— Не знаю, чему верить, — вздохнул капитан Мейтленд. — Надо
еще выяснить, куда делся святой отец. Мои ребята ищут в округе. Может
случиться, его оглушили и бросили куда-нибудь в канаву.
— Ой! Вспомнила… — вдруг вырвалось у меня. Все повернулись в
мою сторону.
— Вчера пополудни, — продолжала я, — он расспрашивал меня о
косоглазом арабе, который тогда заглядывал в окно. Попросил сказать точно, где
тот стоял. Пойду, говорит, посмотрю, в детективных романах преступники всегда
роняют что-нибудь такое, что может дать ключ к разгадке.
— Мне бы таких преступников, черт побери! — сказал капитан
Мейтленд. — Выходит, он пошел искать улики? Ей-богу, не удивлюсь, если ему и
правда удалось что-нибудь найти. А вдруг и он, и мисс Джонсон почти в одно
время обнаружили нечто важное, позволяющее опознать убийцу. Интересное
получается совпадение… А тут еще косоглазый! — раздраженно говорил он. — С этим
косоглазым тоже дело темное. Почему мои парни, черт побери, до сих пор не сцапали
его!
— Вероятно, потому, что он вовсе и не косоглазый, —
преспокойно вставил Пуаро.
— Думаете, маскарад? Не знал, что косоглазым можно
прикинуться.
— Да-а, случается, и косоглазие сослужит хорошую службу, —
спокойно заметил Пуаро.
— Ну уж, черта с два! Много бы я дал, чтобы узнать, где
теперь этот парень, будь он неладен!
— Полагаю, он уже в Сирии, — сообщил Пуаро.
— Но все пограничные посты предупреждены — и Тель-Котчек и
Абу-Кемаль
[45]
.
— Думаю, он проехал горной дорогой, по которой возят
контрабанду.
— В таком случае надо телеграфировать в Деир-эз-Зор?
— Я это сделал еще вчера и предупредил, чтобы высматривали
автомобиль, в котором двое с безупречно выправленными паспортами.
Капитан Мейтленд одарил его изумленным взглядом.
— Вы? Вы телеграфировали туда? И говорите, их двое.., да?
Пуаро кивнул.
— Да, там два человека.
— Поражаюсь, мосье Пуаро. Оказывается, вам уже давно все
известно!
Пуаро покачал головой.
— Нет. Право же, нет, — сказал он. — Истина открылась мне
только сегодня утром, когда я любовался восходом. Великолепное зрелище.
Никто из нас до этой минуты не замечал, что в комнате
находится миссис Меркадо. Должно быть, она проскользнула, когда мы были
захвачены созерцанием этой ужасной окровавленной ступки.
И вот вдруг она ни с того ни с сего завизжала, точно ее
режут.
— О, Господи! Я все поняла. Теперь я все поняла. Это отец
Лавиньи. Он сумасшедший.., религиозный фанатик. Считает, что все женщины
греховны. И убивает всех. Миссис Лайднер.., мисс Джонсон. А теперь моя очередь!
Вопя, как безумная, она бросилась к доктору Лайднеру и
вцепилась в него.
— Я не останусь здесь, слышите! Ни дня не останусь. Мне
страшно. Тут всюду смерть. Он прячется где-то.., и ждет. Он набросится на меня!
И она снова принялась визжать.
Доктор Райли схватил ее за руки. Я поспешила к нему на
помощь. Крепко шлепнула ее по щеке и усадила в кресло.
— Никто не собирается вас убивать, — сказала я. — Мы
позаботимся о вашей безопасности. Возьмите себя в руки.
Она смолкла. Сидела, тупо вперив в меня испуганный взгляд.
И тут снова случилось нечто непредвиденное. Дверь
отворилась, и вошла Шейла Райли.
Лицо у нее было бледное и серьезное. Она подошла прямо к
Пуаро.
— С утра я была на почте, мосье Пуаро, — сказала она. — Там
оказалась телеграмма для вас. Я привезла ее.
— Благодарю, мадемуазель.
Он взял у нее конверт и вскрыл его. Она внимательно следила
за его лицом. Но ни один мускул не дрогнул в этом лице. Он прочел телеграмму,
разгладил ее, аккуратно свернул и сунул в карман.
Миссис Меркадо тоже следила за ним.
— Из Америки? — сдавленным голосом спросила она.
Он покачал головой.
— Нет, мадам. Из Туниса.
Она уставилась на него непонимающим взглядом, потом глубоко
вздохнула и откинулась на спинку кресла.
— Отец Лавиньи, — сказала она. — Я была права. Он всегда
казался мне странным. Он мне такое сказал однажды… Думаю, он сумасшедший… — Она
помолчала. — Надо держать себя в руках… Но я должна уехать отсюда. Мы с
Джозефом переночуем в гостинице.
— Терпение, мадам, — сказал Пуаро. — Я все вам объясню.
Капитан Мейтленд смотрел на него с нескрываемым
любопытством.
— Так вы и вправду считаете, что во всем уже разобрались?
Пуаро отвесил поклон. Весьма театральный поклон. Капитана
Мейтленда, по-моему, просто передернуло.
— Ну, в таком случае, — рявкнул он, — давайте выкладывайте.
Но нет, не таков мосье Эркюль Пуаро! Он разыграет перед нами
целый спектакль, подумала я. Интересно, он на самом деле все знает или просто
блефует?
— Не будете ли столь любезны, доктор, пригласить сюда всех
остальных? — обратился мосье Пуаро к доктору Райли.
Доктор Райли тут же вскочил и вышел.
Вскоре один за другим в комнате появились Рейтер и Эммет,
потом Билл Коулмен, Ричард Кэри и, наконец, мистер Меркадо.
Несчастный, на него было страшно смотреть — краше в гроб
кладут. Видимо, он до смерти боялся, что его привлекут к ответу за то, что он оставлял
без присмотра опасные химические реактивы.
Все расселись вокруг стола, как и в тот памятный день, когда
Пуаро приехал сюда впервые. Билл Коулмен и Дэвид Эммет, не решаясь сесть,
кидали вопросительные взгляды на Шейлу Райли. А она стояла спиной к ним и
смотрела в окно.
— Садись, Шейла! — выпалил наконец Билл.
— Не хотите ли сесть? — сказал Дэвид Эммет своим низким
приятным голосом, как всегда, слегка растягивая слова.
Она обернулась и молча посмотрела на них. И тот и другой
придвигали ей каждый свой стул. Интересно, кого она выберет?
Однако Шейла отвергла обоих.
— Посижу здесь, — бросила она и уселась на край стола у
окна. — Если капитан Мейтленд не возражает против моего присутствия.
