Вместо Мейсона ответила миссис Брил:
– Нет. Оставим все как есть. Хотя, мне кажется, вы вели себя
слишком грубо… А, вот и официантка с моим супом. Если вы соизволите отойти в
сторону, она сможет меня обслужить… Спасибо.
Менеджер быстро отступил на пару шагов, пряча усмешку.
– Если обнаружится, что какие-то из этих вещей вам не
подходят, миссис Брил, – сказал он, – помните: мы с удовольствием их обменяем.
Возможно, вы немного торопились и могли ошибиться в размерах…
– Нет, ну что вы, – перебила его миссис Брил. – Я все
выбирала очень тщательно и взяла как раз те размеры, какие мне нужны. Я уже не
молода, но с рассудком у меня все в порядке. Я абсолютно уверена, что все
покупки мне подойдут. Я ведь брала только самое лучшее.
Менеджер улыбнулся и исчез. Все посетители с интересом
наблюдали за происходившим и, как только он ушел, начали оживленно
перешептываться.
Миссис Брил, которую, видимо, совсем не заботили любопытные
взгляды, зачерпнула ложкой из тарелки, посмаковала, блаженно закатила глаза и
обратилась к племяннице:
– Ну же, дорогая, попробуй томатный суп – и убедишься, что
он просто чудесен. Я ведь уже говорила, что готовят здесь отменно.
Вирджиния Трент совсем не проявила интереса к еде, но миссис
Брил с видимым удовольствием съела все, что успела заказать. Никто больше не
говорил о том, что произошло. С одной стороны, миссис Брил не собиралась
что-либо объяснять, с другой – Мейсон не собирался о чем-либо спрашивать.
Сейчас он казался вполне безмятежным, и Делла Стрит, за годы совместной работы
научившаяся угадывать его настроение, принялась весело болтать на отвлеченные
темы. Постепенно напряжение, царившее в зале, растаяло в воздухе. Миссис Брил
была все так же спокойна, Мейсон – дружелюбен, Делла Стрит делала все, чтобы
помочь Вирджинии Трент забыть о случившемся.
Через некоторое время адвокат взглянул на часы и позвал
официантку, заявив, что ему пора на встречу, назначенную на половину второго.
Когда они прощались, Вирджиния Трент все еще думала о тех обстоятельствах,
которые свели их вместе. Но ее тетушку все это, казалось, уже давно не
заботило.
Когда они снова оказались на улице – дождь закончился,
сквозь белые облака уже просматривалось синее небо, – Мейсон повернулся к Делле
Стрит:
– Вот это было здорово!
– Как вы их, а, шеф? – с восхищением подхватила секретарша.
– Я просто не мог сдержаться, – засмеялся адвокат. – И
получил истинное удовольствие.
– Думаете, она профессиональная воровка?
– Сомневаюсь. Удивление девушки было неподдельным.
– Тогда почему же она это сделала, шеф? Я имею в виду
тетушку Сару.
– Этот вопрос ставит меня в тупик, Делла… Она не похожа на
преступницу. Впрочем… Тебе доводилось когда-нибудь листать от нечего делать
толстые литературные журналы? Сидишь себе, лениво переворачиваешь странички,
потом цепляешься взглядом за какую-нибудь строчку и вот, начинаешь читать – с
середины. Тебя увлекают характеры героев, но все время кажется, будто их
поступки лишены всякого смысла, потому что ты не знаешь, что происходило
раньше. Но из любопытства продолжаешь читать. Так же и в этом случае: мы
случайно увидели сценку из жизни двух женщин, тетушки и племянницы, но никогда
не узнаем, с чего все началось и что будет дальше. Помнишь, ты спрашивала меня,
не становлюсь ли я циником в процессе общения с людьми, и я ответил: «Нет». На
самом деле, когда узнаешь человека слишком хорошо, теряешь к нему интерес.
Пропадает новизна ощущений, жизнь превращается в банальную череду
взаимосвязанных событий. Но иногда судьба преподносит нам сюрпризы, что-то
меняя. Так что давай занесем этот примечательный эпизод на страничку жизни и
оставим все так, как есть.
Глава 2
И все-таки Перри Мейсон ошибся, решив, будто ему не суждено
узнать, что случится дальше. Он уже вернулся с деловой встречи и сидел теперь в
своем кабинете, просматривая материалы последнего процесса, когда Делла Стрит
открыла дверь и доложила:
– В приемной ждет мисс Трент. Ей не назначено, но она хочет
поговорить.
– Вирджиния? – удивился Мейсон. – Она не сказала, о чем
хочет поговорить, Делла?
– Нет.
– И она одна?
– Да.
– Ну что ж… Давай ее сюда, посмотрим-послушаем.
Мейсон аккуратно сложил на столе тяжелые папки. Он как раз
закуривал, когда Вирджиния Трент в сопровождении Деллы вошла в его кабинет. Во
время первой их встречи все внимание адвоката было приковано к ее тетушке.
Теперь же он внимательно изучал племянницу, пока та медленно шла от порога и
садилась в большое, обитое черной кожей кресло, которое стояло слева от его
стола. Девушка была стройная и довольно высокая, с большими серыми глазами. На
губах почти не было помады, руки слегка дрожали, будто она нервничала.
– Так что я могу для вас сделать? – спросил Мейсон таким
тоном, что стало совершенно ясно: из дружелюбного спасителя невинных он
превратился в занятого адвоката.
– Помочь моей тете Саре, – ответила Вирджиния.
– И каким образом?
– Вы же знаете, что произошло за обедом. Тетя Сара не смогла
обмануть меня, и я уверена, что и вас тоже. Она воровала.
– Почему же она это делала?
– Ума не приложу, – тихо сказала Вирджиния.
– Ей нужны были вещи?
– Нет.
– У нее недостаточно денег, чтобы купить то, что ей
нравится?
– Конечно же достаточно!
Мейсон откинулся на спинку кресла. В его глазах появился
интерес.
– Ну что ж… Продолжайте, – сказал он. – Я внимательно
слушаю… Только переходите сразу к делу.
Вирджиния расправила юбку на коленях и вскинула взгляд на
Мейсона:
– Мне придется начать сначала и рассказать вам все. Моя
тетушка – вдова, ее муж умер много лет назад. Мой дядя, ее брат Джордж Трент, –
убежденный холостяк. Он ювелир, покупает, чинит и продает комиссионные
драгоценности. У него свой магазин и мастерская в жилом доме на
Саут-Марш-стрит. Там работают несколько мастеров… Скажите, мистер Мейсон, вы
разбираетесь в психологии?
– В практической психологии – разбираюсь, – ответил адвокат.
– Но в теории мало что смыслю.
– Чтобы понять логику поступков, надо сопоставить факты с
теорией, – сказала Вирджиния.
– Мой опыт подсказывает, что это теорию надо сопоставить с
фактами, чтобы ее понять, – усмехнулся Мейсон. – Ну-ну, продолжайте.
– Насчет дяди Джорджа. Его отец умер, когда он был еще
совсем ребенком. Джорджу пришлось заботиться о семье. Он прекрасно с этим
справлялся, но у него не было детства. Он никогда не мог просто поиграть или…
