Карандаша за ухом Уже не
было.
— Выпьешь что-нибудь, Милли? — предложил он.
— Нет, спасибо.
Она села в кресло напротив, взяла предложенную сигарету,
наклонившись вперед к спичке, которую он для нее зажег, и пристально посмотрела
ему в глаза.
— Тебе не кажется, что было бы неплохо нам всем втроем сесть
и поговорить о деле?
— Пока еще рано, Милли.
— Почему?
— Карлу нельзя беспокоить такими разговорами. Я уже
консультировался с врачом на этот счет, он сказал, что пока все идет хорошо, но
улучшение наступило, по его мнению, главным образом потому, что она смогла
полностью отрешиться от всех забот, связанных с бизнесом. А почему ты вдруг
заговорила об этом, что-нибудь случилось?
— Сегодня вечером ко мне в магазин заходил Гарри Пивис.
— Этот великан? А ему-то что понадобилось?
— Он хочет откупить наше дело — контрольный пакет акций.
— С него станется. Скажи ему, пусть проваливает и не лезет в
чужие дела.
— Уже сказала. Только он теперь, похоже, является держателем
акций.
— Держателем акций! — воскликнул Боб, и она увидела, как в
его глазах промелькнула тревога. — Чепуха какая-то. Да как же, черт побери, ему
удалось… — Он торопливо отвел глаза.
— Коринна Делл. Помнишь, недавно она вышла замуж за
человека, который работает на Пивиса. Я полагаю, муж заставил ее передать
сертификат своему боссу. Ах, мне бы, конечно, следовало выкупить ее долю, когда
она от нас уходила. По правде говоря, я о ней просто напрочь забыла. Пакет был
такой незначительный, и…
Боб явно испытал огромное облегчение. Он рассмеялся.
— А что Пивис будет с ним делать? Ведь речь идет всего лишь
о пяти процентах. Это же капля в море. Пусть идет к черту — повысь сумму взноса
за владение акциями и выжми его из дела.
Она покачала головой:
— Пивис не из тех людей, от которых можно отделаться в два
счета. Он что-то задумал… Я начинаю его самую чуточку побаиваться. Он может
добиться права знакомиться с кашей отчетностью. Возможно, к этому он и
стремится. Не знаю. Утром я встречаюсь, с адвокатом.
— Очень здравая мысль. А кто этот адвокат?
— Перри Мейсон.
— Он такими делами не занимается. Нужно, по крайней мере,
чтоб он хотя бы заинтересовался.
— Он заинтересуется и так, если ему предложить достаточно
высокий гонорар, — убежденно сказала она. — Ситуация требует большего, чем
просто покопаться в книгах и выяснить, что говорит закон на этот счет. Здесь
нужен не просто адвокат, здесь нужен гениальный адвокат.
— Что ж, он как раз та птица, которая сумеет обломать Пивису
крылья, если тебе удастся уговорить его этим заняться, — признал Боб Лоули, —
но, по-моему, ты делаешь из мухи слона.
— Я подумала, что стоит, наверное, собрать все сертификаты
на акции учредительного фонда и приготовить фондовую книгу. Мейсон, скорее
всего, захочет с ними ознакомится.
— Мне кажется, это совершенно излишне, — торопливо
проговорил Боб.
— Ну почему же, он. вполне может поинтересоваться.
— Боже мой, Милли, — голос у Боба зазвучал хрипло от
нервного напряжения, — утром у меня очень важная встреча, a сертификат
находится в банковском сейфе. Знаешь, что мы сделаем? Если он действительно
захочет взглянуть на эти бумаги, я сам отвезу наш сертификат к нему, только
чуть позже. Хотя я не думаю, что в этом возникнет необходимость. Утром я должен
встретиться с представителем страховой компании, черт бы побрал эту волокиту.
Я, конечно, мог бы отменить встречу, если бы почувствовал, что в этом нет
необходимости, но, знаешь, мне и так пришлось изрядно попотеть, чтобы заставить
этого парня заниматься моим делом.
— А что там произошло, Боб? Ты мне об этом ничего не
рассказывал. Я узнала о случившемся от Карлы.
— О, да рассказывать-то, в сущности, не о чем. Один из тех
случаев, когда какой-то придурок несется по улице, накачавшись спиртным по
самую макушку. Меня в этот момент даже в машине не было. Она стояла
припаркованная у обочины. Ума не приложу, как ему удалось ее так искорежить.
Видно, юзом въехал в нее сбоку.
— Ты запомнил его номер?
— Нет. Я же говорил, меня там не было. Машина стояла у
обочины. Несколько человек видели, как это произошло, и сообщили мне, но они
оказались слишком тупыми, чтобы обратить внимание на номер.
— Ну что же, может быть, сертификат и в самом деле мне не
понадобится, но на всякий случай я хотела бы иметь его под рукой. Не мог бы ты
съездить в банк, Боб, и…
— Совершенно исключено, Милли. Утром я должен повидать
двух-трех человек. Сейчас я просто не в состоянии перенести все эти встречи, но
если Мейсону понадобятся бумаги, чуть позже я их сам к нему доставлю. Ты со
мной свяжешься, и мы обо всем договоримся. Тебе ведь совсем необязательно иметь
их с собой во время первой беседы. Не капризничай! Это будет не поздно сделать
и на следующей неделе.
— Ладно, наверное, ты прав. — В ее голосе почувствовались
усталость и безразличие.
— Ты слишком много работаешь, Милли. Неужели ты не можешь
смотреть на все проще?
