– Едем в город. Цензор должен скоро прибыть. Не думаю, что будет прятаться. Все-таки это империя, и тут он хозяин, большая шишка. Нужно только найти, где эта шишка остановится. – Я посмотрел на парней. – А это уже не такая сложная задача.
– В городе всего два хороших постоялых двора, – подхватил Федор. – В другие он не поедет. Вот там и пошукаем.
– Верно, – одобрил я. – Но только тихо.
– Связываться с базой не будем? – спросил Степан.
– Рано. Поймаем дорогих гостей, тогда и доложим. – Я выглянул в окно. – Хординги уже перешли кордоны и прут сюда. Теперь будет легче…
Рустам встал рядом, кивнул на гомонящих на улице людей.
– Праздник начался! Примем участие?
– Обязательно, – поддержал я насмешливый тон Варды. – И прямо сейчас. Готовы, парни?
Мы уже вдоволь наслышаны о традиции празднования октана Огалтэ, местного верховного бога, и о размахе, с каким ежегодно проводят торжество. По сути, это единственные восемь дней в году, когда простой люд отдыхает и гуляет без оглядки. Но только теперь, увидев начало празднования, мы стали понимать, что значат эти дни на самом деле.
Толпы людей на улицах и площади, сотни кувшинов вина и пива, всевозможная еда, множество факелов в руках людей и на стенах домов и заборов. Огромная поленица дров на площади, тут же несколько больших кувшинов с горючим маслом. Гигантский костер будет зажжен с наступлением темноты и осветит почти весь город.
Люди нарядно одеты, у многих на шее бусы, на головах венки. Девушки улыбаются всем встречным, преподносят чаши с вином. Тот, кто выпивает такую чашу, бросает в нее монету. Детвора носится всюду, выпрашивая пирожок или посыпанную сахаром краюху свежевыпеченного хлеба.
Немногочисленная стража попрятала дубинки и плети, больше пьет и закусывает, чем бдит. Впрочем, никаких ссор и драк не видно, в эти дни считаются грехом сквернословие и свары.
Пробиться сквозь толпу довольно сложно. Особенно когда со всех сторон суют чаши, кубки и угощение. Да еще когда молодые девчата норовят надеть на голову или шею венок либо бусы, сплетенные из соломы и выкрашенные в разные цвета.
Пришлось и пить, и самим угощать, и улыбки на лицах держать. В Шомме нас толком не знали, обычного почтительного страха не испытывали. Так что дорогу хоть и давали, но не очень охотно.
Первым нашел выход Федор Хромов. Подхватил молодицу и усадил в седло впереди себя. Та с хохотом прижалась спиной к Феде и закричала, вытянув вперед руки с кувшином и чашей. В другое время за такую выходку могли бы и драку получить, но сейчас вокруг все только засмеялись.
Рус тут же повторил трюк Федора, схватил в охапку молоденькую девушку, что угощала его вином, поцеловал и посадил рядом. Та покраснела от удовольствия и смущения, налила еще одну чашу и поднесла Русу. Он выпил из ее рук, опять поцеловал и что-то зашептал на ухо.
Степан и я тоже нашли девиц. Повторили трюк Федора, одарили подружек поцелуями и двинули коней вперед. Толпа гиканьем и смехом проводила нас и даже расступилась в стороны.
Вслед зазвучали пожелания вполне определенного толка. Что заставило всех опять закричать. По старым верованиям, зачатые в эти дни дети обязательно родятся здоровыми и сильными. Так что многие девицы специально подгадывали момент, дабы понести плод. Даже незамужние не отставали. Рожденных через девять месяцев детей с охоткой принимали в семьи.
Прикрываясь подружками, мы выскочили на более-менее просторную улицу и двинули к постоялому двору на закате города. Это был самый большой и самый богатый двор в Шомме. Содержал его родственник бургомистра, некий Ламдаст. Цензор с большой долей вероятности остановится именно там.
Второй вариант – постоялый двор бывшего легионера Умуха. Тоже богатый двор, но поменьше. Там чаще останавливались военные, туда же мог приехать стратион. Но время его приезда нам неизвестно, а вот цензор либо уже на месте, либо подъезжает.
Девицы явно были довольны знакомством и поездкой. Подливали нам и не забывали пить сами. Встречные горожане криками приветствовали кавалькаду, а двое мастеровых успели сунуть в руки девиц по новому кувшину. За что получили улыбки и благодарность.
С таким надежным прикрытием мы уже без особого труда добрались до небольшой улочки, что выводила к постоялому двору. Въехали в широко раскрытые ворота, где были встречены толпой местных жителей. Видимо, соседи Ламдаста гуляли вместе с ним. Неподалеку была сложена поленица под костер, на заборе горели факелы. В другой части двора был стол, заставленный мисками, тарелками и кувшинами с вином.
Наш визит вызвал бурю радости, со всех сторон зазвучали поздравления и пожелания.
– Рус со мной, – скомандовал я, спрыгивая с седла и снимая девчонку.
Задорная молодица успела хорошо выпить и была весела сверх меры. Поцеловав в губы, я предложил ей погулять по двору. А сам поспешил к дверям. Рус повторил мой маневр, только уделил чуть больше внимания своей подружке. Та явно была готова для более близкого продолжения праздника и буквально вешалась на Варду.
Степан и Федор слезли с коней и вместе с девчонками пошли к гуляющим. На них был въезд во двор и прикрытие, если вдруг что-то пойдет не так.
Ламдаста мы нашли на кухне. Дюжий мужик с окладистой бородой и совершенно лысой головой, уже навеселе, что-то выговаривал молодому пареньку. Нас встретил приветливой улыбкой, с ходу предложил выпить. Мы не отказались. Поздравили с праздником, осушил кубки за здоровье и перешли к делу.
Придуманная наспех история была проста и вполне правдива. Одна часть компании ищет другую, которая должна была приехать в город с небольшим опозданием. Вот мы и ищем наших друзей – трех веселых парней, может быть, в обществе нескольких девушек. Хозяин их не видел?
Ламдаст наморщил лоб, крякнул и выпил еще кубок для большей ясности ума. Потом замотал головой:
– Парней не было. Приехали трое, заняли две лучшие комнаты. Заплатили хорошо… баб при них не видел.
– А где они сейчас?
Опять пауза на размышление, наморщенный лоб и ленивое пожатие плечами.
– У себя… или ушли… или в зале… Эй, Матыря, ты в зал что-то относила?
На зов вышла дородная бабенка лет сорока с не очень-то радостным выражением лица.
– Нет в зале никого.
– Ну значит… ушли… или у себя, – выдавил Ламдаст и опять повернулся к бабе. – Чего стоишь, неси кувшины во двор! И вели ужин готовить! Поедим и в город пойдем.
Он проводил бабу взглядом, пожал плечами.
– Значит… вот так…
– Где их комнаты?
– Наверху самые дальние.
– Мы купим у тебя два, нет, три кувшина вина! – объявил я. – Самого лучшего! И сыра!
Я бросил на стол несколько монет. Ламдаст посмотрел на них, икнул.
