Мы потихоньку двинулись по направлению к дому. Нортон и Бойд
Каррингтон отдыхали на террасе. Мы с полковником присоединились к ним, а мисс
Коул пошла к себе.
Несколько минут мы болтали. Полковник Латрелл оживился,
отпустил пару шуток. Казалось, он был намного веселее и беззаботнее, чем
обычно.
— Жарко, — произнёс Нортон. — Чертовски хочется пить.
— Хотите выпить, друзья? — воодушевленно и быстро произнес
полковник. — Давайте здесь, на террасе, а?
Мы с радостью приняли его предложение. Он поднялся и вошел в
дом.
Мы сидели как раз у открытого окна. Нам было слышно, как
полковник открыл буфет и откупорил бутылку. Вдруг раздался резкий, истеричный
голос его жены.
— Джордж, ты что делаешь? Полковник что-то невнятно
пробормотал.
— Ты этого не сделаешь, Джордж, — беспардонно прервала его
жена. — Что за мысль! Неужели ты не понимаешь, что мы пойдём по миру, если
будем каждому предлагать выпить? За всё надо платить. В отличие от тебя у меня
деловой склад ума. Да, если бы не я, мы уже завтра были бы банкротами. Я вынуждена
за тобой следить, как за ребёнком. Да, да, как за ребёнком! У тебя совсем нет
здравого рассудка. Немедленно отдай мне бутылку. Отдай бутылку, я тебе говорю!
Полковник вновь безуспешно пытался протестовать.
— Меня не волнует, чего они хотят или не хотят. Бутылка
вернётся на своё место, и я закрою шкаф.
Раздался звук поворачиваемого ключа.
— Вот так. Так было и так всегда будет.
В этот момент мы услышали, как полковник отчётливо произнес:
— Знаешь, Дейзи, ты заходишь слишком далеко. Я не могу больше
этого терпеть.
— Ты не можешь? А кто ты собственно такой, хотела вы я
знать? Кто ведёт дело? Я! И не забывай об этом!
Раздалось слабое шуршание портьер. Миссис Латрелл, по всей
видимости, бросилась вон из комнаты. Вскоре на террасу вышел полковник. За эти
несколько минут он, казалось, сильно постарел. Каждый из нас глубоко
сочувствовал ему и в глубине души желал смерти миссис Латрелл.
— Ужасно виноват, друзья, — произнёс он натянутым голосом. —
В доме кончилось всё спиртное.
Должно быть, он понял, что мы слышали его разговор с женой.
Но даже если он этого не понял, то наше поведение должно было вскоре открыть
ему глаза. Мы чувствовали себя скованными. Нортон совсем потерял голову,
вначале сказал, что вообще не хотел пить — тем более перед обедом, затем
неловко изменил тему разговора и сделал невпопад несколько замечаний. Наступила
тягостная пауза. Я молчал. Бойд Каррингтон, единственный из нас, кто мог бы
исправить положение, даже и не попытался прервать бессвязный лепет Нортона.
Краем глаза я увидел, как миссис Латрелл по одной из
тропинок направилась в сторону сада. Вооружена она была тяпкой, на руках —
садовые перчатки. Она, конечно, была энергичной и работящей женщиной, но в тот
момент я испытывал к ней глубокую неприязнь. Никто не имеет права унижать
другого!
Нортон, как в лихорадке, продолжал что-то говорить. Он взял
в руки убитого голубя. Затем рассказал нам, как смеялись над ним в школе, когда
при виде мёртвого кролика ему стало дурно. Потом он перешёл к куропаткам и
поведал нам длинную и довольно бессмысленную историю о том, как в Шотландии во
время охоты случайно убили одного из охотников. Мы ещё несколько минут
поговорили о случайностях на охоте. Бойд Каррингтон откашлялся и сказал:
— Довольно интересный случай произошёл однажды с моим
денщиком, ирландцем по происхождению. Он поехал в отпуск на родину. Когда
вернулся, я спросил его, как он отдохнул.
«Это были лучшие дни в моей жизни, ваша честь».
«Очень рад это слышать», — сказал я, несколько удивлённый
энтузиазмом, с которым он это произнёс.
«О да, лучшие дни! Я застрелил своего брата!»
«Что? Застрелили брата?» — воскликнул я.
«Да, да, это так. Долгие годы я мечтал об этом. И вот, в
один прекрасный день я забрался на крышу одного дома в Дублине. В руке у меня
было ружьё. Я увидел брата, идущего по улице. Должен сказать, это был
великолепный выстрел… Я подстрелил его, как птичку. Да! Это была удивительная
минута. Я её никогда не забуду».
Бойд Каррингтон рассказал эту историю с преувеличенной
драматичностью. Мы все от души посмеялись, атмосфера несколько смягчилась.
Затем он встал и заявил, что должен принять душ перед обедом.
— Какой хороший человек! — заметил Нортон, когда Бойд
Каррингтон ушёл.
Я согласился с ним, а Латрелл добавил:
— Да, да, прекрасный парень.
— Как мне кажется, — сказал Нортон, — он везде пользуется
успехом. Ему всегда везет. Кроме того, он обладает ясным умом, знает свои
способности. Это человек действия, человек удачи.
— Да, есть такие люди, — медленно произнёс Латрелл. — Им
всегда везёт. Они не знают неудач. Такова уж судьба!
— Нет, нет, — резко возразил Нортон. — Дело не в удаче, не в
судьбе и не в наших звёздах, а в нас самих.
— Возможно, вы правы, — согласился полковник.
— В любом случае, — быстро добавил я, — ему повезло, что он
унаследовал Нэттон. Какое место! Ему, конечно, нужно жениться. Он там слишком
одинок.
— Жениться и утихомириться, — заметил Нортон. — Ну, а
предположим, жена начнёт его пилить…
Это была неудачная шутка, особенно в эту минуту. Нортон это
понял, как только слова слетели с его уст. Он попытался исправить положение,
что-то пробормотал, а затем в растерянности замолчал. Это только ухудшило
ситуацию.
Мы с ним начали говорить одновременно. Я сделал какое-то
идиотское замечание о вечернем солнце. Нортон что-то указал о возможности
сыграть в бридж после обеда.
Полковник Латрелл не обращал на нас никакого внимания.
— Нет, жена не стала бы пилить Бонда Каррингтона, — произнёс
он холодно. — Он не из того разряда людей, кто бы это позволил. Он — настоящий
мужчина!
Мы чувствовали себя крайне неловко. Нортон вновь упомянул об
игре в бридж. Вдруг над нами пролетел дикий голубь и уселся на ветку дерева,
неподалеку от нас. Полковник Латрелл схватил ружьё.
— Какой экземпляр! — воскликнул он, но прежде чем он смог
прицелиться, птица вспорхнула и исчезла среди деревьев. В это же самое время
внимание полковника привлекло какое-то движение на склоне холма.
— Чёрт побери! Кажется, кролик обгладывает кору яблонь, а
ведь я огородил это место проволокой. — Полковник поднял ружьё, выстрелил и..,
вдруг раздался женский крик, внезапно захлебнувшийся.
