— Да не ори ты! — пытался удержать старшину за рукав балахона Алексей.
Орать было можно — автоматическая установка работала из гнезда, оборудованного по эту же сторону взлетной — в метрах ста от НП опергруппы. Треск стоял такой, что себя не слышно. На полосе залегли и финны, и свои, Алексей, правда, успел разглядеть лишь здоровяка Коваленко — там все распластались без движения.
Серия кончилась — промелькнул, взвившись рикошетом, на дальнем конце поля последний трассер — зенитчики почему-то лупили трассирующими. Оказалось, не всех убило — на взлетной зашевелились люди, расползаясь по ближайшим воронкам. Хрипло закричал раненый. От машины орал офицер — финны и там попадали на траву — очередь крупнокалиберного прошла вплотную…
— Вот твари, они же по своим… — начала Мариша, но тут зенитная установка выдала новую серию…
00.29.52
…Женька лежал в воронке вместе с финнами, вернее, на них — на нижнем этаже оказалось человек пять, сверху переводчик Земляков и замешкавшийся капрал в рабочей куртке поверх гимнастерки. Полз на спине, отпихиваясь локтями, к переполненной спасительной воронке раненый солдат. Выл, взбрыкивал — правой ноги ниже колена не было, оторвало напрочь.
— Не ерзай! — приказал Женька капралу, пытаясь устрашающе развернуть автомат.
Финн что-то прохрипел, тыча рукой в сторону опушки со сволочной установкой. Понять Женька не смог — ударила резкая очередь зенитки, и переводчик Земляков попытался втиснуться глубже в живых. От финнов пахло машинным маслом, табаком и потом. Пустой диск в чехле на животе страшно мешал Женьке быть плоским. Эх, бросить пустой надо было…
Зенитчики косили почти без пауз — то ли вообразили, что та странная группа через взлетную полосу именно их атаковать вознамерилась, то ли вообще бомбой были жестоко контужены. Или просто спятили. После штурмовиков очень даже можно…
На летном поле лежали не шевелясь. За грузовиком тоже замерли — от машины оторвало крыло, и вставать там дураков не было…
00.30.16
— …Гранату дай, — неожиданно спокойно сказала Шведова.
— Сдурела?! Мне лимонку на рацию выделили.
— Х…я твоя рация. Прикладом размозжишь.
— Сиди, я сам, — Алексей попытался встать, — удержала за штаны.
— Да ты гранаты швырял?
— В запасном.
— А я по пулеметам. Давай, говорю! Приказываю.
Сорвала «эфку» с Лешкиного ремня, на четвереньках метнулась к кустам, вскочила…
— Да куда ж ты?! — ошеломленно вякнул Трофимов.
Бежала почти по открытому — так быстрей, — от зенитчиков кусты опушки еще прикрывали, со стороны взлетной — как на картинке. По-девчачьи бежала, мешкотно, спотыкаясь. Вот догадалась ремень автомата на плечо накинуть…
— Да что ж дура такая?! — простонал Алексей, забрасывая увесистый чехол «Севера» за спину…
00.30.24
— Куда, дуреха?! — взревел Коваленко.
Старлея Женька не видел. То ли среди побитых тот лежал, то ли в соседней воронке. Но голову поднять сейчас можно было — долбанутые зенитчики, видимо, новый барабан или кассету в свою свинцоплюйку запихивали.
До края взлетной оставалось полсотни метров, и бегущую пятнистую фигурку даже в сумраке белой ночи было видно как на ладони. Шведова… Фиг его знает, кто и как санинструкторам физподготовку припадает, но выучить человека толком не сумели. Сразу видно, что баба, в смысле, девушка бежит. И что отчаянная до безумия, тоже видно…
Капрал что-то пробормотал.
— Лежи, гад! — зарычал Женька.
Ударила установка, заглушая крики финнов. Сейчас все орали: и те, кто здесь лежал, и от грузовика, и даже с той стороны, где бой с пустыми блиндажами угасать начал, тоже дружно вопили. Должно быть, весь аэродром видел. Оранжевый факел сумасшедшего 20-миллиметрового зенитного автомата и пятнистую балахонистую фигурку, торопящуюся-спотыкающуюся к нему вдоль кустов…
00.30.45
…Рация, падла, куда-то в бок тянула. Алексей споткнулся о корни, устоял, в рытвину какую-то оступился, на колени шмякнулся. На поле многоголосо орали, потом вновь врезала зенитка. Мелькали над полем трассеры, алым отсвечивал пожар на той стороне…
Прогалина… Алексей с трудом перепрыгнул через канаву, вломился в кусты. Нет, так не догонишь. Левее призывно манил простор вырубки, что вдоль взлетной идет. Выскочить? А толку? И Марихе не поможешь, и сам…
Тут тропка подвернулась. Правильно вроде бы ведет. Алексей старался дышать ровнее, бок резало болью, рация грузно моталась на спине, ведь лямки старший лейтенант под себя подгонял. Ох, черт, и кто ж ее такую угловатую выдумал?
Гремел финский крупнокалиберный — рядом где-то… Просвет…
Алексей увидел траншею между пеньков — полузасыпана близким разрывом бомбы, вокруг рыхлый желтый песок. Дальше бревенчатый обвод орудийного окопа — несколько бревен встали дыбом, сбитые взрывной волной… Неподвижное тело в светлой форме… пулемет со здоровенным барабаном, кто-то рядом возится… дальше простор летного поля…
Нет, не догнал. Кусты опушки словно вышвырнули из-за себя фигурку, — пухлую, мягкую в пятнистом балахоне, она замахнулась, нелепо занося локоть…
Гранату Алексей не увидел — уловил, как падает на землю старшина, плюхнулся сам — гадина-рация жестко двинула по спине. Трофимов застонал — стон слился с хлопком «лимонки». Вроде добросила Мариша…
Свистнули осколки, с сосен, уже облысевших от взрыва бомбы, хиленько посыпалась хвоя. И завыли — там вдалеке, — закричали люди. Финны в атаку поднялись, что ли?
Черт его знает, что там с атакой, но влупили по опушке крепко. Пулемет, да, похоже, не один. Это по Марихе — финны видели, как выскочила…
Алексей полз к опушке — над головой свистели пули, тукались в стволы. В пулеметном окопе кто-то стонал. А старшина распласталась почти на открытом. Что ж она? Отползала бы…
Трофимов со стоном свалился в крошечный окопчик — наблюдатель у финнов здесь, должно быть сидел. Котелок, песком закиданный, газеты какие-то…
Марина стреляла, головы поднять не могла — просто строчила в сторону, где блеклые огоньки вспыхивали. Да там метров двести, разве достанешь?
— Сюда ползи! Слышишь?
Трещит ППШ старшины — очередь длинная, безрассудная. Смолк автомат, донесся голос Мариши: кричала, повторяла одно и то же матерное.
Не услышит. Не в себе.
Алексей, качнувшись — рация все тянула назад, останавливала, — оперся локтями о низенький бруствер. Поймал на прицел огонек побольше — дергался левее алых всполохов пожара. Надо бы экономнее, эх, забрал лейтенант диск…
На очередь сзади старшина обернулась. Алексей махнул:
