Но тут в дверях троллейбуса выросла Алена. В руках ее был крохотный, словно игрушечный, автомат, напоминавший израильский «узи», и девочка держала его, как надо.
Кстати, в детских руках автомат не казался маленьким и выглядел вполне натурально.
Аленка вскинула оружие к плечу, нажала на спуск, и дробь выстрелов разнеслась по залу. Впрочем, звуки эти напоминали, скорее, упражнение на ксилофоне.
Полицейских, окружавших Лизу, подбросило к потолку. Блюстители порядка непременно расшиблись бы, падая вниз, но над каждым из них раскрылся голубой парашютик. Медленно и плавно, словно подчиняясь неведомому танцевальному ритму, охранники перемещались в воздухе.
Лиза придвинула стул к чересчур высокой для нее трибуне, уверенно забралась на сиденье и водрузила на нос очки.
— Так будете слушать или нет? — хмуро спросила она. — Я понимаю, вам трудно, взрослым. Сказки давно позабыли, забот полон рот и все тоскливые. Войны, грязь, жара, голод, холод. Там еда пропадает, тут еды не хватает. Собираетесь, собираетесь со всего мира, а решительности, единодушия все равно не видать. Я слышала, вы даже взносы в эту свою контору не платите. Значит — что, сами в нее не верите?..
— Ой, что это я болтаю?! — спохватилась девочка. — Мы же не ругаться пришли, мы, честно, по делу! Будете слушать, или нам уйти?
Несколько рядов кресел, расположенных в форме подковы, огибали длинный стол для заседаний. Очевидно, во внутреннем ряду, близ стола, сидели самые важные персоны. Оттуда и поднялся в ответ на реплику Лизы немолодой мужчина.
Усталое смуглое лицо с очень правильными, как бы сглаженными, чертами. Большие карие глаза за стеклами в светлой массивной оправе. Неожиданно резкие складки в углах рта. Пепельно-седые, вьющиеся короткие волосы.
— Я полагаю, не будет большой беды в таком вот фантастичном нарушении регламента. — Голос незнакомца оказался тих и очень мягок. — Безусловно, трудно поверить в то, что происходит с нами. Сам я склонен думать, что сплю и вижу сон. Второе предположение — все мы стали жертвами массового гипноза, это очень страшно. Третье. впрочем, давайте выслушаем девочку.
Наступила тишина — чуткая и внезапная.
Лиза набрала полную грудь воздуха, застыла на секунду, окончательно самоопределяясь, и начала рассказ.
— И если вы хотя бы не глупее детей, — к концу речи Лиза не на шутку разгорячилась, — немедленно договаривайтесь и отдавайте им ракеты! Атомный заряд в них уничтожить мы вам тоже поможем. Вот он поможет! — девочка показала на Печенюшкина.
Федя с достоинством поклонился.
— Они оба рыжие, — выдохнул кто-то в первом ряду. — Идиотская, безумная клоунада. Ущипните меня, господин министр, только незаметно. Хи-хи-хи. Ой!..
— Лиза Зайкина, пятый «А» класс, Россия! — выкрикнула девочка, забывшая сначала представиться.
— Да уберите вы эту куклу! — огромный военный в яркой до опереточности форме вскочил во втором ряду кресел, потрясая кулаками в истерике. Черные прилизанные кудри его встали шапкой, жесткие усы встопорщились. — Опять Россия! Всюду Россия! Сколько крови попортила мне эта страна!..
Алена хладнокровно спустила курок.
Генералиссимус (или кто он там был) полетел вверх и завис над люстрой, отчаянно болтая растопыренными руками и ногами. Некая часть его тела оказалась выше всех остальных. От нее на тонком тросике поднимался малиновый воздушный шар, упершийся в потолок.
Мощным баттерфляем военный разгребал воздух.
— Гляди-ка! — удивился Федя. — Летчик, что ли?
— Так нельзя, Аленушка! — Печенюшкин оказался на стуле рядом с Лизой. — Ох, портит детей телевидение!
Он легонько махнул рукой в сторону люстры, и пестрый брюнет оказался в своем кресле внизу. Малиновый шар пропал, перенеся окраску на щеки брюнета.
— Требую разбить видеокамеры! — заорал военный.
— Доктор! — Пиччи обернулся к троллейбусу. — Без вас не обойтись. Скромность скромностью, но вы же видите, что творится!
Аленка дисциплинированно подвинулась, освобождая проход.
Пожилой индиец сбежал по ступенькам в зал. Быстрыми шагами он прошел по ковровой дорожке к подкове кресел и, спустя несколько мгновений, оказался в объятиях седовласого мужчины в очках. Того самого, что позволил Лизе говорить.
— Доктор!.. — растроганно, не веря глазам, бормотал седой. — Дружище Брахнамур! Вы живы! Целый год мы ищем вас по всему свету.
— Сбылось. — шептал врач, хлопая друга по плечам. — Я знал, что мы непременно встретимся вновь. Мой верный старый Перес.
Да, это был именно он! Перес де Гальерос, Генеральный Секретарь Совета Объединенных Наций, испытанный соратник доктора Брахнамура по неустанной борьбе за мир во всем мире. Старый Перес.
— Ну это же совершенно меняет дело!.. — гудели хором короли, президенты и министры.
Многие из них давно знали и любили доброго неутомимого индийца, человека, посвятившего свою жизнь защите обиженных и угнетенных.
— Дамы и господа! — говорил Брахнамур, полностью завладев вниманием собравшихся. — Я заверяю: все, услышанное вами от этого ребенка — истинная правда. Не удивляйтесь тому, что кажется чудесами. Вспомните, сколько нового узнал мир за время, прошедшее от нашего рождения. «Нет непознаваемых вещей в природе — есть вещи еще непознанные». Эти мудрые слова не стоит забывать.
Времени в обрез, друзья! Наши озонные дыры, наши ядовитые удобрения, наши зловонные свалки искалечили планету. Мы в слепом и диком неведении своем породили новых разумных существ — картоморов. Теперь мы в ответе еще и за них.
Пока мы живы, пока не погубили наших детей, пока не вынудили их оставить нас, обречь безумных родителей на горькие, бесплодные годы одиночества перед концом человеческой цивилизации на Земле, пора одуматься! Я призываю вас немедленно разработать и принять программу действий.
Совещание Секции Безопасности СОН затянулось до полуночи. Немало еще происходило на нем интересного, необычного, неожиданного. Печенюшкин, высыпающий груду бриллиантов из двух девчоночьих рюкзаков прямо на стол для заседаний. Торжественное появление картоморов и выступление каждого из них. Демонстрация стереофотографий бриллиантовой башни. Фантолетта, расстилающая скатерть-самобранку для короткого — на ходу — ужина. Федя, несколько раз порывавшийся и сказавший таки речь от лица сказочно-свободной республики Фантазильи. Да, много чего было.
Высказывались, понятно, немногочисленные опасения, нашлись отдельные маловеры и нытики, кое-кто приплетал не ко времени собственные амбиции и обиды. Но, усиленная всеобщим душевным подъемом, конечно, победила дружба.
Совет земных (и подземных, формально еще не вошедших в СОН) сил постановил единогласно:
— ракеты и бриллианты — отдать!
— подготовку к операции «Здравствуй, Запека!» начать немедленно и завершить в двухнедельный срок;
