…И этот дождь.
Два любопытных, необычных факта. И есть некто, кому она на основе этих и еще некоторых других фактов задаст пару серьезных вопросов.
Может быть, скоро.
— Не заставляй меня тебя подгонять. — В голосе сына змеи слышалось раздражение. — Нам пора.
— Да, да, — сказала Лисандра. — Нам действительно пора. А он уже шел, уверенно ставя лапы на умытую кровью мостовую, шел в направлении дворца галлюцинаций. И Лисандра кинулась его догонять.
Но все-таки, прежде чем броситься в погоню за своим спутником, она еще раз повторила, для того чтобы не забыть. Бегство гадалки и кровавый дождь. Если это не случайность, не простое совпадение, то…
Кажется, она начинала догадываться, что это может означать. И не нравилась ей эта догадка, очень не нравилась.
8
Дождь давно кончился. Он был недолгим, этот кровавый дождь.
Маршрутный птеродонт размеренно работал крыльями. Над горизонтом стремительно светлело. До того, как из-за него высунется голова солнечной зверушки, оставалось совсем немного времени. Внизу проплывали дома, улочки, переулки, площади… Глядя на них сверху, Лисандра в очередной раз осознала, насколько все-таки огромен город-мир, сколько всего в нем есть.
Метрополис.
— А ты не хотела бы вступить на путь добра? — спросил сын змеи.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, там, помогать людям уничтожать других вампиров. Ты же знаешь, многие из них ведут себя просто как дикие звери. Известно тебе об этом?
— Известно.
— Ну так как?
Лисандра пожала плечами.
— Это не для меня.
— Почему? Ведь ты явно стараешься причинять людям как можно меньше беспокойства. По крайней мере в последнее время.
— Это мои принципы, — ответила вампирша. — Я их придерживаюсь, но не собираюсь при этом, обрати внимание, кому-нибудь их проповедовать. А насчет помощи… Ну, ты сам все понимаешь. Какую выгоду я получу от того, что предам своих собратьев?
— Ты можешь получить прощение. Думаю, если постараешься, то ты можешь получить шанс…
Лисандра взмахнула рукой, заставляя его замолчать.
— Хватит. Вот только еще проповедей мне не хватало. Я — такая, какая есть. Я просто живу и не собираюсь выступать ни на чьей стороне. Наверное, этим я и отличаюсь от обычных людей. Тем, что не считаю себя пупом вселенной.
— Неужели? — спросил сын змеи. — А мне кажется, все сложнее. Не ты ли называла обычных людей барашками? Не значит ли это, что ты чувствуешь свою неполноценность по отношению к ним?
— Ха! Неполноценность? Ты несешь чушь!
— Неужели?!
Они разговаривали так свободно, поскольку в салоне прикрепленной к спине птеродонта кабинки находились всего несколько пассажиров, причем сидевших в отдалении. И все-таки устроившийся ближе всех старичок после того, как сын змеи повысил голос, очнулся от дремы и недовольно пробурчал:
— Нельзя ли потише?
Высказав это пожелание, он тотчас же вновь задремал.
— Ладно, мы еще вернемся к этому вопросу, — вполголоса сообщил сын змеи.
— Не имею ни малейшего желания, — отрезала Лисандра.
Она отвернулась к окну и стала смотреть на проплывающие далеко внизу крыши домов.
С тех пор, как она влипла в эту историю, ей читают мораль все, кому не лень. Даже этот сын блудливой ящерицы… и он туда же! Подумать только!
— Боишься? — поинтересовался сын змеи.
— До дрожи в коленях, — сказала Лисандра.
Она, конечно, преувеличивала, но доля правды в этом заявлении была.
Стоит какому-нибудь обывателю разузнать, кем она является, где находится ее дом-убежище… Ну, дальнейшее понятно. Так что об осторожности она забывать не должна.
Крыши домов теперь приобрели красноватый оттенок. Словно кто-то плеснул на них киноварью. Это означало, что внизу начались кварталы ремесленников, да не простых, а тех, чьи работы ценились, кто мог себе позволить крыть крыши дорогой, привозной черепицей.
Впрочем, в этом городе многое было привозным, поскольку он, покрыв своим огромным телом всю поверхность мира от перемычки до перемычки, не давал возможности растить зерно, пасти скот и устраивать карьеры по добыче песка и глины. Вот шахты, благо вход в них не требовал большой площади, а отдачу они давали огромную в виде питьевой воды, которую мощные насосы качали с большой глубины, газа и угля для отопления домов, железной руды, драгоценных металлов и алмазов, город себе позволить мог. Они оправдывались.
Лисандра подумала, что великий Ангро-майнью поступил достаточно разумно. Для того чтобы эффективно управлять подвластными ему двадцатью пятью мирами, необходимы чиновники. Причем их должно быть чудовищно много. И если кое-кто из них просто должен жить в мирах, порученных его присмотру, то большинству это не обязательно. И раз так, то почему бы не собрать эту братию в одном мире? Почему бы не устроить город чиновников? Город, в котором основная часть населения, занимаясь учетом, отчетами и производством различных канцелярских бумажек, а также всевозможными интригами в борьбе за лучшее место, не будет втягивать в свои игры население остальных двадцати четырех миров? Проще говоря, если без чиновников никак нельзя, то почему бы не свести отрицательный эффект от их существования к минимуму?
Ну, еще, конечно, остаются портные, сапожники, горничные, официанты, посыльные, продавцы в лавках и магазинах, повара. В общем, все, кто эту армию чиновников обслуживает. Впрочем, они исполняют свою работу за плату и вольны в любой момент, если она им покажется слишком тяжелой, перебраться в другой мир. Поискать работу полегче.
А вот чиновники…
Она улыбнулась.
Все верно. Этот город, если разобраться, кроме всего прочего, еще и является чем-то вроде заповедника бюрократов. Зона, ареал их обитания, за пределы которого они стараются не выходить, ибо чувствуют себя там неуютно. Так и должно быть. Ангро-майнью все рассчитал верно. Может быть, и другим стоит перенять его опыт?
Если совсем без чиновников нельзя, то, может быть, имеет смысл помещать их вот в такие заповедники?
Окружающий мир снова застыл, словно вмороженный в лед. И конечно, это был Херувим. Кто же еще?
— Как, надумала? — поинтересовался он. — Ты принимаешь мое предложение?
— Зачем тебе все это? — спросила Лисандра. — Какая тебе польза от моего согласия? Ну стану я выполнять твои советы и пожелания… Неужели ты сможешь заставить меня совершать действия мне во вред? Если кто-то дает мне совет и я вижу, что выполнение его принесет мне пользу, так я и без всяких обещаний ему последую. Сможешь?
— Если ты примешь мое предложение.
— Ах вот как… Тогда зачем мне его принимать?
