— Сие можно установить лишь опытным путем. В случае осложнений ты, Земляков, не шибко переживай и страдай, а Прыгай в родную временную плоскость. Это приказ. Валера в курсе, присоединится. Но лично я верю в интуицию товарища Шведовой. Она советский человек, решительный, идейный, но практичный. Мы, конечно, гады еще те, но сейчас есть противник и погаже…
— Про Марину понимаю. А Торчок с Лешкой?
— Трофимов не совсем в курсе — он ведомственные игры не воспринимает. С Павлом Захариевичем сложнее. Подставили мы человека. Но непреднамеренно! — Майор покрутил головой, чему-то удивляясь. — Слушай, Жень, ты отряхивался или нет? Под знаменитые, даже легендарные своды вступаешь. И в таком виде?! Ладно, может, больше нам добра выпишут. Из жалости. Кстати, ты удостоверение не потерял?
Откровенно говоря, вступать под «легендарные своды» рядовому Землякову было жутковато. Тем более когда задача так расплывчато поставлена. «Осмотримся, далее по ситуации»…
Осматривался Женька минут пятнадцать. Сидел в жестком кресле-перевертыше, ждал. Запомнил худую женщину в наручниках — провели по коридору. Лицо у бабы было серое, костистое и до того озаренно-безумное — хоть вторую боярыню Морозову с нее рисуй. А так ходили офицеры и солдаты, не слишком-то отличающиеся от обычных штабных, разве что форма почище, да эмблемы мелькали специфические.
Потом появился Попутный, сунул листки-требования, сверток со «списанными» пистолетами:
— Хватит дремать, Земляков. Ишь, пригрелся в холодке. Получай имущество и отправляемся. Время поджимает…
— Где получать?
— Найдешь, не маленький, — майор унесся по лестнице вверх, на ходу пожал руку какому-то капитану — на кителе у того сиял целый иконостас.
Вещевая служба находилась в торце здания — действительно, фиг найдешь. Женька расписывался за портянки и комплекты полевой формы. За маскхалатами требовалось ехать на Декабристов, 35 — там в институте Лесгафта располагалась база расформированного в мае, но еще не сдавшего вещевое имущество Ленинградского штаба партизанского движения. Женька с опозданием сообразил, что нужно было с арсенальной части начинать. Пришлось волочить имущество к машине, а для этого требовалось подписать пропуск. Женька метался по этажам, подписывая, потом отыскивая успевшего сбежать кладовщика. Договорился оставить подобранную форму на вещевом, нашел оружейную.
— …Надо же, кислота какая хитрая, — удивлялся старший лейтенант-оружейник, рассматривая «импортные» ТТ. — И как вы в нее булькнулись? Самих-то не пожгло?
— Не особенно, только между пальцев чесалось, — сказал Женька, злясь на мерзавца Попутного — хоть бы намекнул о легенде свежесочиненной. В принципе, наверное, уже на ходу она, легенда, и сочинялась.
Оформили акт на вышедшее из строя оружие, выписали новое. Женька укладывал «Токаревы» (в вощеной бумаге, с неснятой смазкой) в новенькую полевую сумку. Два ППШ, запасные диски, цинк с патронами, десяток гранат, запалы…
— Ты бы бойца взял, — сочувственно сказал оружейник.
— Да пропуск выписывать…
— Это да. У нас строго.
Пропуск все равно пришлось выписывать — рацию должен был получать непосредственно радист. Женька выскочил на улицу — личный состав отдыхал в кузове. «Механики-водители» спали — Коваленко даже во сне обиженно утыкался физиономией в борт. Остальные сумрачно смотрели, как Земляков забрасывает в кузов добытые богатства.
— Отож, а сапоги дэ? — поинтересовался Торчок.
— Не выписывали мы. По ноге обносить не успеем. Да вы поможете или нет?
Помогли. Коваленко сел, принялся раскладывать комплекты. Судя по мрачной роже, старший лейтенант не спал. Оно и понятно, пусть и отвернешься мужественной бесстрашной спиной к боевым товарищам из прошлого, но особого спокойствия не прибавится. Женьке стало даже малость смешно: Коваленко и Шведова хранили весьма похожее выражение мрачной сосредоточенности.
— Леха, потом доспишь. Агрегат нужно принять.
Заспанному Трофимову слили, он умылся и слегка проснулся. Двинулись принимать радиотехнику и батареи. На дополнительную батарею требовалась еще одна подпись. Женька опять пошел по этажам. Извиняясь и поправляя очки, нажимая на «московская группа» и «сами понимаете». Дважды натыкался на Попутного: майор то курил с каким-то штатским солидным товарищем, то что-то рассказывал в кабинете — доносился уверенный говорок и смешки слушателей. Когда Земляков вернулся с дополнительной «визой» на требовании, радиотехник ругал Леху:
— Да ты вообще-то работал на «Север-бис»?
[62]
Где вас таких учат?
— Товарищ старший лейтенант, у меня сержант контужен, да еще не спал двое суток, — вступился Женька. — Люди у нас стойкие, но все-таки живые.
— Вот вы с контуженым на сеансе и будете мучиться. Ладно, пусть расписывается…
Потянулась бодяга с оформлением шифроблокнота и прочей сложной и малопонятной радиобюрократией. Женька сидел на неудобном ящике и размышлял: зачем Попутный именно так все обставляет? Нет, погонять сопляка-лейтенанта по кабинетам — это святое. Собственно, и не поймут майора, если его бойцы будут прохлаждаться, а сам старший опергруппы будет по этажам скакать. Вот на кой черт нужна радиостанция и зачем нужно так засвечиваться? Зная таланты майора-клоуна, можно не сомневаться, что свежую форму, оружие и паек Попутный мог бы практически в любой войсковой части выцыганить. Зачем ему реклама и шум нужны? Тщеславие майорское в иной плоскости сосредоточено (кстати, совершенно неясно в какой). Но настойчиво «светит» он и себя, и Землякова. Радиста-водителя можно не считать — он случайно приписанный, следовательно, с Лехи какой спрос. Неужели Попутный какую-то свою многоходовку строит? Используя всех, кто под рукой оказался? Но зачем же Маринку так лицом в грязь тыкать? Нужно, чтобы она сорвалась? Или наоборот, пусть сейчас дотла выгорит, тогда манипулировать будет легче?
Оказывается, забыл Земляков, какие к «Северу» батареи увесистые. А ведь совсем недавно было…
— Леха, я тебя к машине провожу, «сидоры» возьму. Обещали, что кладовщик на продскладе к 17.00 будет.
— Товарищ лейтенант, нехорошо выходит. Мы там сидим, а вы выписываете, таскаете…
— Мне практика нужна, — пробурчал Женька. — Ты рацию проверяй, освежи в памяти. Отвык небось.
— Извините, мне бы в общих чертах понять, с кем связь держать надо будет.
— Понятия не имею.
На Декабристов Земляков сгонял на попутной машине. С маскхалатами проблем не возникло. Выдала форму этакая дородная строгая тетенька с ручищами как у тренированного самбиста. Наверное, ни один десяток полицаев в тылу врага передушила.
Впрочем, к очкарику-лейтенанту тетка отнеслась снисходительно, даже испрошенную саперную лопатку, не указанную в требовании, поворчав, выдала.
