— Начни встречаться с людьми, — сказал Такино, — и убедишься, что по крайней мере некоторые из них выглядят весьма подозрительно. Ты можешь даже нанять кого-нибудь делать что-нибудь такое, что вовсе не нужно для этой работы.
— Не надо меня учить. Я не первый день в деле.
Такино видел Такаяси два раза в клубе, и вот сейчас они снова встретились на поле для игры в гольф. Не удивительно, что люди, следящие за Такаяси, начнут следить и за ним. Но если владелец клуба в ближайшие дни станет устраивать встречу за встречей, то этого будет достаточно, чтобы отвлечь внимание от Такино. Начиная с завтрашнего дня Такино будет посещать поле для гольфа в полдень, заходить по дороге домой к Акеми, чтобы принять душ и возвращаться в магазин почти к вечеру. Если он будет повторять этот маршрут каждый день, то им скоро надоест следить за ним.
— Давай сделаем это в ближайшие дни, — предложил Такино.
Такаяси кивнул, но ничего не сказал.
4
Мужчина скользнул по Такино взглядом, подобным липкому языку. Но тот не стал придавать этому значения и вошёл в комнату. Мужчина, прижавшись спиной к стене, продолжал смотреть на Такино.
— Уже выпили? Но ещё даже время обеда не настало, — заметил Такино.
— А разве я могу иначе? Я здесь уже шесть дней. А до этого ещё десять был в Офуне. С меня хватит! Я с ума сойду, если ещё немного тут побуду.
Комната располагалась на шестом этаже и выходила окнами на залив Йокогама. Кровать была не застелена, на столе стояли пустые пивные бутылки. Сам мужчина выглядел довольно опрятно: чисто выбрит, с аккуратной стрижкой.
Такино поднёс к губам сигарету и сел на стул. Инстинктивно он взглянул на окурки в пепельнице. Тут лежали не только пожеванные бычки мужских сигарет «Хай-лайт», но и несколько разноцветных сигарет «Коктейль», на фильтре которых остались следы розовой помады.
— Я слышал, что с вами хочет бежать одна женщина.
— А что ещё мне делать? У меня мозги слипаются. Ничего не остаётся кроме как есть и спать, — продолжал гнуть своё мужчина.
— И пить, — продолжил Такино.
— Зачем вы сюда пришли? — напрямую спросил его собеседник.
Он направился к холодильнику, достал оттуда очередную бутылку пива.
На вид ему было изрядно за сорок. Худой, невысокий, слегка полысевший, глубокие морщины вокруг глаз. И специфический «аромат» — он никогда не исчезнет — «запах» бандита-убийцы.
— Вы можете заплатить мне шесть миллионов прямо сейчас? — спросил Такино.
Рука мужчины, наливающая пиво в стакан, замерла в воздухе:
— Вы шутите, чёрт возьми? Почему бы вам, блин, для начала не сказать мне, кто вы и откуда явились?
— И тогда вы будете мне доверять? Вы доверите мне свою жизнь сразу, как только узнаете, кто я и откуда?
— Ну, давайте сначала послушаем, а потом решим.
— А что это изменит? Может быть, просто взять моё свидетельство о рождении и выяснить, откуда появились мои предки?
— Я лишь хочу знать, кто вы. Что в этом странного?
Такино засмеялся. Он вытащил сигарету и потянулся за пивом. На столе стоял только один стакан.
— Ладно, — произнёс Такино. — Если у вас осталось хоть какое-то соображение, то слушайте меня, и слушайте внимательно.
— Кто, чёрт возьми, дал тебе право думать, что ты можешь говорить со мной, как с идиотом?
Такино опустошил стакан и наполнил его вновь. Взгляды мужчин встретились. Такино не раскрыл карты, но всё же немного ослабил натиск:
— Если вы действительно хотите выбраться отсюда, то вам следует поверить мне и превратиться в посылку. Я почтальон. Всё зависит от того, понимаете ли вы, что вам придётся быть карго — грузом. Я прав?
— Но…
— Но вы не знаете меня. Ладно. Я ведь тоже вас не знаю. Всё, чего я хочу, это чтобы вы превратились для меня в маленькую посылку.
— Вам легко говорить. Вы не отдаёте свою жизнь в чужие руки.
— Надо всё же попытаться быть более доверчивым. Если вы не верите мне, то тогда обратимся к Такаяси. Он тот, кто поручил мне эту работу. Вы всё ещё мне не доверяете? В этом случае мы можем отменить всё прямо сейчас.
— Нет. Ему я могу доверять.
Такино встал и принёс ещё один стакан. Потом налил пива.
— Итак, что касается вашего побега…
— Я выпью.
Беглец поднял свой стакан, и мужчины чокнулись. К тому моменту, как они опустили стаканы, Такино взял на себя ответственность за жизнь другого человека.
— А как мне вас называть? — спросил мужчина, потягивая губами пену со дна стакана.
— Зовите меня просто Сакура.
— Это как название вишнёвого дерева? Похоже на женское имя.
— Как бы то ни было, но это только имя.
— Тогда вы зовите меня Суги, по названию кедра. Возможно, так будет лучше — придерживаться названий деревьев.
Мужчина поднёс ко рту сигарету. На одном из его передних зубов блестела золотая коронка. Когда он говорил, это было незаметно, но когда он раздвигал губы, чтобы засунуть в рот сигарету, коронка отражала свет, и не увидеть её было трудно.
— Итак, есть две посылки для доставки, — сказал мужчина. — В обеих вместе шесть миллионов.
— Я знаю.
— А как вы собираетесь получить вторую посылку?
— Предоставьте это мне.
— Будьте как можно аккуратнее. На ней написано: «Обращаться с особой осторожностью».
— Я не собираюсь подвергать её неоправданному риску.
— Просто доставьте её живой.
Такино не мог сказать, говорила ли в мужчине любовь к девушке или что-то иное.
— Сакура, а у вас есть опыт подобной работы?
— Конечно, я делаю это не в первый раз.
Только однажды, по приказу Сакурая, он забрал у Такаяси одного человека и переправил его в Ниигату
[11]
. Ему тогда едва исполнилось двадцать лет.
«Что бы ни произошло, не оставляй его. Если будет нужно, ты сам выстрелишь в него», — вот, что тогда сказал ему Сакурай.
Его «карго» было около тридцати лет — высокий, худощавый мужчина с выступающими скулами. Он явно был моложе, чем сейчас Такино, но в памяти он остался человеком намного старше его. Он выглядел спокойным, однако носил на себе печать человека, который побывал в аду и вернулся обратно.
«Эй, малыш, успокойся. Что случилось, то случилось», — со смехом говорил ему этот человек, когда они ехали в поезде.
Такино не ослаблял бдительность. Они сели на ночной поезд. Он глаз не мог сомкнуть. Глаза его подопечного, напротив, были закрыты, но трудно сказать, спал он или нет.
