– Как жаль, что я не встретил вас раньше. – Майкл
смутился. – Жаль, что… я хотел сказать… Это так глупо, но вы очень…
Он шагнул вперед, чтобы лучше видеть ее. Эти глаза… Глубоко
посаженные и тем не менее очень большие, удлиненные. Нежные, соблазнительные
губы… Но что за странная иллюзия? Едва Майкл сделал еще несколько шагов,
выражение лица Роуан, озаренного мягким, приглушенным светом, проникавшим
сквозь стены, сделалось вдруг угрожающим и злобным. Нет, здесь, конечно же,
какая-то ошибка. На самом деле он даже не может толком разглядеть ее лицо. И
все же во взгляде, устремленном на него из-под густых светлых волос, явственно
читалась неприкрытая ненависть.
Майкл буквально застыл на месте. Должно быть, у него
разыгралось воображение. Однако перед ним стояла именно Роуан, стояла
неподвижно и либо не подозревала о его страхе, либо ей было все равно.
Потом она двинулась к нему и оказалась в полосе тусклого
света, проникавшего сквозь северную дверь.
Как она прекрасна! И как печальна! А он? Непростительно!
Допустить такую ошибку! Ужасно! Видеть печаль на ее лице, ощущать вспыхнувшее
внутри ее безмолвное желание и бурю эмоций…
– Что это? – прошептал Майкл.
Он раскрыл руки. И Роуан нежно прижалась к нему грудью,
большой и удивительно мягкой. Майкл заключил ее в объятия и пробежал
закованными в перчатки пальцами по шелковистым волосам.
– Что это? – снова прошептал он.
То не был вопрос. Скорее то была своего рода словесная
ласка, делавшая его смелее. Майкл чувствовал, как бьется ее сердце, слышал
прерывистое дыхание. И сам дрожал всем телом, охваченный горячим желанием
защитить ее, уберечь от чего-то, почти мгновенно перешедшим в страсть.
– Я не знаю, – прошептала в ответ Роуан. – Не
знаю…
Она беззвучно плакала. Потом она подняла голову и осторожно
поцеловала его полураскрытыми губами, словно опасаясь, что он воспротивится
этому. Она давала ему время для отступления. И конечно же, он не имел ни
малейшего намерения отступать.
Майкла мгновенно поглотило желание, как это уже было в
машине, когда он коснулся руки Роуан. Но сейчас он обнимал ее нежное,
чувственное, такое податливое и одновременно упругое тело, целовал ее снова и
снова, касаясь губами шеи, щек, глаз, проводил пальцами по гладкой коже под
свитером. Боже, если бы он только мог содрать проклятые перчатки… Но если он
это сделает, все пропадет, страсть испарится, оставив лишь ощущение
замешательства. От отчаяния он ухватился за эту страсть, да, от отчаяния. А она
по ошибке приняла ее за чистую монету и по-глупому испугалась.
– Да, да, конечно, – произнес Майкл. – Как ты
могла подумать, что мне не захочется, что я не стану… как ты могла?… Обними
меня, Роуан, обними крепче. Я здесь. С тобой.
Плача, она обмякла в его руках. Ее рука скользнула к поясу
его брюк, к замку молнии, но движения эти были какими-то неуклюжими и
бестолковыми. Роуан негромко вскрикнула, и в этом возгласе было столько боли,
что Майклу стало не по себе.
Он вновь принялся покрывать поцелуями ее лицо, а когда
голова Роуан запрокинулась, прижался губами к шее. Потом подхватил женщину на
руки, осторожно пронес по комнате и стал медленно подниматься по чугунным
ступеням винтовой лестницы, вираж за виражом, пока не оказался в большой и
темной спальне с южной стороны дома. Они буквально рухнули на низкую кровать.
Майкл снова и снова осыпал Роуан поцелуями, гладил по волосам. Даже сквозь
перчатки он наслаждался ощущением ее тела. Когда он попытался снять с нее
свитер, она не воспротивилась – напротив, принялась помогать и в конце концов
стянула свитер через голову.
Майкл поцеловал ее груди под тонкой нейлоновой сорочкой,
коснулся языком темного кружочка соска, тем самым стремясь усилить собственное
возбуждение. Интересно, какие ощущения испытывала Роуан, когда черная кожа
перчаток скользила по ее обнаженной коже, ласкала нежные соски? Слегка
приподняв тяжелые груди, Майкл поцеловал сладостную впадинку между ними, а
потом припал губами к соскам, целуя и лаская их по очереди.
Роуан извивалась, дрожа всем телом, то слегка прикусывая
зубами его плохо выбритый подбородок, то сладострастно прижимаясь губами к его
рту. Ее руки скользнули Майклу под рубашку…
Он сжимал в руках ее груди, чувствуя, как острые ноготки в
ответ прищипывают его плоские соски. Все, еще немного – и он перейдет
вожделенную грань. Майкл слегка отстранился, приподнялся на локтях, пытаясь
совладать с дыханием, затем лег рядом с Роуан, ожидая, пока она стащит с себя
джинсы. Как только с ними было покончено, он притянул Роуан к себе и провел
руками по гладкой коже ее спины сверху вниз, до изгиба маленьких ягодиц.
Нет, он больше не может ждать! В яростном нетерпении Майкл
сорвал очки и бросил их на столик у кровати. Без них Роуан превратится для него
в вожделенное размытое пятно, но мысленно он будет отчетливо видеть каждую
мелочь, каждую деталь ее фигуры – настолько прочно они запечатлелись в его
памяти. Он лег на нее сверху, и тонкая рука немедленно потянулась к молнии его
брюк, расстегнула ее, резким движением выдернула его член и несколько раз
похлопала по нему, словно проверяя степень готовности. Майкл чуть с ума не
сошел от этих прикосновений. Он почувствовал, как его кольнули жесткие завитки
волос на ее лобке, потом ощутил жар внутренних губ и, наконец, тесное,
пульсирующее влагалище.
Кажется, он даже вскрикнул. Роуан слегка приподнялась на
подушке, не отрывая губ от его рта, и потянула Майкла к себе, изо всех сил
прижимаясь к нему лобком.
– Давай же, возьми меня, – прошептала она.
Ее слова хлестнули его словно бичом, разом высвободив
накопившуюся и едва сдерживаемую страсть. Сознание полноты власти над этим
хрупким телом, этой нежной, беззащитной плотью лишь подстегивало нетерпение. Ни
одна из сцен грубого изнасилования, порожденных его воображением и увиденных в
неконтролируемых снах, не шла ни в какое сравнение с тем, что он делал сейчас.
Их бедра бились друг о друга. Майкл как в тумане видел ее
раскрасневшееся лицо и два жарких красных пятна сосков. Роуан стонала. Он
входил в нее снова и снова, а потом увидел, как вдруг обмякли и опустились ее
руки… Через мгновение он закрыл глаза и излился в горячее лоно.
Разжав объятия, они, утомленные до изнеможения, расслабленно
лежали на мягких простынях. Майкл зарылся лицом в душистые волосы тесно
прижавшейся к нему Роуан.
Чуть позже она нащупала рукой смятую и отброшенную в сторону
простыню, прикрыла их обоих и, повернувшись к Майклу лицом, задремала.
