Последнее, что увидел Алвис перед тем, как мостовая отрезала его от дневного света, было разъяренное лицо Рума, а также нож, который метнул призрачник. Куда именно этот нож попал, юноша уже не увидел, поскольку машина оказалась под землей.
Алвис подумал, что будет здорово, если нож попадет в одного из дэвов. В этом случае головорезам придется туго. Какими бы связями среди стражей порядка они ни обладали, ранение дэва им с рук не сойдет.
— Куда? — спросил таксист.
— Давай на окраину города, — приказал Алвис. — А потом… потом будет видно.
— Хорошо. Такси поехало.
Мотор деловито урчал. Мимо проплывали пласты песка и глины. Время от времени машина проезжала сквозь фундаменты домов. Один раз в отдалении мелькнул полусгнивший сундучок, здорово смахивающий на такой, в которых обычно хранили золото. Впрочем, добраться до него не было никакой возможности, и Алвис ограничился лишь тем, что проводил сундучок алчным взглядом.
Таксист передвинул рычаг рядом с рулем, и машина пошла круто вниз.
— Сейчас будет река, — объяснил он. — Вполне можем забуксовать.
В самом деле, теперь мотор машины урчал громче. Она ехала через более темные пласты пород, и пару раз ее даже ощутимо тряхнуло. Однако все обошлось. Минут через пять таксист снова передвинул рычажок, машина пошла вверх… и едва не столкнулась со стволом окаменевшего дерева.
Отчаянно крутанув руль в сторону, таксист чертыхнулся и поспешно сбавил скорость. Бампер машины прошел всего лишь в нескольких пальцах от здоровенного окаменевшего корня.
— Ого! — сказал Алвис.
— Бывает, — промолвил таксист. — Эти окаменевшие деревья здорово затрудняют проезд. На прошлой неделе я все-таки на одно из них налетел и помял бампер. Конечно, выправить его было несложно, но я так расстроился, что даже отправился отдохнуть на заброшенное кладбище.
— Заброшенное кладбище?
— Ну да. Почти в центре города, под землей, находится заброшенное пеликанское кладбище. Никто о нем, кроме нас, призрачных таксистов, не знает. Местных жителей мы через него не возим.
— Почему?
— Узнав о местоположении кладбища, они могут попытаться его разрыть. Знаешь, некоторые могилы, принадлежавшие богатым пеликанцам, буквально наполнены золотом и драгоценными камнями. Нам бы не хотелось из-за алчности людей терять место, в котором так приятно отдыхать.
— Зачем же ты тогда рассказываешь о нем мне? — спросил Алвис.
— Ты не житель этого города. Ты — человек дороги. Если начнешь болтать о кладбище, тебе никто не поверит. Кроме того, ты обещал расплатиться со мной эмоциями — а стало быть, являешься особым клиентом.
— А-а-а… понятно, — протянул Алвис. Он поежился.
Платить эмоциями ему еще не приходилось. Кроме того, он не знал никого, кто делал подобное, и теперь невольно задумался. А не влип ли он в очередную неприятность?
Таксист бросил на него холодный взгляд и проговорил:
— Да ты не бойся. Ничего страшного с тобой не произойдет. Это совершенно безболезненно.
— А я и не боюсь, — заявил Алвис.
Он несколько кривил душой. Конечно, он не то чтобы боялся… Просто словно бы тревожился, волновался, что ли…
Минут через десять такси снова пошло вверх и вынырнуло на поверхность земли. Алвис взглянул на солнце и машинально отметил, что до ночи осталось не более часа.
— Куда теперь? — спросил таксист, когда машина остановилась.
Перед ними была та самая улица, по которой несколько часов назад Алвис вошел в город. И теперь юноше предстояло сделать выбор. Он мог вернуться в город, а мог, обогнув его лесом, снова отправиться в путь.
Конечно, второе было безопаснее. Хотя… Это еще как поглядеть. Следующая ночь будет ночью красных дьяволов. Горе тому, кого она застанет в дороге, кто не сможет найти надежного убежища. Если учесть, что до следующего города пять суток пешего хода, то можно уверенно сказать…
— Расплачиваться будешь? — спросил таксист.
— Угу, — ответил Алвис.
— В таком случае плати и выметайся из машины. Может быть, мне удастся до наступления ночи поймать еще хотя бы парочку пассажиров. Давай плати.
— Как?
— Что как?
— Я не прочь заплатить. Только объясни мне, как это делается.
Таксист бросил на него подозрительный взгляд.
— Ты что, ни разу не слышал, как именно расплачиваются эмоциями?
— Нет.
— Хорошо.
Таксист заглушил мотор машины и повернулся к Алвису.
— Это совсем не сложно. Ты должен рассказать мне какой-нибудь интересный случай, то, что тебя поразило или взволновало, заставило испытывать эмоции. Врать бесполезно. Если попытаешься скормить мне байку — моментально узнаю. Понимаешь?
— Еще бы, — сказал Алвис.
— Тогда давай начинай.
Таксист плотоядно облизнулся. Вот это уже Алвису не понравилось, но деваться было некуда. Обещания надо выполнять.
— Сейчас, — сказал он.
— Можешь пару минут подумать, — великодушно сказал таксист. — Но только не более. Времени у меня совсем мало.
Алвис задумался.
Жизнь на дороге полна приключений. Чуть ли не каждый день случается что-нибудь забавное, грустное, а нередко и опасное. Однако именно сейчас, как на грех, никаких особых происшествий ему не вспоминалось.
Может быть, рассказать, как он залез на ферму, разводившую мясных ящериц, чтобы стащить одну из них на ужин, и что из этого вышло? Нет, не стоит. Стыдно как-то. У него после этой истории чуть ли не неделю болели уши. Может быть, поведать, как он и еще двое бродяг как-то на вершине холма соревновались, кто более ловко соврет? Пожалуй…
Алвис уже было открыл рот, чтобы начать рассказ, но вдруг передумал.
Кто его знает, этого таксиста? Может быть, он решит, что упоминание о вранье делает плату недействительной, и придется вспоминать новый случай?
— Твое время вышло, — напомнил таксист. — Кстати, не обязательно рассказывать. Просто вспоминай. Мне хватит и этого. Прямо сейчас. Начни вспоминать — и все. Сейчас…
Путей отступления не осталось. Алвис глубоко вздохнул и покорно начал вспоминать.
Сначала воспоминания были нечеткими, словно рисунки на пыльном, сто лет не протиравшемся стекле. Они скользили мимо его сознания и исчезали, исчезали… А потом таксист каким-то образом подключился к его сознанию, и благодаря этому воспоминания стали четче, реальнее, окутали его, захватили в плен, вернули в прошлое, так что оно стало неотличимо от настоящего.
Как много он, оказывается, помнил. Как много!
Он помнил тот самый городок, в котором впервые увидел духов моря. И как под его ногами скрипел песок, а волхвница, идущая впереди, то и дело оглядывалась, проверяя, не дал ли он деру. И потом пустынный берег, шелест волн и далеко в море, на самой границе воды и неба, первый возникший ниоткуда огненный столб.
