Почему бы не попробовать сделать нечто подобное еще раз? Тем более что его заперли не в настоящей тюрьме, а в каком-то сарае, в котором, похоже, перед этим хранили зерно.
Он еще раз царапнул землю лапой.
Да, путь к спасению лежит через пол. Хороший, качественный подкоп. Вот что ему сейчас нужно.
Копать…
37
— Смерть — это предприятие, — сказал некромант. — Что-то похожее на завод по производству бутылок с перебродившим эюпсным соком. Отличие только в том, что предприятие под управлением смерти производит не полные бутылки, а трупы — свежие, стопроцентные, достаточно быстро упаковываемые в аккуратные, а иногда — не очень, холмики земли.
— Вот как? — сказал крысиный король. — Неужели?
— Все именно так, — заверил некромант. — Я бы даже назвал это индустрией смерти. Хорошее, кстати, название. Надо его кому-нибудь подкинуть…
— Ага, — сказал крысиный король. — Это понятно. А дальше?
Он поставил на стол пустой бокал, и тотчас стоявшее за его спиной существо, бывшее при жизни скорее всего гигантским лемуром, наполнило его вновь эюпсным соком. Предводитель крыс осторожно понюхал воздух и, не уловив запаха тления, удовлетворенно кивнул.
— Это стоит мне больших усилий, — сообщил некромант.
— Что именно? — поинтересовался крысиный король.
— Слуги, от которых не пахнет. Если ты заметил, то отсутствует запах лишь у тех, кто прислуживает лично мне и моим… хм… особым гостям.
— Вот именно. От твоего слуги — не пахнет. Нет даже малейшего запашка.
— Однако от тех, кто забрал юного тираннозавра, — пахло, можно сказать — воняло.
Некромант развел руками.
— Это так. Как я уже сказал, запах — враг, победа над которым стоит, некоторых усилий.
— Я уяснил, — сообщил крысиный король.
— В таком случае я хотел бы продолжить свои объяснения.
— Но прежде я хотел бы задать один вопрос.
— Валяй.
Улыбнувшись, крысиный король отхлебнул из бокала, еще раз оглядел зал и только после этого спросил:
— Ты и в самом деле некромант? Ничего обидного… Просто я считал, что некромант должен… гм… ну, он обязан быть несколько другим.
Его собеседник почесал кончик носа и, весело подмигнув, промолвил:
— Я должен все время хохотать зловещим смехом и вращать глазами?
— Что-то вроде этого.
— А что мне это даст?
— Ну, не знаю, — сказал крысиный король. — Вроде бы так положено. Обычаи, знаешь ли. А в старых обычаях частенько заключен некий глубокий смысл. Не стоит ими пренебрегать.
— Я и не пренебрегаю, — сказал некромант. — Если ты не заметил, то одет я надлежащим образом и черты лица у меня для такой одежды подходят неплохо. Не согласен.
— Твое право. Но все-таки…
Некромант вздохнул:
— Понимаю. Все понимаю. Вот только в моем ремесле на самом деле нет никаких гробовых тайн. Мне не наносят визит духи из бездны, и я не боюсь неумолимого рока. Я просто знаю, как вернуть к жизни любое умершее существо. Я делаю свою работу и не более. Хорошо ее делаю. А озабочен я лишь тем, чтобы получать за свой труд соответствующую плату.
— Угу?
— Именно. И тут я хочу снова вернуться к тому, что я пытался объяснить, прежде чем ты задал свой вопрос. К тому, что смерть — это целая индустрия. Как это ни странно звучит, я, если убрать частности, на самом деле являюсь всего лишь одним из элементов этой индустрии.
— Мне казалось, ты, наоборот, работаешь против смерти. Разве не так?
— На первый взгляд.
— А на второй?
Некромант улыбнулся.
— Вот тогда-то и начинаешь понимать, что тот, кто, казалось бы, работает против некоей системы, на самом деле частенько работает на нее, является ее частью. Дошло?
— Нет. Поясни.
— Это просто. Противоположностью смерти является жизнь. Я же возвращаю не жизнь, я возвращаю существование. Всего лишь силой своей магии заставляю двигаться мертвые тела.
Крысиный король взглянул на своего собеседника с интересом.
А вот это уже любопытно. Кажется, разговор поворачивается в неожиданную сторону.
Значит…
— Значит, — сказал крысиный король, — существование и жизнь для тебя являются разными вещами?
— Для меня — да, являются.
— В чем их различие? Для тебя.
— Для меня?
Некромант улыбнулся и поднял руку.
В дальнем конце зала находился большой, шелковый, с вышитым на нем птичьим скелетиком занавес. По мановению руки Повелителя из-за него вышло существо, сильно смахивающее на мумифицированную королевскую крысу, и двинулось прямо к ним. Впрочем, пройдя всего несколько шагов, повинуясь движению ладони хозяина замка, оно остановилось.
— Нравится? — спросил некромант.
Окинув зомби своего соплеменника внимательным взглядом, крысиный король поморщился и сказал:
— Нет, не очень.
— Ты честен. К чему бы это?
— Есть ли смысл хитрить в данной ситуации?
Некромант довольно хихикнул.
— Ты на верном пути. По крайней мере ход твоих мыслей мне сейчас нравится.
— Вот как? — спросил крысиный король.
Он подумал, что некроманту скорее всего хихикать не стоило, это было уже перебором. И за него придется платить. Как и за мумию королевской крысы.
— Да, так. Но вернемся к существованию. Чем оно отличается от жизни? Взгляни все же еще раз на этого зомби и ты все поймешь. Он — существует. Ты — живешь. Это несомненно. В чем между вами разница? Видишь?
Крысиный король еще раз взглянул на зомби. Полуразложившаяся мордочка королевской крысы не выражала никаких эмоций.
— Убери его, — попросил предводитель крыс. — Мы вполне можем продолжить наш разговор и без таких примеров.
— Конечно, — согласился некромант.
Он еще раз взмахнул рукой, и зомби, тяжело ступая, с шорохом волоча за собой по полу хвост, удалился за занавес.
Крысиный король вдруг почувствовал, что рот у него заполнен тягучей, противной слюной, и, схватив бокал, поспешно сделал несколько глотков. Это помогло, и он, откинувшись на спинку кресла, смог даже спросить:
— А дальше?
— Ты понял? Зомби — это лишь имитация жизни. Мертвое тело, в которое моя магия сумела на время вернуть некогда обитавший в нем разум. Тело, способное жить лишь до тех пор, пока его питает моя магия. Имитация. Я — просто очень хороший мастер имитации. Что-то вроде чучельника. Только у меня чучела говорят и двигаются.
