А придется. Противников все еще двое, и с ними скорее всего предстоит повозиться.
— Эй, Зубило, ты нашего кореша завалил! — крикнул один из бандитов. Голос у него был хриплый, прокуренный.
Второй пока молчал. И конечно — неспроста. Очевидно, снова начались попытки заговорить зубы, отвлечь, дать возможность корешу, на этот раз одному, подобраться, сделать верный выстрел.
Мысленно вознося молитвы, чтобы ему не попался еще один сухой кустарник, Тимофей скользнул в сторону, но прошел всего шагов десять, до ямки, оставшейся от вывороченного корневища упавшего дерева. Не очень было надежное убежище, но давало хоть какую-то защиту. Причем, когда понадобится, он сможет наблюдать за тем местом, где лежал убитый бандит. Рассчитывал Тимофей, не мог не рассчитывать, что дружки придут за его оружием. А он — тут как тут.
Неужели бросят заграничную машинку и патроны к ней? Наверное, нет, поскольку жадны бандиты, не могут они быть иными.
— Эй, Зубило, мы с тобой поквитаемся за кореша, слышишь? Век свободы не княпать, поквитаемся!
Тимофей покачал головой.
Сидевший, точно. Интересно, он сам-то в свои слова верит или для него это что-то вроде заклинания? Покричишь, глядишь, и сбудется? Вот интересно, откуда он знает, как его зовут? Вроде не представлялись. Ладно, эту кошку мы проясним, бог даст.
А пока… засада? Да, ничего иного не остается. Если он и дальше будет бегать по лесу, они его рано или поздно возьмут в клещи. Не вечно же ему будет везти? А раз так, то остается только одно. Засада и ожидание. Прямо здесь.
Тимофей решил так и сделать, а решив, вжался в самую середину ямы, ухватил охапку дерна, покрытого и скрепленного сизым, крупным мхом, который, кстати, скрепил его не хуже матерчатой основы. Быстро и тщательно прикрыв им ноги и нижнюю часть туловища — на большее не хватило, — замер. Если только удастся обмануть… если повезет…
Они подошли совершенно бесшумно. Он при всем своем опыте не смог вычленить звук их шагов из лесного шума и понял, что противники рядом, лишь только после того, как они заговорили, тихо, вполголоса.
— Думаешь, ушел? — спросил бандит с хриплым голосом.
— Вряд ли, хотя… мог и уйти, — ответил его напарник. — Одного нашего завалил и дал стрекача. Чем не вариант?
— И бросил свой мешок? Я его нашел. Нет, он просто затаился где-то и выжидает, когда мы уйдем. Я его знаю. Жадный и хитрый. Попытается свой хабар отбить.
— Много его там?
— Не смотрел. Некогда было.
— В общем, не знаем даже, за что воюем.
Судя по всему, бандиты стояли метрах в двух от ямы, в которой он скрывался, и не видели его лишь благодаря маскировке да торчащим во все стороны корням упавшего дерева. Стоит одному из них сделать хотя бы шаг, он, вполне возможно, его увидит. А до тех пор…
Тимофею просто жутко захотелось рискнуть. Вывалиться из своей засады, полоснуть наудачу длинную очередь… Нет, не надо так пока делать. Скорее всего бандиты стоят к нему лицом и запросто могут в этот раз успеть выстрелить первыми. Учитывая, что их двое, шансы на победу становятся еще меньше. Нет уж, ничего не остается, как ждать.
Ждать и надеяться.
—Узнаем, — сказал хрипун, — и мало там быть не может. Ты же сам читал сегодня утром ПДА. А в сообщении было четко написано, что он отмеченный Зоной. А Зона к своим отмеченным благоволит, без поддержки не оставляет. Какая же у нее может быть поддержка? Шурупишь?
— Что-нибудь очень ценное и редкое?
— Знамо дело. И опять же он вне закона, никто за него не вступится.
— Кроме Зоны. Видел, как он нашего ухайдокал?
— Дуракам везет, — заверил хрипатый. — Только для него на этом лафа кончилась. Ей-же-ей… Пойдем заберем ствол и попытаемся его достать.
— Пойдем.
Самое время, понял Тимофей. Вот еще немного, вот еще сейчас.
Двигаясь ловко и совершенно бесшумно, он покинул свое укрытие, выглянул из-за ствола дерева и увидел, как его преследователи, совершенно беспечно повернувшись к нему спиной, уходят туда, где лежал убитый.
Спуская курок, Тимофей чувствовал даже легкие угрызения совести. Очередь получилась длинная, патронов на десять, но он положил ею обоих и только после этого позволил себе, облокотившись на ствол упавшего дерева, перевести дух. В глазах все плыло, сердце бешено билось от переполнявшего организм адреналина.
— Вот и все, — пробормотал Тимофей. — Вот и закончилось.
Он снова выжил, убив для этого трех человек. Иначе было нельзя. Испытывал ли он сожаления? Нет, конечно. Не возьми он их жизни, они были его убили. И хватит об этом. Лучше подумать о чем-то другом. Например, о том, что ему следует поторопиться, ибо у него есть задание. А посему сейчас следует выкурить сигарету, потом посмотреть, не найдется ли у бандитов чего-нибудь ценного. Далее он заберет свой вещмешок и отправится в путь. Прямо сейчас.
Сталкер вытащил сигарету, зажигалку и, уже собираясь прикуривать, обратил внимание на то, что справа что-то мелькнуло, нечто, как ему показалось, размытых очертаний и быстро двигающееся. А руки его уже вскидывали автомат, медленно, даже толком его не ухватив, ибо этому что-то мешало, ловили на мушку движущийся силуэт.
Причем тот уже удалялся, снова сливался с пестрым фоном леса. Так что Тимофей успел выпустить лишь короткую очередь из трех патронов. И этого, как ни странно, оказалось достаточно. Вновь исчезавший в лесу человек, а то, что это человек, стало ясно только в этот момент, резко, словно наткнувшись на невидимый удар, остановился и плашмя, как большая марионетка, у которой вдруг обрезали управлявшие ею нитки, рухнул на землю.
И настала тишина.
Нет, конечно, в лесу не было тихо. Там по-прежнему слышались лесные, тихие, самые разнообразные и таинственные звуки, говорящие о том, что он живой. Просто Тимофей вдруг перестал их слышать. Он сидел в этой полной, собственной тишине и оторопело смотрел то на автомат в руках, в прикладе которого торчал, вонзившись чуть ли не на треть клинка, метательный нож, то на лежавшую ничком фигуру в маск-халате. Медленно, словно сапер — опасную мину, он взял рукоять ножа и попытался его вытащить. Не тут-то было. Для того чтобы выдернуть клинок, пришлось приложить большие усилия. Дерево приклада просто не желало его отпускать. А когда это произошло, Ковальский тут же о ноже забыл. Небрежно швырнув его на землю, ибо таким оружием пользоваться не умел, держа автомат наготове, он подобрал с земли сигареты и зажигалку, которые отшвырнул, хватаясь за автомат. Потом двинулся к человеку, лежавшему на земле.
Тот не шевелился, лежал, где упал, и только подойдя к нему поближе, сталкер понял — почему. Одна из трех выпущенных им пуль попала метателю ножей точно в затылок. Случайно. С этим даже не стоило спорить. Достаточно было вспомнить, как быстро и ловко тот двигался. Ни о какой прицельной стрельбе не могло быть и речи.
