— То есть меня.
— Но это не конец. Есть ещё два этапа.
Пискле удалось полностью завладеть моим вниманием.
— На втором этапе они расправятся со всеми серыми кошками и вообще с теми, у кого есть хоть малюсенькое тёмное пятнышко.
— Ты выдумываешь!
— Да чтоб мне никогда больше не попробовать сыра!
— А на третьем?
— Они уничтожат всех кошек.
— Всех?
— Всех без исключения. Независимо от цвета.
— И даже белых?
— Да.
— Но как они убедят людей пойти на такое?
— Они объявят, что белые кошки — это на самом деле чёрные, которые изменили свой цвет, чтобы спастись.
— Я тебе не верю. Ты это всё сочиняешь на ходу.
— Пусть у меня усы отвалятся, если я вру! Бом подслушал разговор капитана корабля с высокопоставленным членом братства.
— Но зачем? Зачем им всё это? Ну, расправятся они со всеми кошками острова — какая им польза от этого?
— У всех свои причины. Прежде всего, это нужно властям. Сваливая вину на кошек, они отвлекают народ от своей провальной политики и невыполненных обещаний, от растрат и взяток. Но когда всех чёрных кошек уничтожат, а проблемы останутся, люди снова станут искать виноватых. Вот тогда-то вспомнят о серых, а затем и обо всех остальных кошках.
— Ну хорошо, а что дальше?
— К тому времени господа политики успеют обогатиться. И потом, они надеются что-то придумать. Начнут ещё кого-нибудь преследовать... Но должен тебе сказать, что за действиями Братства суеверных скрываются и другие тайные интересы. Кое-кто использует и братство, и политиков для своих корыстных целей.
— Каких таких целей?
— Ты можешь мне не поверить...
— Послушай, хватит меня мучить!
— Тогда иди за мной, — подумав, сказал Пискля.
— Куда?
— Тут недалеко. Я кое-что тебе покажу.
Ну что ж, я пошёл за ним. Мы спустились с груды персидских ковров, и Пискля повел меня к причалу, где на небольшом расстоянии друг от друга стояли четыре корабля — один жёлтый и три серых. Они были огромные, я таких не встречал.
— Видишь эти корабли? — спросил Пискля.
— Вижу. И что?
— Угадай, какой груз перевозит жёлтый корабль.
— Специи?
— Нет.
— Накомарники?
— Нет.
— Кукурузную муку?
— Нет.
— Чай?
— Нет. Ни за что не догадаешься. Сам погляди. Идём, только осторожно, чтобы нас не заметили эти трое.
Только сейчас я обратил внимание на трёх коренастых моряков в чёрных рубашках, охранявших этот причал.
Мы с Писклей бесшумно спрыгнули на баржу и, перескакивая с лодки на лодку, добрались до жёлтого корабля. Быстро перелезли по толстым канатам, свисавшим с борта, и сквозь приоткрытый иллюминатор заглянули в трюм. Там я разглядел штабеля деревянных ящиков, на каждом большими чёрными буквами значилось: «Канкан».
— Ну, теперь ты видишь? — спросил Пискля. — Видишь, что они перевозят?
— Танцевальные костюмы, и что?
— Костюмы?
— Ну да. Там же написано «Канкан».
— Балда, какой канкан!
— А что же?
— Капкан! Ну, мышеловка!
— Для мышей, что ли?
— Нет, для носорогов! — фыркнул Пискля. — Ясно, для мышей!.. А знаешь, чем наполнены трюмы серых кораблей?
— Чем? — я всё ещё не мог понять, к чему он клонит.
— Хочешь, покажу?
— Нет, лучше скажи. Я тебе верю...
— Мышами! Тысячами, десятками тысяч мышей! Отборными, откормленными, с наследственной невосприимчивостью к ядам.
— Ты шутишь?
— Вовсе нет. Члены Братства суеверных заключили сделку с компанией «МыКаЛо», которая торгует мышеловками, капканами и ловушками — отсюда и название. Так вот, они и ввозят на остров те мышеловки, что ты видел. Согласно договорённости.
Я вспомнил директоров компании — близнецов Эрнеста и Эдмонда Сурмадуров с маленькими хитрыми глазками и грушевидными животами, которых я встречал на вилле Гульельмо Делагопы, а потом около Общества защиты животных. Кажется, я начинаю понимать... И ещё я знаю теперь, что означают загадочные буквы «МыКаЛо».
— А потом что?
— Когда истребят всех кошек на острове, тогда люди из «МыКаЛо» выпустят этих мышей. Чтобы они заполонили остров.
— Но зачем?
— Чтобы потом задорого продавать мышеловки.
— Что за бред!
— А ещё они подгадают это к периоду тайфунов, когда ни один корабль не может причалить к острову, и у них не будет конкурентов. Цены взлетят до небес. Все ведь будут охвачены паникой из-за нашествия мышей и бросятся покупать мышеловки. Люди из «МыКаЛо» сказочно обогатятся!
— Погоди... ты хочешь сказать, что они готовы уничтожить всех кошек на острове только для того, чтобы потом выгодно продавать мышеловки?!
— Ну да. Именно поэтому все члены Братства суеверных вложили солидные суммы в акции компании «МыКаЛо».
Я потерял дар речи. Непросто было переварить услышанное.
— Но почему ты мне об этом рассказываешь? — спросил я. — Ты ведь мышь.
— Ну и что?
Значит, ты должен быть доволен тем, что кошек уничтожают. Разве нет?
А ты посмотри с другой стороны, — сказал Пискля. — Уж если мне суждено погибнуть, я предпочитаю попасться в лапы кошке, а не в мышеловку. У кошек, по крайней мере, есть душа. А может, и не одна, — у них ведь девять жизней. Если кошка не голодна, она может тебя не съесть, может пожалеть и отпустить. Иногда с кошкой можно даже подружиться — вот у нас ведь с тобой это получилось? А с мышеловками такой номер не пройдёт. Ты когда-нибудь видел сытую или жалостливую мышеловку? Ты видел, чтобы мышеловка что-то чувствовала? Видел мышеловку с душой?
Я его понял и поблагодарил. И с тяжёлым сердцем вернулся в своё укрытие, на груду персидских ковров.
ХУЖЕ НЕ БЫВАЕТ
Глава тридцатая,
в которой гонения на кошек усиливаются и их уничтожают самыми отвратительными способами
События развивались точно так, как описал Пискля. Уже на следующее утро я услышал, как газетчики кричат:
— Экстренный вы-ы-ыпуск! Объявлены в розыск все серые кошки и кошки с тёмными пятнами! Экстренный вы-ы-ыпуск! Уничтожению подлежат все серые кошки! Экстренный вы-ы-ыпуск!..
