— Какой?
— Мы должны изменить свой цвет.
— Что-что изменить?
— Цвет. Ну, побелеть.
— Ты в своём уме?
— А что? Если мы побелеем, нас не за что будет преследовать. Разве не так?
Я смотрел на него в замешательстве.
— И как, скажи на милость, мы можем побелеть?
— Представь себе, я изобрёл рецепт побеления!
— Ты всерьёз?
— Я понимаю, тебе трудно поверить, но мне это удалось. Хочешь, скажу, какие нужны ингредиенты? Их семь. И все семь уже есть у меня в лаборатории. А сейчас настал исторический момент... Ты слушаешь меня?
— Слушаю-слушаю, — заверил я его.
Интересно, с кем я имею дело — с сумасшедшим или с мошенником?
— Знаешь, что в этой мисочке? — указал он на жидкость, которую я помешивал.
— Что?
— Кокосовое молоко. Это первый ингредиент. Второй — это капельки росы с белой лилии. Куда я их дел?.. О, вот они!
Фредерико достал пузырёк из гранёного хрусталя, вынул пробку и добавил в миску с кокосовым молоком три капли.
— Третий ингредиент — это белок яйца белого голубя. Он вынул из малюсенькой подставки для яиц голубиное яйцо, разбил его и вылил белок в миску с кокосовым молоком и росой с белой лилии.
— Отлично! — сказал он с довольным видом. — Теперь четвёртый ингредиент. Кусочек сахара. Хм, ты нигде не видел сахара? Куда я его дел?
— Вон, на блюдечке. На коробке.
Фредерико осторожно взял кусочек сахара и бросил его в миску с кокосовым молоком, росой и яичным белком.
— Прекрасно, — сказал он, — прекрасно... Теперь пятый ингредиент.
— И что это?
— Вода от растаявшего снеговика.
Я молча глядел, как он взял жестянку, стоявшую между ручной кофемолкой и подсвечником, и аккуратно вылил немного воды от растаявшего снеговика в миску с кокосовым молоком, росой с белой лилии, яичным белком и уже растворившимся кусочком сахара.
— Приближается великий момент! — объявил он. — Пора добавить в смесь шестой ингредиент.
— Что именно?
— Щепотку тёртого мела. Вот он там, на чаше весов. Я стащил его из школы, когда дети занимались во дворе физкультурой.
Фредерико потёр мел на тёрке и бросил щепотку в миску с кокосовым молоком, цветочной росой, яичным белком, кусочком сахара и водой от растаявшего снеговика.
Итак, остался последний ингредиент. Три ниточки из подвенечной фаты. Вот они!
И он снял с чаши весов белые нитки.
— Где ты их взял? — спросил я.
— О, это целая история... Я схватил фату, пока невеста принимала ванну, ну, перед тем как наряжаться. А убегая, запутался в свадебном наряде. И пока распутывался, когтями разодрал всё платье на лоскутки. Бедняжке пришлось выходить замуж в халате. Что поделаешь, наука требует жертв, — авторитетно заявил Фредерико и осторожно бросил три ниточки из подвенечной фаты в миску с остальными ингредиентами.
— А теперь что? — спросил я, продолжая помешивать.
— Теперь — волшебные слова.
Фредерико наклонился над миской и трижды вдохновенно произнёс:
— Белый снег, белый мел, чёрный котик будет бел! Белый снег, белый мел, чёрный котик будет бел! Белый снег, белый мел, чёрный котик будет бел!
Оказывается, прошло много времени, а я и не заметил. Наступила глубокая ночь. Лунный свет проникал сквозь пыльное окно и окрашивал серебром покрытые паутиной стены подвала.
И что сейчас будет? — спросил я у Фредерико.
— Как что? Я выпью глоток и побелею.
Он наклонился к миске и отпил большой глоток. Потом посмотрел на меня глазами, блестевшими от возбуждения.
— Здесь нет зеркала, поэтому скажешь, когда я начну белеть, хорошо?
— Хорошо, — согласился я.
— Ты смотришь на меня?
— Смотрю.
— Внимательно?
— Внимательнее некуда.
— Сначала может побелеть моё ухо, или хвост, или мордочка...
Я напряжённо всматривался, но не видел ни малейших изменений в цвете его мордочки, ушей и хвоста.
— Ну что там? — спросил он минут через десять. — Я побелел?
— Нет.
— Совсем?
— Совсем.
— Не может быть... Ты уверен?
— Уверен.
— Может, у тебя близорукость?
— Нет.
— Дальнозоркость?
— Нет.
— Дальтонизм?
— У меня всё в порядке с глазами.
Прошло ещё пару часов, но кот-изобретатель так и оставался чёрным.
— Фредерико, мне кажется, ты зря старался, — сказал я ему по-дружески.
Погоди, не торопись! Думаешь, стать белым так просто? Давай хотя бы рассвета дождёмся. Только смотри не усни, а то пропустишь момент превращения.
Я провёл ночь, глядя на Фредерико. Не спал и он. Всю ночь он смотрел мне в глаза и ждал, когда же они заблестят от изумления и восхищения.
— А может, не нужно было пить? — засомневался он под утро. — Может, нужно было обмазаться этой смесью? Окуну-ка я в неё хвост — вдруг побелеет.
Он окунул в миску хвост, но тот остался чёрным.
— Дружище, прости меня, — сказал я, — но, по-моему, ты зря теряешь время.
— Ты просто маловер! В моём рецепте не может быть ошибки. Значит, что-то я сделал неправильно. Может, нужно было капнуть больше росы, может, голубиное яйцо должно быть побольше. А может, правы те, кто считает, что лебеди — это единственный выход. Хотя как их достать? Ну ладно, что-нибудь придумаю... А потом я буду продавать свой рецепт чёрным кошкам и разбогатею.
— Мне пора идти...
— Ладно. Заходи на неделе, если хочешь. Надеюсь, к тому времени у меня всё уже получится.
Он продолжал внимательно изучать свой хвост, а я потихоньку вылез из подвала на улицу.
ПОД КОРЫТОМ
Глава двадцатая,
в которой я скрываюсь в прачечной и встречаю там старую знакомую
А хотел бы я изменить свой цвет, если бы это было возможно? — спрашивал я себя, шатаясь по переулкам незнакомого района. И если бы удалось побелеть, это был бы по-прежнему я, или уже кто-то другой?
Когда я проходил по саду с увитыми виноградом беседками, малыш, писавший в железный горшок, увидел меня и неистово заверещал во всё горло, подпрыгивая и обрызгивая всё вокруг:
— Мама! Мама-а-а-а! Чёлная коска! Чёлная коска!
