– Доходит.
Виктор встал и хлопнул Андрея по плечу.
– И в самом деле, что-то мы засиделись. Пошли, что ли?
– Пошли.
Андрей тоже встал, и два друга проследовали к лифту. Когда его двери закрылись и стали зажигаться одна за другой обозначающие этажи кнопки, Андрей сказал:
– У меня такое ощущение, что этот милиционер про нас что-то знает.
– Вестимо, – ответил Виктор. – Причем не что-то, а очень многое. Наверняка он знает, кто мы и зачем приехали в этот город. А уж то, что это мы покосили налетчиков на шоссе, – и к бабушке не ходи.
– С чего ты так решил?
– В номере все объясню.
Они поднялись на свой этаж и получили у дежурной ключ от номера. Оказавшись в нем, Виктор включил старенький обшарпанный телевизор и отрегулировал его громкость так, чтобы он не сильно мешал разговаривать, но и не давал подслушать их разговор. Это было нелишне. Стены в гостинице и в самом деле были словно из фанеры.
– Итак?.. – спросил Андрей.
Виктор уселся в кресло и задумчиво побарабанил по его подлокотнику.
– Давай хорошенько обдумаем все, что нам говорил этот шустрый старший лейтенант.
– Во-первых, получается, он знает, что бандитов покосили именно мы. Для этого не нужно быть семи пядей во лбу. Достаточно взять хорошенько за жабры таксистов. Значит, все-таки тот, который нас подвозил из аэропорта – заговорил. Это вполне возможно.
– Согласен. Но если он заговорил, то у Хлынова на руках есть свидетель. В таком случае, почему он нас не пытается взять? – спросил Андрей. – Свидетель на руках, сами мы – вот они, бери хоть сейчас. Причем мы не местные, а стало быть, за нас никто не вступится. Несложная операция, и он получает повышение, благодарность начальства, опять же, уменьшение головной боли. Я боюсь, что уже сейчас местная милиция поставлена на уши, пытаясь обнаружить тех, кто убил этих троих. Он же, наш знакомый старший лейтенант, молчит, словно могила, и только грозит нам пальчиком. Странно как-то.
– Вот и мне это кажется странным. – Виктор вытащил из кармана пачку сигарет, положил ее на столик, но закуривать не стал. – Может быть, он посчитал, что взять нас будет не так-то легко, и караулит удобный момент, когда мы расслабимся?
– Чушь, – Андрей покачал головой. – С каких это пор подобные соображения стали останавливать хоть одного из наших милиционеров, каким бы честным и умным он ни был? Нет, тут что-то другое.
Они задумались.
Минут через пять Виктор тряхнул головой и сказал:
– Ну, тогда остается единственное объяснение. Правда, оно выглядит несколько фантастично, но тем не менее, именно оно связывает все воедино.
– Какое?
– Оно… Погоди. Послушай, похоже, нам придется все хорошенько обмозговать. Я вот подумал… Может быть, выпьем пивка?
– Неплохая мысль.
– Тогда я сейчас.
Виктор вышел из номера. Андрей вытащил пистолет и спрятал его под подушку своей кровати. Он уже прикинул, что будет спать на той, которая расположена ближе к двери.
После этого он вернулся в кресло и уставился на дверь, прикидывая, что будет делать, когда она откроется и вместо Виктора в нее, например, войдет кто-то посторонний, может быть, даже вооруженный, и не обязательно учебной гранатой.
Небрежно откинувшись в кресле, он положил правую руку так, что она находилась сантиметрах в десяти от подушки. Этого было вполне достаточно. Теперь он почувствовал себя несколько увереннее.
Как это водится, когда ждешь неприятностей, они не случаются. Неприятности, они любят неожиданость.
Виктор вернулся минут через пять. В руках у него было шесть баночек пива. Водрузив их на столик, он ногтем поддел колечко одной из них и протянул ее Андрею.
– Сэр, ваш барбазол, по барбазоловой цене!
– Тебе бы все шутить, – проворчал Андрей, но баночку взял и с удовольствием из нее отхлебнул.
Тем временем Виктор вооружился другой баночкой и, время от времени прихлебывая из нее, стал рассказывать:
– Итак, что мы имеем? Милиционера, который с любой точки зрения ведет себя совершенно неправильно. Для того чтобы не получить неожиданный сюрприз, мы должны попытаться угадать, почему он так действует. Почему?..
– Тут без Мамы не обошлось, – сказал Андрей.
– Ты хочешь сказать, что Хлынов работает на нее?
– Угу.
– Вряд ли. Я в людях понимаю. Как ни странно, но, похоже, он не из тех милиционеров, которых можно купить. Нет, тут что-то другое.
– Все равно коготки Мамы тут чувствуются явственно. Может быть, она, используя свои старые связи, вышла на его начальство и этому Хлынову просто запретили нас арестовывать?
– Сомневаюсь. Если бы ему это запретило начальство, то он не только близко бы к нам не подошел, но даже и на глаза бы не показался. А он притопал с нами побеседовать. Тем самым давая понять, что знает, кто мы такие. Нет, тут что-то другое.
– Тогда остается только один вариант. Бобренок. Виктор задумчиво отхлебнул из баночки, потряс ее и, убедившись, что она опустела, открыл новую.
– Вот это вполне возможно. Каким-то образом Бобренок дал знать этому лейтенанту, кто мы такие. И еще он обязательно должен был сказать, кого именно мы приехали ликвидировать.
– Ну, уж об этом-то он мог и помолчать.
– Нет. Не согласен. Хлынов не арестовывает нас только потому, что сам заинтересован в том, чтобы мы сделали то, ради чего приехали. Посмотри, он нас даже некоторым образом опекает.
– Верно. Видимо, этот Дипломат ему чем-то здорово досадил! – Андрей хлопнул ладонью по столу. – Все сходится. Этот лейтенант думает нас взять уже после того, как мы сделаем дело, и именно поэтому не спускает с нас глаз.
– И даже советует переехать из гостиницы. Вспомни, как он расплывчато говорил насчет отъезда. Он понимает, что никуда мы не уедем. Просто устроимся на квартиру, причем поблизости от дома Дипломата. А там следить за нами будет легче.
– Похоже, что все сходится… – Андрей задумчиво почесал в затылке. – Что будем делать?
– Ничего, – пожал плечами Виктор. – Совсем ничего. Если мы все рассчитали правильно, то лейтенант, пока Дипломат жив, нас не тронет. А потом пусть попробует нас взять. Думаю, это будет сделать очень трудно.
– Понятно. – Андрей кинул на Виктора задумчивый взгляд. – Однако если мы правы, то, получается, мы теперь имеем почти стопроцентную уверенность, что Мама решила нас сдать. Или я ошибаюсь?
– Нет, ты не ошибаешься. – Виктор отставил баночку в сторону и потянулся за сигаретой. – Только, думаю, сдаст она нас не этому лейтенанту, а кому-то другому – посерьезней. И этот кто-то может с лейтенантом не поладить. А когда две кошки начинают делишь мышь, то…
