– Нет, не хочу, но я…
– И вы не хотите, чтобы вас признали невнимательным
водителем?
– Я не был невнимательным, – возмутился Дигерс. – На моем
месте никто бы не смог ничего сделать. Она выбежала на дорогу прямо передо
мной, и…
– Да, но вы ведь не хотите, чтобы люди подумали, будто вы
даже не видели ее, когда она выбежала на дорогу?
– Конечно же нет, я ее видел. Я увидел ее, как только она
оказалась на проезжей части, но было уже слишком поздно, чтобы что-нибудь
предпринять.
– И долго она бежала от обочины, пока не оказалась перед
вашей машиной? – продолжал прокурор.
– Не знаю, четыре-пять шагов, наверное.
– И все это время вы ее видели?
– Да, – заявил Дигерс.
– Вы видели ее лицо, ее руки и ноги, не так ли?
– Ну да, если вы так ставите вопрос.
– Итак, она должна была нести эту сумочку в руке. Не могла
же она бросить ее на середину дороги, стоя на обочине?
– Нет, конечно нет.
– Значит, она несла ее в руках?
– Да, кажется, вы правы.
– Не говорите, что вам кажется, – закатил глаза Сэмпсон. –
Я, конечно, понимаю, что это всего лишь слово, мистер Дигерс, но только
представьте, что будет, если вы скажете что-нибудь подобное на судебном
заседании. Перри Мейсон просто ткнет в вас указательным пальцем и заорет: «А,
так, значит, вам кажется?!» А потом вы и опомниться не успеете, как он
переманит вас на сторону защиты, и все в зале суда будут над вами смеяться.
– Не понимаю, почему я не могу просто рассказать о том, что
видел, и оставить все так, как есть, – обиделся Дигерс.
– Конечно, можете! Этого-то я от вас и хочу, мистер Дигерс.
Но вы должны рассказать о том, что видели, так, чтобы никто уже не смог поймать
вас в ловушку и чтобы на перекрестном допросе вас не выставили дураком. Теперь
вы понимаете, к чему я веду?
Дигерс кивнул.
– Итак, – продолжил Сэмпсон, – если вы видели руки женщины,
значит, должны были видеть и ее сумочку, потому что она несла ее в руке.
Возможно, вы не думали об этом. Может быть, вы не пытались восстановить сцену
случившегося во всех деталях. Но я хочу, чтобы, как только вы выйдете из этого
кабинета, вы еще раз хорошенько обо всем этом подумали и восстановили картину
происшествия во всех подробностях, так, как это было на самом деле. А теперь –
что касается сумочки… Вы с водителем «Скорой помощи» проверили ее содержимое,
не так ли?
– Ясное дело, – кивнул Дигерс. – И хорошо, что я так сделал,
там же оказались бриллианты. А она могла бы заявить, что я не только сбил ее,
но еще и украл парочку-другую камешков…
– Именно, – сказал прокурор. – Так я и хочу это представить
перед присяжными. Я хочу, чтобы все поняли, что вы действовали как осторожный и
умный человек. Это был поступок законопослушного гражданина. Вы не потеряли
голову в этой ситуации, были спокойны, собранны и трезво оценивали все, что
происходило, поэтому вашим показаниям можно верить… Итак, продолжим… Вы нашли в
ее сумочке револьвер, не так ли?
– Ну, револьвер был не в сумочке, он лежал на асфальте.
– Но он не мог выпасть из сумочки полностью, наверное, на
асфальте была лишь его часть – ствол или рукоятка, – сказал Сэмпсон. – Вы
должны были видеть лишь часть револьвера, торчащую из сумочки. Понимаете, это
еще один момент, на котором адвокат попытается вас подловить. Они заставят вас
поклясться, что револьвер был не в сумочке, когда вы впервые его увидели. Но
быть в сумочке и быть видимым в открытой сумочке – это разные вещи, и я хочу,
чтобы вы об этом помнили. Другими словами, мистер Дигерс, вам нечего бояться,
если вы придете в зал заседания и будете говорить правду, только правду, и
ничего, кроме правды. Но я хочу, чтобы вы были честным со мной и, прежде всего,
с самим собой. Вот почему я настаиваю, чтобы вы говорили только правду и чтобы
вы не говорили, что вам что-то кажется. Вы должны излагать факты не как свои
домыслы, а как то, что случилось на самом деле. И прежде всего, я не хочу,
чтобы Перри Мейсон выставил вас на посмешище. Помните: когда адвокат начнет вас
допрашивать, он будет вполне дружелюбен. Вам даже может показаться, что он
просто хочет помочь вам получше вспомнить случившееся, но на самом же деле он
заманит вас в ловушку. Он попытается сделать так, чтобы вы потеряли
бдительность, внушит вам чувство защищенности, чтобы заставить вас сомневаться.
А потом он добьется от вас слов «я думаю», «мне кажется», «наверное» или еще
чего-нибудь в этом роде. Но вы ведь умный человек, мистер Дигерс. Я могу на вас
положиться и быть уверенным, что вы не потеряете голову и не дадите заманить
себя в ловушку, когда окажетесь в зале суда?
– Я не попаду ни в какую ловушку, – решительно ответил
Дигерс. – Я буду говорить только правду.
– Этого-то мне и надо, – кивнул Сэмпсон. – Это ваш долг
перед самим собой, вы ведь добропорядочный гражданин. А теперь я хочу, чтобы вы
пошли домой и еще раз хорошенько все обдумали, пока картина не станет вам
абсолютно ясна. Я хочу, чтобы вы представили себе все, что тогда происходило,
как замедленную запись. Сара Брил выбежала на дорогу. Вы видели, как она
сделала четыре-пять шагов. Вы отчетливо видели ее руки и сумочку в ее руке.
Когда она выбежала перед вашей машиной, вы крутанули руль в сторону и нажали на
тормоз, но все-таки зацепили ее. Затем вы открыли дверцу и обежали вокруг
машины. Женщина лежала на асфальте лицом вниз. Сумочка лежала перед ней, там,
где она ее выронила. Вы взглянули на сумочку, и первое, что вы увидели, был
револьвер, наполовину торчащий из нее. Вы остановили проезжавшего мимо
мотоциклиста с просьбой помочь и вызвали «Скорую». Затем вместе с мотоциклистом
и водителем «Скорой помощи» вы осмотрели содержимое сумочки и нашли внутри
бриллианты. А теперь запомните все это и не дайте никому вас запутать. И не
забывайте, мистер Дигерс: я завишу от вас. Вся прокуратура от вас зависит. У
меня сейчас назначена встреча, так что я выпущу вас через эту дверь. Судебное
заседание состоится послезавтра. Мы все сделаем быстро. Суд уже изучил дело
миссис Брил, так что предварительного слушания не будет. Мы не хотим терять
время. Запомните, мистер Дигерс: все зависит от вас.
На этом Сэмпсон закончил свою речь, проводил Дигерса до
выхода, держа ладонь на его плече, обменялся с ним крепким рукопожатием и
закрыл за ним дверь. Оставшись один, прокурор удовлетворенно потер руки с
довольной улыбкой на лице.
Глава 16
Судья Барнс, усевшись на свое место, окинул суровым взглядом
аудиторию.
– Прежде чем начать заседание, – сказал он, – суд хочет
сказать несколько слов представителям прессы, которые сейчас находятся здесь.
Каждый раз суд предупреждает, что в зале заседания нельзя фотографировать. Но
каждый раз находятся несколько наиболее энергичных журналистов, которые
все-таки исхитряются сделать пару снимков. Суд понимает, что общественность
желает знать все о громких процессах. Фотосъемку запрещают лишь потому, что она
отвлекает участников процесса и создает неудобства. Поэтому, джентльмены, я
хочу, чтобы все вы уяснили, что во время процесса не должно быть никаких
вспышек. Это же относится и к так называемым скрытым камерам, которые будут
отвлекать присяжных и свидетелей. Другими словами, джентльмены, я даю вам
возможность самим решать, фотографировать или нет, уповая на вашу порядочность
и желание сотрудничать с судом. Но это только до первого же нарушения. – Судья
выждал небольшую паузу. – Итак, джентльмены, вы готовы начать заседание по делу
«Народ против Сары Брил»?
