Свет прыгал по неровностям стен – Белолобов ничего не мог углядеть.
– Я не вижу!
– Спускайся!
– Как?
– Как учили, блин!
Он осмотрелся по сторонам, выбрал торчащий выступ, подпилил ножом с обратной стороны, вынул свою веревку из рюкзака, навязал особый узел и, упираясь ногами в стену, принялся спускаться.
– Кошки бы снял, дурень – зачем они тебе здесь?
– Ну и подсказала бы, – рассердился он, но больше из-за своей неопытности. – Сама дуреха.
Вскоре ступил на опору, поправил фонарик на голове – ну да, вещи.
– Что это? Я не пойму, – сказала спутница. – Повесь фонарь вон на этот сталактит-сталагмит – видно будет обоим.
Он подчинился, сел на поверхность и принялся осторожно ощупывать находку, затем поднял ее – она оторвалась от скальной породы легко, как будто ее оставили здесь вчера.
– Что это? – недоумевала Марина.
– Очень похоже на кольчугу восточного воина XIV–XV веков, но это невозможно.
– Почему?
– Ты не видишь? В такой сырости она должна заржаветь. А ее будто вчера выковали.
– Кому надо плести в современности кольчугу и тащить ее на Эльбрус?
– Не знаю, – он катнул камешек – увидел ножны с рукояткой меча. – Обалдеть, – Белый Лоб дернул рукоятку – она поддалась легко, из ножен вышел обломок сабли. На клинке была заметна засохшая кровь.
– Этой штукой людей резали. Похоже, удачно.
– Нет, – покачала женщина головой. – Может, мы сошли от гипоксии с ума?
– Может быть, – возразил он, – мы, как в кино, уже умерли, и находимся в загробном мире?
– Не говори чушь.
– Сабля – того же времени, что и кольчуга. Она не могла лежать здесь шестьсот лет и не заржаветь. Ее, по идее, из ножен с большим трудом надо вынимать.
– Ой, – Марина наклонилась и подняла четырехугольный предмет. – Книга?
– Дай, пожалуйста.
Петербурженка протянула книжку. Олег открыл – арабский рукописный текст. Чернила четкие, но главное – бумага! Она же сгнить должна к черту!
– Может, это какая-то целебная зона, где вещи не портятся и хранятся вечно?
– Да, – согласилась спутница, – и наши трупы будут, как новенькие. Давай конкретнее.
– Присядем? – они опустились на камни, прямо под свет фонарика. – Вообще-то, я не знаю арабский, – осторожно переворачивал страницы – и вдруг из книжки выпало несколько листочков другого формата и цвета. – Ой! – он смотрел во все глаза. – Греческий!
– А его не знаешь?
– Опять арабский! А это что? Язык тюрки! Слушай, это действительно не вчерашние вещи – на этом языке уже никто не пишет… Ба! Старославянский!
– Его можешь прочитать?
– Его – могу.
– Ну так читай! Если это историческая ценность, оставляем ее здесь для других альпинистов, а сами спускаемся дальше!
– Погоди, – читая, он вдруг онемел от изумления. Продолжал бежать глазами по строкам дальше, и голова кружилась.
– Что там?
– Мы точно не умерли? – поднял он к женщине побледневшее лицо.
– Что! Там!
– Во-первых, это письмо.
– От кого – кому?
– От человека по имени Олег – любому, кто его найдет. Слушай. Не дословно, конечно, но, значит, зовут его Олег, Иванов сын, Александров внук, по прозвищу Белый Лоб…
– И что?
У Белолобова руки будто закололо сотней маленьких иголок.
– То, что я тоже Олег, тоже Иванов сын, тоже Александров внук, и, естественно, мое прозвище – Белый Лоб, потому как моя фамилия – Белолобов!
Марина вскочила.
– Ты не шутишь?!
– Удобное место для шуток!
Она кинулась к нему, обняла и задрожала.
– Это мистика, это дьявольщина, это чертовщина! Нет, но мы же не умерли? Не умерли? Все так реально происходит!
– Марина! – он чуть отстранил женщину. – Давай вернемся на свое место. Еще два-три таких выступа – и мы уже не сможем подняться. А вдруг нас будут искать?
– Подняться – сможем! Ты ведь учился? И я тренировалась! Все получится – и вниз дойдем, и вверх поднимемся, если надо. Все лучше, чем лежать и ждать смерти. Читай дальше! – и снова присела рядом.
– Он пишет, что у него… так, сломана нога и раны… Лежит он в пещере на Эльбрусе и умирает – то есть здесь! Но трупа-то нет!
– Нет! – закричала Марина. – Трупа – нет! Свети вниз еще!
Олег схватил фонарик и направил луч на следующий выступ. Голая скала – никаких скелетов и костей.
– Давай, читай дальше! – с нетерпением попросила петербурженка.
– Дата письма – 6902-й год от Сотворения Мира, то есть… То есть… 1395-й год. Ну, да, рубеж XIV–XV веков, я прав. Человек пишет, что он охранял некий Камень – имя собственное, талисман Тимура. 1395-й год – конечно, здесь тогда проходил Тамерлан, точно! Так, «отдал за это жизнь». Готовится умереть, как и мы.
– Дальше!
– На меня напал так… так… отряд Туглая? Не пойму. Да, наверное, так – отряд Туглая. Нет – «на мой отряд напали монголы под предводительством старого знакомого Туглая, которого я убил». Вот. «Их послал Тохтамыш». Ну, естественно – Тимур воевал на Кавказе с Тохтамышем. «Служу я Тимуру три с половиной года», ага… «А до этого служил оглану Илыгмышу девять с лишним лет». Вот это судьба у человека!..
– Да хватит восхищаться исторической находкой, профессиональный историк! Смотри – нет ли там указания, как выбраться отсюда?
Олег внимательно молча прочитал текст до конца.
– Это, – потряс он листком, – написал русский, родившийся в Москве, плененный татарами в нижегородском княжестве, а затем служивший поочередно Тохтамышу и Тамерлану. Он пишет, что в Москве живут его жена-монголка, крещенная Анной, дочь Елизавета и сын Олег. Я думаю, это мой предок.
– Может быть, – чуть улыбнулась Марина. – У тебя и вправду глаза раскосые. Шутка. Но пошли вниз – или неделю будешь наслаждаться тем, что идентифицировал свой род и нашел вещи предка?
– Подожди, подожди… Он пишет, что охранял Камень… Камень, Камень, – Олег взял в руки фонарик и принялся водить им под собой. Ну конечно! Вот лежит у стены, притаился – похожий на мяч для игры в американский футбол, камушек такой. Он наклонился, поднял его – тот почти ничего не весил. Всю его поверхность покрывали древние письмена. Так… Шумерская клинопись, древнеегипетская рядом… Кто слышал о существовании талисмана у Тимура?! Поразительная историческая находка! Эх, и вместе с ней – умереть? Как жаль! Олег Иванович Белый Лоб – разве бывают такие совпадения? Здравствуй, пра-пра-пра – и сколько там еще раз – дедушка! Думал ли ты, что твое письмо и кольчугу найдет прямой потомок? Вот это да!
