И вообще лишних денег не бывает, но главное все-таки везение. Значит, легенды не врут и ему повезло стать живым артефактом, да еще каким.
— Посмотри в небо, — сказал ему Станислав, тот, кого по контракту он должен был теперь сопровождать. — Вынь из кармана ПДА, помаши им над головой и посмотри в небо.
— Зачем? — сразу насторожился Тимофей.
Не любил он выполнять приказы, смысла которых не понимал. Да и кто любит?
— Просто посмотри в небо, так, словно оттуда к тебе спускаются инопланетяне. Или ангел шестикрылый. И постой так с полминуты, помахивая ПДА.
— Зачем? — начиная потихоньку злиться, спросил Ковальский.
Охотник тяжело вздохнул и очень спокойно объяснил:
— Там, в небе, есть мой корешь, он нас сейчас видит. Мне нужно, чтобы он щелкнул твое лицо. Потом он вычислит твой ник и пошлет на твой ПДА мне сообщение. Я внятно объясняю?
— То есть где-то там, у вас в управлении, осядет моя фотомордочка? Точнее даже, она попадет в какое-нибудь ваше досье, и после этого мне не будет ни сна ни покоя? На это я не подписывался. Так засвечиваться — надо быть полным идиотом.
— Данные на тебя и так там осядут, — стал втолковывать Станислав. — А иначе как мы тебе деньги заплатим?
— Как договорились. Со счета на счет. Причем оговоренная плата — это одно, а светиться по полной — другое.
— Вот как?
— Да, — почти ласково улыбнулся Тимофей.
Хрена ты мной всласть покомандуешь, гражданин начальник, с мстительной радостью думал он. Обломаешься. И вообще никто теперь мной командовать не будет.
— Значит, собираешься уклоняться от сделки? — тоже очень спокойно, можно сказать, безмятежно поинтересовался охотник.
Ковальский взглянул на него не без интереса.
А парень не робкого десятка. Правда, этого для того, чтобы он, опытный сталкер, стал делать ошибки, недостаточно.
— Ни в коем случае, — ответил он. — Что обещал, то и сделаю. Но не больше. На такое я не подписывался.
И для того чтобы поставить точку, вытащил из кармана старую кепку-бойсболку с длиннющим козырьком. Места много в кармане она не занимала, а вот случаи, когда в ней появлялась нужда, бывали. В общем, вовремя он о ней вспомнил.
— Ты обещал, что я смогу получать на твой ПДА сообщения для меня, — напомнил охотник.
— Обещал, — подтвердил Тимофей, — но не светиться. Найди другой способ сообщить своему корешу, кому именно слать сообщения. Могу дать ПДА, и пошлешь ему письмо через него. Вот только никто меня по фотографии опознавать не будет.
— Значит, от договора ты не оказываешься? — уточнил Станислав.
— Нет.
— Но вот мой приказ исполнять отказываешься.
Выкуси, злорадно подумал сталкер. Ничего ты со мной сделать не сумеешь, а значит, и помыкать не будешь. Тут главное — с самого первого момента все поставить на свои места. Если не сделать это сразу, потом будет труднее. Вот так-то.
Настроение у него снова было просто чудесное. Как перед очередной дракой в баре. Вот, правда, жаль, ничего подобного здесь произойти не могло. Типа крутой начальник еще немного повозбухает, а потом сдуется. Все они сдуваются. И с этого момента все пойдет так, как и должно быть.
— Этот — отказываюсь, поскольку считаю его несовместимым с договором. На такие штуки я не подписывался.
— А я говорю — подписывался.
— Ах, вот как? Что-то не помню, — уже совсем издевательски ухмыльнулся Тимофей.
— Ладно…
Станислав вдруг оглянулся, словно прикидывая, подходит ли это место для привала. Удовлетворенно хмыкнув, он снял с плеча вещмешок, положил на траву. Потом рядом с ним легло ружье и «стечкин». Сверху на них опустился тесак.
— Что задумал? — спросил сталкер.
Только спрошено это было для проформы. Догадывался он уже об ответе и именно поэтому, задав вопрос, осмотрелся, прикидывая, все ли нормально. Вроде бы все. Признаков аномалий нет, зверья тоже не наблюдается, а трава на несколько десятков метров вокруг высотой не превышала лодыжек. Даже снорк незамеченным не подберется.
— Ну, как положено, счас будем заключать дополнительный договор. Кажется, в нем нужда есть.
— Договор? Какой?
— О том, что ты выполняешь все мои приказы беспрекословно. До тех пор, пока наше соглашение действует. Надо было мне напомнить об этом пункте тогда, когда тобой «репка» подзакусить собиралась.
— Сейчас уже поздно.
— Нет, совсем не поздно. И я тебе это докажу. Появилось вдруг у меня такое желание.
— Драться, значит, будем?
— Угу, будем. Если я тебя побью, то дополнительный пункт вступит в силу.
— А если нет?
— Тогда ты вообще освобождаешься от обязанностей проводника. Незачем мне неуправляемый член команды. В этом случае деньги все равно будут уплачены сполна. Подходит?
Везение — все-таки крутая штука, с уважением подумал Тимофей. Деньги сами в руки катят. Ни за что.
И все-таки он считал, что противника надлежит предупредить. Чтобы все было по-честному. Лохов Зона не терпит, и в разумных пределах, не скатываясь в крысятничество, Ковальский сплутовать был не прочь. Однако не в том, что касалось драк. Тут он старался придерживаться правил неукоснительно. С теми, кто, по его мнению, понимал, что это такое, и был способен их придерживаться. Станислав, он это чувствовал, и понимал, и был способен.
— Не удастся тебе меня побить, — сказал он Стасу. — Я Зоной помеченный. Так что оставь надежду, всяк сюда входящий.
— Давай готовься, — мрачно сказал охотник. — Не тяни время.
— Никто не сможет. Предупреждаю во второй и последний раз. Быть тебе битому.
— Трусишь?
— Это я-то?
Вот тут терпение у Тимофея лопнуло. Он честно предупредил своего работодателя. И если у него на плечах не голова, а гнилой кочан капусты, то вот лично его вины здесь совершенно нет. Руки у него теперь полностью развязаны.
Быстренько сложив в кучку лишнюю амуницию, он встал напротив охотника и сказал:
— Ладно, позволяю, ударь меня один раз. Для злости, для того чтобы потом тебя метелить было сподручнее.
Прием был самый простейший. Мало кто откажется от возможности ударить первым. Считается, что это дает преимущество. Вот только наносящий первый удар думает, что блокироваться он не будет, и поэтому бьет по-простому, со всей дури, рассчитывая закончить драку одним махом. От такого увернуться проще пареной репы. И чем сильнее первый удар, тем больше шанс, что наносящий его потеряет равновесие или хотя бы откроется. Не использовать это — грех.
Прикидывая, что шагнуть придется влево, а потом, когда кулак охотника просвистит мимо, надо будет встать обратно, Тимофей даже поднял подбородок, выставил его вперед, чтобы подразнить противника. Тот не выдержал, ударил. Да только целился он не в челюсть, а в подвздошье. И попал. Удар был сильный, хлесткий, и сталкер рухнул на землю как подкошенный.
