Мы купили билеты и вошли в первый зал.
Экскурсовод, собрав вокруг себя школьников, рассказывала о татаро-монгольском
нашествии.
Икону мы обнаружили на втором этаже, в зале с
экспозицией «Православие и атеизм». Старые фотографии, церковная утварь и икона
за стеклом, внизу табличка «Пятый евангелист», икона из Вознесенской церкви
села Новодворское". На иконе был изображен молодой мужчина, темные
кудрявые волосы до плеч, аккуратная борода, в руках раскрытая книга,
развернутая к зрителю, надпись на старославянском. Я попробовала прочитать, и у
меня получилось следующее: «Яко ты создал всяческое: и волею твоею суть и
сотворений».
— «Ибо ты сотворил все и все по твоей
воле существует и сотворено», — медленно произнесла Анна.
— Что? — точно очнувшись, спросила
я.
— Так звучит привычнее, — пожала она
плечами. — Откровение святого Иоанна, или Апокалипсис.
Экскурсовод вошла в зал вместе с детьми. Мы
решили дождаться ее объяснений. Дети заметно утомились, и экскурсию она
сократила. Коротко сообщила, сколько церквей было в области до революции,
сколько было разрушено в период борьбы с религиозным дурманом, и наконец
указала на икону:
— А это знаменитый «Пятый евангелист».
Предположительно копия иконы четырнадцатого века, которая в настоящее время
утеряна. На ней изображен апостол Иоанн, любимый ученик Христа.
Дети выслушали все это без особого интереса и
вскоре перешли в другой зал. Мы дождались конца экскурсии и перехватили
экскурсовода у выхода из зала.
— Если это Иоанн Богослов, то почему
икону назвали «Пятый евангелист»? — спросила я.
Молодая женщина окинула нас оценивающим
взглядом, чувствовалось, что экскурсии и ее изрядно утомили, однако она сочла
своим долгом ответить на наши вопросы.
— У иконы очень интересная история. Есть
множество легенд о том, как эта икона попала в наши края. До сих пор ученые
сомневаются, существовала ли в действительности икона четырнадцатого века, с
которой якобы сделали эту копию. По этой причине икона, как видите, осталась в
музее, в экспозиции, посвященной атеизму. Она считалась чудотворной, из глаз
евангелиста стекали капли крови. В 1937 году икону отправили на экспертизу,
разумеется, ничего чудотворного… время было такое, — точно извиняясь,
добавила она. — Впервые на эту икону обратили внимание в девятнадцатом
веке, тогда и попытались установить, кто же на ней все-таки изображен. Вы
видите надпись в книге? Эта строка из Апокалипсиса Иоанна, потому и решили, что
изображен на иконе апостол Иоанн. Однако существует легенда, что первоначально
здесь была другая строка, которой нет ни в одном из текстов Священного Писания.
Отсюда и название «Пятый евангелист». Якобы переписчик самовольно внес
изменения, когда делал копию иконы. Знаете, самое интересное, что легенда о
кровавых слезах не лишена оснований. По крайней мере есть свидетельства вполне
уважаемых людей, что однажды икона действительно «плакала» уже здесь, в музее,
где она находится с 1940 года. Произошло это восемь лет назад. Утром смотритель
музея обнаружил капли крови на иконе, которые потом исчезли.
— И что? — жадно спросила Анна.
— Епископ почему-то с большим сомнением
отнесся к этому факту… — Она развела руками и вдруг виновато хихикнула:
— А вообще-то мы ее боимся. Смотритель
вечером сюда один не заходит. Обратите внимание на его глаза. — Глаза
евангелиста действительно производили впечатление. Огромные, темные, они
смотрели осуждающе и строго, будто требовали ответа. — От него исходит
какая-то недобрая сила.
— Вы сказали, это копия иконы
четырнадцатого века. Где же сама икона? Исчезла?
— Да. Исчезла из кельи того самого
монаха-иконописца. Его наутро нашли мертвым, а вот икона лежала на столе. Это
легенда, — улыбнулась она:
— Почти с каждой иконой связаны легенды,
и эта не исключение.
Мы поблагодарили девушку и побрели к машине.
— С «Пятым евангелистом» более-менее
ясно, — вздохнула я. — Но Азазель писал о Евангелии. По-моему, мы не
там ищем.
— Не скажи, — усмехнулась
Анна. — Если вдруг объявился «Пятый евангелист», вполне логично
предположить наличие Пятого Евангелия.
— Странно, — размышляла я
вслух. — Эта икона висит здесь всю мою жизнь, а я никогда не обращала на
нее внимания.
— Ты просто никогда не поднималась на
второй этаж, — весело заметила Анна. — Позвони Платонову, —
предложила она.
Николай Иванович с энтузиазмом откликнулся на
нашу просьбу встретиться.
— Буду очень рад, если вы сможете
подъехать часиков в пять-шесть. Вас устроит?
— Да, конечно, — сказала я.
— Вот и отлично. Если дверь долго не
будут открывать, не торопитесь уходить. Я всегда дома.
Мы простились.
Я взглянула на часы, до пяти оставалось еще
довольно много времени.
— Поедем ко мне? — предложила я.
Анна не отвечала довольно долго, разглядывая
меня.
— Если там опять сюрприз, имей в виду, мы
все это время были вместе, — наконец сказала она.
— Я тебя ни в чем не подозреваю, —
ответила я с досадой, не удержалась и добавила:
— Сообщения, скорее всего, приходят из
психиатрической больницы.
— Очень подходяще, — кивнула она и
неожиданно расхохоталась.
— Что здесь смешного? — не выдержала
я.
— Твой мент наверняка решил, что это моих
рук дело? Любопытно, как, по его мнению, я могла бы такое провернуть? В
компьютерах я дуб дубом, так что здесь он ткнул пальцем в небо.
Пока я возилась в прихожей, запирала дверь,
убирала ключи, Анна прошла в комнату и замерла перед картиной.
— Да-а, — сказала она нараспев.
— Что там? — испугалась я.
— Девушка держит в руках лотос.
Я подошла и встала рядом, картина выглядела
точно так же, как несколько часов назад, когда я разглядывала ее в последний
раз. Казалось совершенно невозможным, что ночью здесь было изображено нечто
другое. И тут в голову мне пришла вот какая мысль: неизвестно, что произойдет
этой ночью. Я зябко передернула плечами и покосилась на Анну. Она продолжала с
большим интересом рассматривать девушку с лотосом в руках.
— Ты можешь ночевать у друзей, —
вдруг сказала она. — Иногда это помогает. А еще лучше перестань бояться.
